Генофонд нации - Владислав Виноградов

Токмаков напомнил генералу и внимательно слушавшему прапорщику Фефелову, что в свое время для развития внешнеэкономических связей на Олимпе государственной власти было принято такое решение: организации и предприятия, которые отправляют продукцию на экспорт, имеют право на последующее возмещение НДС – налога на добавленную стоимость – из госбюджета.

В точном соответствии с криво прописанной для «своих» буквой закона и действуют «бизнесмены», избравшие возврат НДС посредством ложного экспорта основным родом «коммерческой» деятельности. Для этого нужно лишь открыть за границей подставную контору и продать себе же самому товар подороже. Лучше всего для этой цели подходят электронные и оптические приборы с мудреными названиями, стоимость которых не очевидна, а потому можно вписать в документы цену в сотни тысяч долларов, обозвав при этом простой холодильник «Установкой для сохранения генофонда нации». Около 20 процентов от суммы контракта – возмещение НДС – и есть чистая «прибыль» преступного бизнеса.

Всем этим и занимался Фонд содействия оборонной промышленности, сокращенно – ФСО.

– Опять торговцы воздухом! Так бы сразу и говорил, – поморщился генерал Калужный, внимательно слушавший Токмакова. Однако было видно, что у него отлегло от сердца, когда выяснилось, что ФСО – всего лишь очередная фирма, а не Федеральная служба охраны.

После двух тостов он перешел на «ты», что в силовых структурах является признаком доверия, особенно в провинции. А Токмаков и был сейчас, пожалуй, в столице провинциальных городов России, – с почти не расчищенными от снега улицами и широким волжским гостеприимством, с огромными портретами президента в служебных кабинетах и единодушным одобрением любых решений прибившейся к власти партии несгибаемых медведей-конъюнктурщиков.

– Ты думаешь, я в тему не въезжаю? – продолжил Калужный. – У нас здесь и своих ловчил хватает, кто на возмещении НДС себе по особняку отгрохал.

– И тоже по 50 миллионов долларов контракты заключают?

Калюжный снова поперхнулся кальмарчиком, которому, видно, судьба ворожила не быть сегодня съеденным:

– 50 миллионов «зеленых»? Да это же почти что бюджет всего нашего федерального округа! Да что себе эти барыганы позволяют! Дело тянет на экономическую диверсию!

– Но это еще не все. Обычно мы имеем дело с одной, двумя «конторами», правильно? А теперь я вышел в Питере на целый куст, где возврат НДС поставлен на поток. Сделки по ложному экспорту осуществляются разными фирмами. Но при этом на бухгалтерском обслуживании все они в Фонде содействия оборонной промышленности. И расчетные счета так же дружно открыли в Саратовском акционерном коммерческом Стена-банке.

– Не могли найти подходящий банчок в Питере? – пожал плечами генерал. – На крайний случай сами бы учредили. Ведь эта схема, она банковская по определению, нужно только прогнать документы по большому кругу…

– Не только документы, но и деньги, – заметил Токмаков. – Они должны поступить из-за границы на счета ФСО в Стена-банке. Если валюта не пройдет, никакого возмещения не будет. А нас хотя начальство и поругивает, однако всем известно, что питерская оперативная служба «А» научилась «грохать» средства на счетах фирм. В смысле – приостанавливать движение средств по счетам.

– Поэтому они и выбрали нашу «Стеночку»? – вклинился Фефелов. – А мы тут как тут. Ох, и оттянемся!

Токмаков не успел возразить, как его опередил Калужный:

– Разбежался! Ты хоть представляешь, кто за этим банком стоит? Ладно бы только губернатор, но и сам… Короче, если не будет железной доказательной базы, нас всех с дерьмом съедят.

Перспектива быть съеденным с дерьмом Токмакову не улыбалась – не для того он летел в Саратов:

– Базу получим. Только она будет не железная.

– А какая? Бумажная? Нет, здесь одними агентурными «сообщенками» не подкрепишься!

– Почему бумажная? Она будет алюминиевая! И поможет нам в этом САЗ – Саратовский алюминиевый завод. По сообщению моего КИ [35] из числа сотрудников так называемого Фонда содействия оборонной промышленности… Кстати, оно подтверждается учетами Отдельного отряда пограничного контроля…

– Ладно, не тяни кота за это самое!

– Уже, – пообещал Токмаков. – Три месяца назад ФСО проведена самая впечатляющая в масштабах России акция. С причалов военно-морской базы в Кронштадте на специально зафрахтованном судне в адрес венгерского получателя отправлен груз алюминия. Семь тонн по семь миллионов долларов за тонну. Если я не забыл арифметику, сумма НДС, которую предъявят к возмещению, составит около десяти миллионов долларов.

– Ага, это и есть тот самый контракт на 50 миллионов? – догадался Фефелов. – Но при чем здесь ложный экспорт, если они в натуре загнали за кордон этот чертов алюминий? – спросил Фефелов.

– Алюминий как будто бы особой чистоты – марки А6N. Только поэтому в контракте могла появиться цифра 50 миллионов. Обычный металл в сотни раз дешевле.

Подвижная физиономия прапорщика скривилась, будто вместо «Хеннесси» ему пришлось хлебнуть бодяжной водяры:

– Тьфу ты, пропасть! Как теперь это докажешь? Ну, что это алюминий, из которого ложки делают.

Генерал Калужный укоризненно посмотрел на своего подопечного:

– Андрюха, я сколько раз повторял: изучай, мать твою, документы! Теперь даже бандосы все наши инструкции назубок знают.

– Ну, вы и сравнили, товарищ генерал! Сколько они «бабок» рубят – и сколько я!

– Так, отставить, товарищ прапорщик! Не пропагандируй перед гостем из Ленинграда гнилой меркантилизм. А завтра чтобы законспектировал совместное письмо Министерства по налогам и сборам, Государственного таможенного комитета и оперативной службы «А» по пресечению ложного экспорта. Тогда и узнаешь, что в соответствии с этим письмом на таможне должен остаться образец алюминия из партии, которую отправляли за границу. Ведь так, Вадим Евгеньевич?

Токмаков кивнул:

– Именно так, товарищ генерал! Но вы совершенно правильно вспомнили о наших заклятых «друзьях», которые лучше нас самих знают все инструкции. Пробы действительно были отобраны, но…

– Потерялись во время какого-нибудь ремонта? – устало предположил Калужный.

– Хуже. Под Новый год сгорело несколько складских помещений, погиб сотрудник таможни. Как потом выяснилось, ему подарили настольную лампу – с часовым механизмом, фрагменты сохранились. Ну, в 12 часов лампа и сработала – вместо праздничного фейерверка, а бедняга так укушался, что…

– Кто доставил подарочек, выяснить, конечно, не удалось…

– Почему? – пожал плечами Токмаков. – Это были Дед Мороз и Снегурочка. И даже чудом сохранилась приложенная к подарку открытка. Там было написано «Болдог уй эвет!».

– Что означает…?

– С Новым годом. По-венгерски. А именно в Венгрию, как я уже говорил, отправили партию этого алюминия.

– Серьезно работают – и ведь с выдумкой! Я бы даже сказал – с элементами цинизма! И крови не боятся, – задумчиво сказал генерал. – Давай, Андрюха, наливай по третьей и последней…

Фефелов выполнил приказ и на сей раз не поскупился на янтарную влагу. Не удержался он и от комментария:

– Вот видите, товарищ генерал, когда серьезные люди берутся за дело, никакая инструкция не поможет. И еще я вот что вам скажу, – кто-то из них, наверное, западает на мадьярок. Иначе чем такое пристрастие к Венгрии объясняется?

– Бог с ними, с мадьярками, – генерал Калужный крутил в сильных пальцах пустой коньячный бокал, не рискуя больше связываться с неподдающимися кальмарами. – Какой у нас план оперативных мероприятий намечен? Наверняка же в Ленинграде прикидывали?

Токмаков кивнул:

– Было решено докручивать дело там, куда идут финансовые потоки, то есть в Саратове. По нашей информации деньги по алюминиевому контракту должны поступить на счет ФСО в Стена-банк в ближайшую неделю, где мы их «грохнем»… если все сложится.

– А что тут может не сложиться? – удивился Фефелов. – Ведь уголовное дело в отношении ФСО возбуждено, правильно? Когда деньги придут, сразу банкирам постановление в зубы – и вперед!

Токмаков невесело ухмыльнулся:

– Ключевое слово здесь «когда». Нам нужно знать с точностью до часа, когда деньги из «Виктории» – это банк на Науру – упадут на счет ФСО. Потому что в тот же день эти средства постараются перекинуть на расчетный счет другой конторы, абсолютно левой, на чужой паспорт оформленной. У кого-то в Стена-банке, скорее всего у самого Безверхого, уже заготовлен подписанный договор между ФСО и этой неизвестной нам фирмой, на оказание каких-нибудь услуг. И в отношении нее у нас уголовное дело не заведено, так что…

– …прощай, пятьдесят миллионов? – не слишком огорчился Фефелов. – А кто-то мне, помнится, говорил, будто банки – агенты валютного контроля, и сами должны сообщать…

– Агенты международного империализма эти долбаные банки! – в раздражении вставил Калужный, кивнув Токмакову: – Продолжай!