Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей

— Пятисот!

— Ха-ха, пусть будет пятьсот.

Властелин Индии с помощью колокольчика подозвал слугу, а тот пригласил клерка. Гастингс в нескольких словах обрисовал детали и отдал распоряжение готовить бумаги.

— Как вам Индия? — спросил он, пока клерки скрипели перьями в соседней комнате.

— Занятна страна, — обтекаемо ответил Тропинин.

— Я давно изучаю местные культуры и языки. Персидский, санскрит. Вы знакомы с их литературой?

Рабиндранат Тагор тут явно не подходил, да и его Тропинин честно говоря не помнил. А кто ещё?

— Индийских не знаю. А вот из персидских довелось читать Омара Хайяма. В переводе, разумеется.

— Омар Хайям? Не припоминаю. Это не тот учёный, что разработал персидский календарь? Кажется он жил в двенадцатом столетии?

— Он самый, полагаю. Но кроме того, что учёный он ещё и поэт. Сейчас. Я постараюсь перевести на английский.

Вино запрещено, но есть четыре «но»:

Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.

Положа руку на сердце, он больше ничего из Хайяма не помнил. Но пары строк хватило, чтобы произвести впечатление.

— Занятно, — Гастингс прищурился. — Надо будет поискать оригинал. Так значит у вас в России переводят персидскую литературу?

— Иногда. Скорее с ней знакомы в наших американских колониях. Там, знаете ли витает дух свободы.

От хождения по зыбкой почве восточной литературы, Тропинина спас клерк, который наконец-то принёс бумаги. Договор на передачу имения, лицензию на торговлю с Индией для двух кораблей с освобождением от всех местных пошлин и сборов, а также ордер на получение товаров из магазинов компании на пять тысяч фунтов.

— Губернатор Гастингс выдал вам разрешение на торговлю? — удивился Шарль. — да ещё и готов заполнить трюмы товаром? Поверить не могу.

— Уж поверьте. Русские своих не бросают, даже если они не совсем русские. И это заставляет меня перейти к следующему делу.

— К какому?

— Мы отправляемся в обратный путь в мае, чтобы зайти в Кантон к началу торгового сезона. До этого времени мы плотно займёмся закупками, присмотрим в Серампуре домик для господина Храмцова. Но потом… как вы понимаете мне больше не потребуется здесь целая армия. Для небольшой резиденции хватит и пары охранников.

— Что ж, мы и не надеялись прослужить с вами вечность, — Шарль развел руками.

— Но я бы хотел пригласить вас в Викторию. С возможностью заняться собственным делом или таким же окладом на должности. А должность… думаю вам предложат большой выбор. Ваши знания и энергия помогут нам поднять колонию.

— Думаю, что скорее всего приму предложение, — заверил Шарль. — Хельмут, вы как?

— Нет, нет, я домой. — ответил тот.

— И все же подумайте, Хельмут, — сказал Лёшка. — Время ещё есть.

Глава одиннадцатая. Черная башня

Глава одиннадцатая. Чёрная башня

Однако моя командировка слишком затянулась.

— Я возьму «Уржум» и отправлюсь в Викторию. — сообщил я товарищам. — Дел накопилось по горло. А вы тут и без меня управитесь.

Каха хан перебрался на берег, вернулся в свою столицу. В крепости вздохнули с облегчением выпроводив гостей. Я попрощался с людьми, отдельно с дочкой Петалы. Девочку звали Каполи. Так что наши стали называть её Капелькой, а Степанов Полиной. Он на пару со Свешниковым взялся её обучать и воспитывать.

Конечно, я не собирался терять еще полтора месяца. Возле необитаемого островка у восточного берега Оаху я перебрался в лодку, которую «Уржум» буксировал за кормой. Сослался на какое-о забытое дело. Но на Оаху само собой не вернулся, а в первую очередь занялся поисками пропавшей шхуны.

Наши корабли разбивались на рифах и скалах довольно часто. Ветры или течения прижимали их к берегам, где не было даже пляжей, чтобы выброситься на берег. Люди гибли, гибли товары. Совсем рядом с Викторией напоролась на скалы шхуна, перевозившая из Охотска моих каменных львов. Их до сих пор можно увидеть в хорошую погоду при отливе на глубине двух метров. Белые звери на черном песчаном дне. Возможно, когда-нибудь это место станет сакральным для местных индейцев, обрастет легендами.

Ещё чаще корабли пропадали бесследно. Многие из тех первых мореходов, что сорвались некогда в большой поход к американским берегам, нашли свой конец где-то в открытом море, во льдах, или на безымянных северных скалах. Как и о многих других смертях, я узнавал об этом с большим запозданием, если вообще узнавал. До сих пор я не ощущал никакой разницы, погиб ли человек в море или в стычке, умер от болезней или от старости. Но в этот раз я вместе со всеми ждал конкретный корабль. И он не пришёл. А Борька был один из тех, с кем я начинал.

Я отправился в Викторию, чтобы переговорить с Чижом. Затем навестил Охотск, Камчатку, Уналашку. Используя фальшивые личины расспрашивал о «Владимире», о любых потерпевших кораблекрушение. Ни шхуны ни людей, не видели нигде. Оставалась призрачная надежда, что корабль вынесло в Японию или на Тайвань, или на какой-нибудь ещё остров. Но скорее всего он погиб.

Прочие новости тоже не радовали. Выяснилось, что пока мы с Тропининым прохлаждались на стороне, если такое определение годится для тропических островов и Бенгалии, аборигены успели съесть Кука, Екатерина Великая заполучить библиотеку Вольтера, на Командорских островах съели последнюю морскую корову, а на южной оконечности залива Сан-Франциско испанцы поставили настоящий город, по имени Сан-Хосе-де-Гваделупе. Всё, что нажито непосильным трудом…

Историю не объедешь, как говорил в таких случаях Лёшка.

Новости простимулировали меня быстрее вернуться к запущенным делам. Но сперва я собирался закрыть проблему навигации. Потеря ещё одного корабля потребовала заняться поиском точных хронометров.

Одной из главных причин того, что корабли терпели бедствие было неумение шкиперов определять точную долготу. Именно это заставляло капитанов держаться ближе к опасным берегам. А проблема долготы, как известно, решалась с помощью морского хронометра. Такого, что не сбивался с хода от волн, перемен температуры и влажности. Англичане использовали еще метод лунных расстояний, но нашим морякам без нужных таблиц и хороших математических навыков он был не по зубам. С хронометрами всё вычислялось гораздо проще и точнее. Их я и собирался отыскать.

До швейцарских умельцев добраться было сложно, да они и не разрабатывали приборы для моряков; французы с голландцами ещё не добились высокой точности хода, а британцы уже опубликовали «Принципы хранителя времени мистера Харрисона», где изложили секреты. Поэтому я отправился в Лондон, чтобы отыскать если не партию, то хотя бы образец для копирования. В Виктории уже собралось некоторое количество умельцев, способных скопировать иностранный аппарат. Большей частью они работали у Тропинина в секретных конструкторских бюро или чинили игрушки, подаренные индейским вождям (это стало отдельной индустрией). Я был уверен, что они смогут собрать почти любой механизм.

На лодочной пристани мистера Аткинсона царило необычное напряжение. Небольшой склад был открыт нараспашку и выглядел абсолютно пустым. По настилу шатались странные люди. Их одеяние сочетало грязные обноски и аксессуары настоящих джентльменов (вроде шелковых шейных платков и бобровых шляп), а преступные рожи намекали на то, как именно удалось им разжиться дорогими вещами.

— Мне нужен Аткинсон, — сказал я одному из мордатых бандитов.

— Старик помер в прошлом году, — бросил тот после продолжительной паузы.

Всё это время он разглядывал мою одежду и груз в лодке, точно уже прикидывая, где и что можно продать? Я на всякий случай сунул руку в карман, где лежал верный «Чезет».