Стань моей Верой (СИ) - Абдулова Мария

— Говори то, что хочешь сказать.

Вера горько улыбается. Запускает ладонь в волосы, отводя их назад. В эти секунды самой себе не доверяла. Какая могла идти речь о том, чтобы поверить в чужие слова, пусть даже они были от Орлова?

— А если я не хочу ничего говорить? Если я хочу, чтобы ты ушёл? Уйдёшь?!

— Вера…

— Боже мой, Костя, неужели ты думал, что только от одного твоего появления я брошусь к тебе на шею со слезами? — почти кричит, не в силах выдержать звенящее внутри напряжение и бурю эмоций, от которых дрожали пальцы. Резким движением, сдёргивает с шеи забытый шарфик и практически швыряет его на стул рядом с курточкой. — Я спрашиваю, что ты здесь делаешь?! В моей квартире?!

Практически перестаёт дышать, когда он поднимается на ноги и делает шаг к ней. Высокий, нерушимый… такой родной и любимый…

— Я здесь из-за тебя, — расстояние сокращается с каждым его шагом. — Ты мне нужна, Вера.

— Серьёзно? — она ухмыляется и отходит в сторону, становясь лицом к окну. — Что на этот раз? Снова Крахт или кто-то другой не хочет с тобой просто так контракт заключать?

Смотрит перед собой, желая увидеть знакомый заснеженный двор и детскую площадку, только вместо этого видит себя в отражении окна, Орлова, который уже стоит за её спиной, запустив руки в карманы. Большой, сильный, едва сдерживаемый эмоции.

Она чувствует тепло его кожи, преодолевает желание податься назад и пропасть окончательно. Собирает остатки гордости, печали, невыплаканных слёз… Уже не злится. Ей просто больно. Больно видеть его на своей кухне спокойным и нерушимым, когда внутри уже почти ничего целого не осталось.

— Я приехал за тобой, Вера. Понятно? Ты мне нужна гораздо больше, чем тебе самой кажется…

— Костя, хватит, — перебивает его, наверное, из-за того, что очень боится услышать слова, после которых станет ещё сложнее. — Просто скажи, что тебе нужно и уходи. Деньги, которые ты мне тогда отдал? Ты же переплатил. Мы же о меньшей сумме договаривались…

Она не успевает даже охнуть, когда мужчина резко разворачивает её к себе лицом. Крепко сжимает женские плечи, едва сдерживаясь, что бы не встряхнуть хрупкое тело. Наклоняется ближе, переходя все грани, которые хотел соблюсти при первой встрече.

— Ты сама себя слышишь?!

— А ты? Костя, ты себя слышишь?! Зачем ты это всё устроил? Для чего? Тебе же не нужны никакие продолжения. Я же помню наш разговор. Один единственный месяц и не более… — Вера пытается отойти назад, но Орлов сильнее сжимает пальцы на плечах, практически прижимая её к себе.

— Ты не понимаешь меня, да? Или не хочешь понимать?! ТЫ. МНЕ. НУЖНА. ВСЁ. ТОЧКА.

— Тогда почему ты тогда ушёл? Почему?! Я ведь тебе так нужна… — Вера судорожно вздыхает, на несколько секунд закрывая глаза. — Ты сам себе противоречишь…

— Так было нужно тогда, — он не выдерживает, встряхивает её за плечи, заставляя открыть глаза и посмотреть на него. — Я… не мог иначе.

Вера не может сдержать истерического смешка, который грозился перерасти в настоящую истерику. В серых глазах медленно растворялось серебро, уступая место грозовой туче.

— Давай, ты просто уйдёшь? Сделаем вид, что не было этой встречи, не было этого разговора и вообще…

Речь прерывает поцелуй. Сильный. Мощный. Быстрый. В какой-то мере отчаянный. Когда мало времени, чтобы надышаться друг другом полностью. Когда нет сил, чтобы совладать с самим собой и не перейти через черту, которую сам же установил.

Через силу отрывается от любимых губ. Заставляет себя отступить. Даёт ей возможность вдохнуть.

— Неужели ты думаешь, что меня может что-то остановить, когда ты рядом?

Она практически не слышит его слов. Пульс гремит в ушах, ноги слабеют и перед глазами никого кроме него. Громко вздыхает, всё ещё ощущая его губы на своих губах.

— Костя… — хочется что-то сказать, выплеснуть то, что так больно щемит в груди, вот только не получается.

— Я уйду сейчас. Сегодня разговора у нас всё равно не выйдет, — мужчина разворачивается и направляется к выходу из кухни, оставляя её одну после того как перевернул всё вверх дном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На слабых ногах идёт следом, держась рукой за стенку, не доверяя своему телу и ощущениям.

— Почему ты пошёл сначала к Сашке? Зачем? Она не должна решать взрослые проблемы. Зачем взваливать на неё то, что происходит между нами? — догоняет его, когда Костя уже стоял взявшись за ручку двери. Приваливается к стенке плечом, игнорируя ноющее чувство, которое появилось, как только взгляд зацепился за широкую спину, обтянутую в плотную ткань пальто.

Вера не хотела, чтобы он уходил… Только не после этого странного разговора. Не после обжигающего поцелуя, который больше запутал, чем что-то решил.

Так было нужно, чтобы Константин Орлов покинул квартиру именно сейчас. Кому нужно? Вера сама не знала. Лишь только крепко сжимала пальцы на своих плечах.

— Я встретил её случайно возле подъезда, когда ждал тебя. Я просто познакомился с дочерью своей будущей жены и ничего криминального в этом не вижу.

Вера замерла, наблюдая как за мужчиной закрывается дверь. Стало катастрофически не хватать воздуха, словно кто-то перекрыл кислород в прихожей. Пульс забился в висках, оглушая. Лихорадочная дрожь охватила всё тело. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла поднять правую руку и увидеть, а затем и ощутить то, чего боялась в эту секунду больше всего на свете.

На безымянном пальце сверкало колечко из белого золота усыпанное камешками бриллиантов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава тридцать первая

Отчего-то чай заварился крепким и немного горьким. И вроде делала всё, как обычно, тот же кипяток из чайника, та же заварка, вот только сахар рассыпан по столу и чайная ложечка, случайно выпавшая из мелко подрагивающих пальцев, лежит рядом. Наверное, можно было бы его вылить и заварить другой, только кто даст гарантию, что в следующий раз получится другим?

Вера облизала губы после очередного глотка. Непривычно как-то… И кольцо на пальце тоже непривычно.

Она не смотрит в окно. Точнее перестала смотреть некоторое время назад, когда поняла, что всё равно не увидит, как он вышел из подъезда во двор и сел в машину, чтобы уехать. Окна выходили на другую сторону, а она… забыла.

Снова отпила из кружки, замечая, что чай уже не так обжигающе горяч, каким был несколько минут назад. И, наверное, это хорошо. Кому нравится пить кипяток? Вероятно, никому.

Вновь облизывает губы, словно пытаясь проверить, остался ли его вкус на них или крепкий чай уже плотно его запечатал своей терпкостью? Понимает через секунду, что, нет, не остался. Но она не сожалеет об этом, потому что остался его запах, который, кажется, уже прочно поселился в квартире, заявляя свои права и подтверждая слова мужчины. Глупые фантазии… Вера отчётливо понимает, что Костя ни на шаг из кухни не сдвинулся, куда его Сашка привела там и остался. Воспитание не позволит ходить по чужим комнатам, да и зачем ему это? Не такая уж квартира у неё презентабельная, чтобы разглядывать. То ли дело его квартира… Вера до сих пор её до мелочей помнит.

Сердце, кажется, успокоилось. По крайней мере, не стучит в груди, оглушая и пугая, но и не молчит, изредка пропуская удары. Странное оно, но постоянное… раньше ведь также реагировало, когда он рядом был. И, наверное, нужно закурить, чтобы наверняка в себя прийти, вот только не хотелось этого. Да и Сашка расстроится, если дым почувствует…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Заставляет себя проглотить чай, вставший комом в горле. И уже давно могла бы кружку от себя отставить, но не может… Нужен ей этот напиток зачем-то. Словно все проблемы сможет решить, вот только до дна его выпить нужно. Единственное условие и… его Вера не выполняет. Потому что хлопает входная дверь и она, поставив кружку на стол, прямо в рассыпанный сахар, выходит в прихожую, осознавая, что ей впервые придётся устроить с дочерью серьёзный разговор на тему её поведения. Она не будет ругаться, но и молчать тоже не будет, потому что стоило ей только увидеть выражение лица Сашки, которая знала, что разговор будет и уже приготовилась к нему, нахмурилась и упрямо поджала губы, то внутри сразу же появилось беспокойство за неё и раздражение на себя. Почему Вера позволила этой встрече состояться? Почему не додумалась, что всё-таки несмотря ни на что она возможна?