Сироты Земли - Шон Уильямс

ПРАКТИК ДОВОЛЕН РЕШЕНИЕМ. МОЖЕТЕ ПРОСЛЕДОВАТЬ В [НЕПОНЯТНО].

— А куда это, черт возьми?..

— Думаю, последнее слово означает «док», — пояснил Экс-форд. — Однако это все-таки не совсем точный перевод. Вероятно, они подразумевают…

Фрэнсис замолчал, увидев, что внешний вид гигантского инопланетного космического корабля начал меняться. На нем внезапно появились сотни черных выпуклостей, которые стали скользить по ослепительно яркой поверхности. Эксфорд увеличил изображение и только тогда понял, что это сотни кокпитов прорезателей разных размеров. Все они были усовершенствованы с помощью технологии Юлов: некоторые из них покрывали своеобразные отростки, которые встречались землянам раньше; следом за другими тянулись шлейфы длинных гибких канатов, а остальные имели луковичную форму, так как состояли из многочисленных простых сферических кабинок, объединенных в одну крупную.

— Питер! — окликнул Эксфорд напарника.

Эландер сразу догадался: раз Фрэнсис назвал его по имени, значит, хочет о чем-то попросить. — Что?

— Напоминаю, тебе предстоит объединить центральные секции корабля, но сохранить кокпиты по отдельности. Кажется, чужаки хотят от нас именно этого.

— А это не опасно? — спросил Питер. — Я имею в виду, смогу ли я удрать, если что?

Фрэнк неуверенно пожал плечами.

— Боюсь, твои догадки и предположения ничем не отличаются от моих, — проговорил генерал. Какое-то мгновение он изучающе смотрел на Эландера. — А у тебя есть другое мнение?

Задумавшись, Питер уставился на экран монитора, на котором мерцало изображение огромной конструкции, веками создававшейся в результате хищнического разграбления звездных систем, посещенных «прядильщиками». Он нисколько не надеялся, что ему или всему человечеству выразят большее сочувствие или сострадание, чем другим, но одновременно предполагал, что вполне стоит рискнуть. Эландеру представилась прекрасная возможность значительно повысить уровень ресурсов и знаний уцелевшего человечества. Кроме того, стратегический альянс подобного рода, даже если он и не будет иметь дальнейших перспектив, о которых мечтал лишь один Эксфорд, все равно сможет поставить реальный барьер между выживанием цивилизации и ее исчезновением. А ради этого вполне допустима личная жертва. Даже более того: это просто необходимо сделать. Питер тряхнул головой.

— Я готов, — соврал он. — По-моему, не следует долго испытывать их терпение и заставлять ждать.

Эксфорд указал на пленных чужаков.

— Кого из них ты предпочитаешь взять?

Эландер машинально кивнул в сторону более молчаливого инопланетянина.

— Возьму его, — произнес он. — Или ее. Все равно.

Фрэнк одобрительно кивнул.

— Что же, хороший выбор.

Агрессивно настроенный чужак злобно уставился на землян. В это время кокпит перегородила вторая искусственная стена, поделив пространство на четыре части.

Питер почувствовал неприятную дрожь под ногами, когда стало разделяться ранее объединенное помещение. Стенки сжались, а затем начали растягиваться вдоль той половины, где находился Эландер со своим пленником, оставляя их с одним монитором и инопланетным подобием кресла.

Дрожь заметно усилилась, в полу образовалась поперечная трещина: корабль начал разделяться.

— Свистни, если что, — произнес Эксфорд. — Если через час не услышу от тебя вестей, начну думать о самом худшем.

— И что тогда? — спросил его Эландер.

— Тогда убью второго пленника и полечу за подкреплением. Питер заметил, что слова генерала были переведены для обоих чужаков. Разделяя внутренний объем, между двумя кокпитами возникла перегородка, растягиваясь наподобие конфеты-ириски.

— Ничего не предпринимай наспех, — успел выпалить Эландер, и стена перекрыла видимость.

— И ты тоже, Питер, — отозвался Фрэнк с нервной усмешкой.

Эксфорд исчез из виду, а вибрация сменилась слабым рокотом, когда объединенный прорезатель превратился в два корабля. Эландер с некоторым изумлением наблюдал за процессом разделения по главному монитору.

Материал, из которого сконструированы корабли, был жидким, и это производило огромное впечатление, демонстрируя значительное превосходство высоких технологий «прядильщиков».

«И от такого материала они просто так отказались!» — подумал Питер.

Прорезатели напоминали безопасные пластмассовые кубики для младенцев — игрушки, которыми они не могут себе навредить. И с этой точки зрения гигантский космический корабль, который назывался «Мантисса» — если перевод Эксфорда был правильным, — не более чем игрушечный замок, построенный из безобидных кубиков. Он вовсе не свидетельствовал о каком-либо дальнейшем технологическом прорыве инопланетян. Юлы просто длительное время собирали «кубики» и составляли их в единое целое.

Вспомнив о языковом барьере, Питер решил проверить возможности перевода переговорного устройства собственного прорезателя.

— Ты понимаешь, что мы делаем? — поинтересовался он у Юла, который сидел рядом с ним.

— Я возвращаюсь к Практику/в одиночестве.

Ответ чужака был удивительно простым и понятным, хотя Эландер вспомнил, что у таких терминов, как «Практик», могут существовать различные смысловые варианты. Выражение лица инопланетянина изменилось, и черные линии на нем стали напоминать геометрический рисунок японской маски гигаку.

— Это не имеет никакого безразлично, — добавил пришелец.

— Почему? — начал Питер, но тут же смутился: он не понял, чем связаны две фразы. — Я имею в виду, в каком смысле?.. Что именно безразлично?

Чужак молчал.

— Вы что, всегда отправляетесь в полет парами? — допытывался Эландер.

Наконец на экране монитора появился ответ собеседника.

ТОЛЬКО [НЕПОНЯТНО].

Без Эксфорда, который уже здорово поднаторел в профессии переводчика, Питер был вынужден провести самостоятельное исследование непонятного термина.

Самое большее, что в такой ситуации мог сделать Эландер с помощью стандартных устройств системы «КонСенс» без риска снова впасть в дезориентацию, — это разделить незакодированное слово на составные части. В данном случае компоненты двойных звуков одновременно имели отношение к понятиям «служба» и «бюрократия». Первое, что пришло на ум Питеру, было слово «иеродул» — так называли рабов при храмах в Древней Греции. Однако так же именовались и храмовые проститутки, поэтому Питер выбрал другой греческий термин — «илот», определяющий слугу-невольника, имеющего более высокий статус по сравнению с обычным рабом.