О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев

Но бюджетные средства — далеко не единственный для банков источник сверхприбыли. Есть еще и «дружба» с Центробанком, о чем мы также уже говорили выше. Даже если и оставить в стороне так называемую «помощь» Центробанка коммерческим банкам, зададимся таким простым вопросом: если, например, перед самым дефолтом 1998 года наш Центробанк выделил ряду произвольно выбранных частных банков три миллиарда долларов по курсу в рублях один к шести (уже царский подарок!), да еще и без предоплаты, а напротив, с задержкой оплаты за валюту в рублях — что важнее для владельцев и руководителей банков: совершенствовать качество банковских услуг или же оказаться в нужный момент в списке «счастливчиков»?

Что же делать тем банкам, которые не находятся среди ближайших друзей ни правительств различных уровней, ни Центробанка и его отделений на местах?

Естественно было бы попытаться добиться такого уровня надежности и безупречности репутации, чтобы иметь возможность заняться банковским обслуживанием крупных клиентов. Но бороться за это практически бесполезно, и тому есть несколько причин.

Во-первых, наше законодательство не разделяет банковские дома и производственные предприятия, а напротив — стимулирует их объединение в единые финансово-промышленные группы. Соответственно, крупнейшие компании во всех более или менее прибыльных секторах экономики имеют собственные «карманные» банки, через которые и осуществляется их банковское обслуживание.

Такая организация экономики — с опорой на крупные финансово-промышленные группы — хорошо это или плохо? О соотношении минусов и плюсов здесь можно спорить. Но очевидно одно: это еще один существенный фактор, ограничивающий конкуренцию в экономике, в данном случае — в сфере банковских услуг.

Во-вторых, крупнейшие предприятия и организации — это, как правило, либо госорганизации (такие как отделения государственного пенсионного фонда, фондов социального и медицинского страхования и т.п.), либо монополисты с госучастием и их подразделения в регионах (а также региональные монополисты), либо акционерные общества с основной или значительной долей акций, распыленной среди мелких акционеров, либо одновременно и то, и другое — как «Газпром» и региональные «трансгазы», РАО «ЕЭС России» и «энергосбыты» и т.п. В условиях явно ненадлежащего управления госсобственностью со стороны государства, а также отсутствия реальных возможностей контроля за своей собственностью со стороны мелких акционеров крупных компаний решения о выборе банков для обслуживания счетов во всех этих случаях принимаются отнюдь не из соображений наилучшего качества услуги по банковскому обслуживанию. Роль играет другое: близость к власти и «общие интересы» с конкретными должностными лицами, а также наилучшие возможности для осуществления разнообразных финансовых операций таким образом, чтобы обществу (истинному собственнику государственной собственности) и мелким акционерам равно оставалось лишь удивляться: ну почему же при таких высоких тарифах мы не получаем надлежащих дивидендов, естественной прибыли на свои пакеты акций столь, по всему видно, успешных предприятий?

Ладно, крупные клиенты в российской экономике — не для простых банков, что называется, «с улицы». Но тогда надо вести конкурентную борьбу за мелкие и средние предприятия? И такая борьба ведется. Но что нужно клиенту, в какой плоскости при этом приходится конкурировать?

Выше, когда мы подробно обсуждали организацию работы Центробанка и банковскую систему, уже отмечалось, что главный признак, который выделяют мелкие и средние предприниматели, выбирая банк для обслуживания, — это наличие знакомств и вытекающие из этого надежды на то, что «в случае чего» (прежде всего, в случае угрозы банкротства конкретного банка) предупредят вовремя. Прочие же факторы, включая общее качество банковского обслуживания и формализованно определяемую надежность банка, стоят далеко не на первом месте.

Кроме того, значительная часть российской экономики является в той или иной степени теневой. Эксперты спорят, сколько процентов ВВП дает теневая экономика: двадцать пять или более. Менее — редко кто называет. Соответственно, банковское обслуживание этой части экономики (там, где банковское обслуживание по тем или иным причинам все же необходимо) осуществляется не «случайными» банками, а, естественно, теми, руководство которых «понимает», что, почему и зачем. Значит, сфера возможной добросовестной конкуренции еще и за счет этого дополнительно снижается.

Но есть еще и почти сто пятьдесят миллионов простых (или не очень простых) граждан. Все они, за исключением малолетних и недееспособных — потенциальные клиенты банковской системы. Вот где, казалось бы, и золотое дно, и поле для добросовестной конкуренции?

Действительно, после крушения частных финансовых пирамид типа «МММ» банки обратили внимание на жителя родной страны и взялись за него всерьез. Конечно, многие занялись этим практически по той же схеме, что и только что рухнувшие небанковские пирамиды. Кроме того, банковская конкуренция возникала лишь в крупных городах, в то время как, например, в большинстве районных центров сохранялась монополия. Но так или иначе, к моменту памятного дефолта 1998 года, как минимум, в крупных городах банки уже реально конкурировали на этом рынке друг с другом, предлагая различные проценты по вкладам и предоставляя разнообразные дополнительные услуги.

После же дефолта, и это, наверное, особенно хорошо запомнилось владельцам практически пропавших валютных вкладов в крупных частных банках, клиентура была построена, пересчитана и, что называется, дружно и с песнями сдана в Сбербанк. Причем делалось все как бы добровольно, примерно так: никто никого не заставляет, не хотите — не надо, но если переведете замороженные счета в Сбербанк — хотя бы по сколько-то центов с доллара получите, а если не переведете — ваши проблемы... И одновременно — заявления о том, что Сбербанк — банк государственный (то есть, читай: государством контролируемый) и, более того, что государство якобы вклады в нем гарантирует.

О том, что последнее (про госгарантии вкладов в Сбербанке) было просто обманом, так же как и о том, кто и как от имени государства управляет Сбербанком, мы говорили выше (см. «Кровеносная система экономики»). В данной же части книги, посвященной конкуренции, важно подчеркнуть другое: в результате целенаправленных, в том числе и прямо мошеннических действий (а как еще охарактеризовать прямой обман населения утверждениями о том, что вклады гарантируются государством?) равноправная и добросовестная конкуренция между коммерческими банками в борьбе за вклады граждан в нашей стране на данном этапе практически исключена. И неудивительно, что в такой ситуации более 70 процентов вкладов граждан в банках — это вклады в Сбербанке. И столь же неудивительно, что у нас (в отличие от США) не предпринимается никаких мер для принудительной демонополизации Сбербанка путем его разделения на несколько конкурирующих структур. У нас даже и закона, требующего подобных действий, попросту нет.

Откуда же тогда взяться качеству банковских услуг? И если вы живете, например, в Москве, совершили сделку, например, по продаже дачного домика в Клину Московской области и хотите положить полученные деньги (чтобы не везти их в кармане до Москвы) на счет в Сбербанке в упомянутом Клину, а затем получить их в своем родном отделении этого же Сбербанка в Москве — вам придется за это монополисту Сбербанку хорошо заплатить... Более того, даже если вы захотите, положив деньги на счет в том же Клину, снять их, например, в Солнечногорском филиале того же самого Клинского отделения родного Сбербанка (все-таки, ближе к Москве), вы сможете это сделать либо так же, как и в предыдущем случае, только за деньги, либо бесплатно, но лишь по прошествии шестидесяти дней...

Какая-то конкуренция, конечно, в российском банковском секторе есть. И, как мы все знаем на личном опыте, к некоторому повышению качества банковских услуг она ведет. Заметнее это в Москве, Санкт-Петербурге и некоторых других крупных центрах применительно к обмену валюты. Но если вы отъедете хотя бы на двадцать-пятьдесят километров — ситуация уже радикально меняется. И главное: это отнюдь не та конкуренция, которая является мощным источником развития в западных экономиках, а конкуренция весьма искаженная.

Таким образом, если вернуться к критерию, по которому советская экономика нас не удовлетворяла, то есть критерию не просто наличия или отсутствия движения, но и критерию темпов роста, то приходится признать, что та конкуренция, которая есть в банковской системе, необходимое интенсивное развитие обеспечить не может.