Мошка в зенице Господней - Ларри Нивен

– Но они же только животные, – напомнила Сэлли. Она смотрела на злящегося Синклера, на сардонически улыбающегося Хорвата и на встревоженное лицо Рода. – Вы не понимаете… Эти занятия с инструментами… да, они делают это хорошо, но это не разум. Их головы слишком малы. Большая часть мозговой ткани у них используется для работы с инструментами, и на большее они не способны. У них практически нет ни обоняния, ни вкуса. Они очень близоруки, и их способности к языкам меньше даже, чем у шимпанзе. Они хорошо воспринимают космос и поддаются дрессировке, но они не изготовляют инструменты, они только исправляют или изменяют вещи.

– А как они могут шпионить за нами? – продолжала Сэлли. – Этому их никто не мог научить. Их вывели случайно у себя на родине, – она взглянула на окружающие ее лица, пытаясь определить, убедила ли их.

– Вы действительно верите, что сбежавшие малыши еще живы? – голос был сердечный, слегка окрашенный акцентом Новой Шотландии. Род посмотрел на доктора Блевинса, колониального ветеринара, призванного в экспедицию. – Мой собственный малыш умер, капитан. И я ничего не смог сделать. Общее отравление, ухудшение деятельности желез – эти симптомы похожи на обыкновенную старость.

Блейн медленно покачал головой.

– Хотел бы я думать так, док, но по кораблю ходит слишком много историй о Домовых. Прежде, чем собрать вас, я поговорил с некоторыми начальниками, и на всех палубах одно и то же. Никто не хотел докладывать об этом, поскольку, во-первых, мы решили бы, что они сошли с ума, а, во-вторых, Домовые были слишком полезны, чтобы рисковать потерять их. Так вот, во всех историях из ирландского фольклора канонира Келли на военных кораблях никогда не было никакого маленького народца. Это и есть те самые малыши.

Воцарилась долгая тишина.

– И все-таки, какой вред они причиняют? – спросил Хорват. – Я думаю, что несколько Домовых – это ценное приобретение, капитан.

– Ха! – это замечание Рода не нуждалось в комментариях. – Вред или польза, но сразу после этого собрания мы будем стерилизовать корабль. Синклер, вы подготовите к эвакуации ангарную палубу.

– Да, капитан.

– Тогда займитесь этим. Откройте ее в пространство и проверьте, чтобы были открыты все отсеки. Я хочу, чтобы ангарная палуба стала безжизненной. Командор Каргилл, проследите, чтобы вахтенные были в боевых доспехах. Только в своих боевых доспехах, Номер Первый! Остальные пусть думают, какое оборудование нельзя оставлять в вакууме. Когда с ангарной палубой будет закончено, звездные пехотинцы Келли помогут вам перенести его туда, а затем мы разгерметизируем остальную часть корабля. Мы должны покончить с Домовыми раз и навсегда.

– Но…

– Эй, это же глупо…

– Мои культуры погибнут…

– Проклятие, везде эти военные ублюдки…

– Он может сделать это?…

– Слушаюсь, капитан!

– Какого черта он думает, что он…

– Молчать! – рев Келли перекрыл все разговоры.

– Капитан, вы действительно будете настолько безжалостны? – спросила Сэлли.

Он пожал плечами.

– Я думаю, что они достаточно умны. А что делать? Если я не прикажу сделать это, такой приказ отдаст адмирал. Кстати, все согласны, что малыши не являются шпионами?

– Это незачем и обсуждать, – сказал Реннер. – Однако, капитан, вам известно о случае с карманным компьютером?

– Нет.

– Большой мошкит разобрал карманный компьютер мисс Фаулер на части, а потом собрал его снова. И тот работает!

– Ага, – лицо Рода было угрюмо. – Но это был большой коричневый мошкит.

– Который может говорить с маленькими. Именно он заставил малышей отдать часы мистеру Бари, – сказал Реннер.

– Я поднял экипаж по тревоге, капитан, – доложил Каргилл, стоя у интеркома кают-кампании. – Я никому ничего не объяснял, и они думают, что это тренировка.

– Хорошо придумано, Джек. У кого есть какие-нибудь возражения против уничтожения этих паразитов? Большой мошкит делает то же самое, и, если, как вы говорите, они только животные, их должно быть гораздо больше, чем Коричневых. Вряд ли мы хоть сколько расстроим его. Как вы считаете?

– Пожалуй, н-нет, – сказала Сэлли, – но…

Род решительно покачал головой.

– Есть множество причин, чтобы уничтожить, и я не услышал ни одной за их сохранение. Значит, мы можем принять это решение.

Хорват покачал головой.

– Но это так жестоко, капитан. Как, по-вашему, что мы защищаем?

– Разумеется, Олдерсон Драйв, а косвенно всю Империю. Однако, главным образом, Олдерсон Драйв, – серьезно сказал Каргилл. – И не спрашивайте меня, почему я считаю, что Империя нуждается в защите от мошкитов. Я не знаю, но я собираюсь делать это.

– Вы не можете защитить Драйв. Они уже получили его, – заявил вдруг Реннер, а когда все присутствующие в комнате повернулись к нему, криво улыбнулся.

– Что?! – воскликнул Род. – Как?

– Кто эти проклятые изменники? – требовательно спросил Синклер. – Имена этих подонков!

– Держи-хватай! Прекратите немедленно! – потребовал Реннер. – У них уже есть Драйв, капитан. Я узнал об этом час назад. Все это записано, и вы можете это увидеть, – он встал и направился к большому экрану. По нему побежали изображения, пока Реннер не нашел место, которое искал. Затем он повернулся к смотревшим на него людям.

– Как приятно быть центром внимания, – сказал Реннер, как будто не замечая яростного взгляда Рода. – Это запись разговора между моей мошкитой и мной. Я постараюсь показать вам обе стороны, участвующие в разговоре, – он коснулся переключателя, и экран ожил: Реннер на мостике «Мак-Артура» и его финч'клик' в посольском корабле мошкитов. Реннер прокручивал это с большой скоростью, пока не нашел то место, которое искал.

– Вы могли прийти откуда угодно, – сказала мошкита Реннера. – Правда, наиболее вероятно, что вы пришли с ближайшей звезды, скажем… впрочем, я могу показать ее, – за спиной мошкиты по экрану побежали изображения звездного неба: экран на экране. Затем она вытянула вперед верхнюю правую руку. Звезда была Новой Каледонией. – Судя по тому, где вы появились, мы знаем, что у вас есть мгновенный двигатель.

Реннер на экране шагнул вперед.

– Где мы появились?

– Да. Вы появились в… – казалось, что мошкита ищет подходящее слово, однако, потом она отказалась от этого. – Реннер, я должна рассказать вам о существе из легенды.

– Так расскажите, – Реннер на экране маленькими глотками пил кофе.

– Если позволите, мы будем называть его Безумным Эдди. Он… иногда он бывает вроде меня, а иногда бывает, как Коричневый, ученый-идиот. И всегда он совершает плохие поступки, руководствуясь высшими целями. Он делает одно и то же снова и снова, и всегда это ведет к несчастью, но он никак не научится.

В офицерской кают-кампании послышался шепот, а Реннер на экране сказал:

– Например?

Мошкита Реннера на мгновение задумалась, затем произнесла:

– Когда город переполнен так, что ему грозит опасность немедленного коллапса… когда пища и чистая вода поступают в город в количестве, достаточном лишь для того, чтобы накормить всех, и все должны постоянно работать, чтобы поддержать такое состояние… когда все коммуникации заняты перевозкой жизненно необходимых товаров, и никто не перевозит людей… это значит, что Безумный Эдди возглавил забастовку мусорщиков за лучшие условия работы.

В кают-кампании послышался смех. Реннер на экране усмехнулся и сказал:

– Я думаю, что знаю этого джентльмена. Продолжайте.

– Это двигатель Безумного Эдди. Он заставляет корабли исчезать.

– Замечательно.

– Теоретически это должно быть двигателем мгновенного перемещения, ключом ко всей Вселенной, а на практике это заставляет корабли исчезать навсегда. Этот двигатель изобретали, строили и испытывали много раз, и всегда корабли исчезали навсегда со всеми, кто был на их борту, но только в том случае, если вы пользовались им как было надо. Корабль должен был находиться в нужном месте, которое довольно трудно обнаружить, а машины его должны были действовать точном соответствии с теорией. Иначе не происходило вообще ничего.

Оба Реннера рассмеялись.

– Понимаю. И мы появились в этой точке, точке Безумного Эдди. Из этого вы сделали вывод, что мы раскрыли секрет двигателя Безумного Эдди.

– Вы сделали это.

Губы чужака раздвинулись в подобие человеческой улыбки… Реннер долго смотрел на него, прежде чем отвернуться.

Долго все молчали, потом Синклер заговорил.

– Что ж, это достаточно ясно, не так ли? У них есть Олдерсон Драйв, но нет Поля Лэнгстона.

– Почему вы так решили, командор Синклер? – спросил Хорват. Кто-то попытался объяснить ему, но этот голос перекрыл рев главного инженера.

– Корабли этих тварей исчезали, но только в строго определенном месте, верно? Значит, у них есть Драйв. Но они никогда не видели, чтобы корабли возвращались назад, потому что они выходили в обычное пространство вон в той красной звезде. Это совершенно ясно.