Ад в очень маленьком месте - Бернард Б. Фолл

плотно обкладывала оставшихся на опорном пункте, где у защитников заканчивались боеприпасы. Также стало очевидно, что вопреки их ожиданиям, немедленной контратаки со стороны Дьенбьенфу не последует. В 00.15 14 марта рация 9-й роты вышла в эфир. Как рассказал об этом сержант Кубьяк, последним сообщением радист запросил огонь артиллерии прямо по оставшемуся блиндажу. Радиста разорвало пополам одним из французских снарядов. В 02.00 Кубьяк и остатки 3-го батальона 13-й полубригады Иностранного легиона покинули ОП «Беатрис» и до рассвета прятались в близлежащих джунглях. Они очень хорошо знали, что если попытаются приблизиться к основным позициям французов ночью, их примут за солдат противника, использующих уловку, и вероятно убьют прежде, чем они смогут себя идентифицировать.

В 02.25 14 марта радиотелеграф в штабе генерала Коньи в Ханое начал выводить краткое сообщение из Дьенбьенфу: «Без связи с ОП «Беатрис» с 00.15. Прослушивание по внутренней радиосети подтверждает что опорный пункт в руках коммунистов. Полковник Гоше мертв». Так закончился первый день битвы при Дьенбьенфу.

Воскресенье, 14 марта 1954 года

Дождевые облака тяжко нависли над долиной на следующее утро, полностью препятствуя прибытию самолетов с грузами снабжения и воздушной разведке в непосредственной близости от укрепрайона. Боевые командиры приготовились контратаковать и отбить ОП «Беатрис». Когда сержант Кубьяк и 100 с лишним выживших из 3-го батальона 13-й полубригады пошатываясь вошли в долину, они обнаружили десантников 2-й воздушно-десантной группы, уже готовых к выходу. Без лишних церемоний, выжившим раздали карабины, бандольеры с патронами и подсумки с ручными гранатами и немедленно распределили по штурмовым ротам, направлявшимся на ОП «Беатрис». При поддержке танков они начали выдвигаться в 07.30 по шоссе №41 и почти сразу же попали под сильный огонь противника. Очевидно, Вьетминь ожидал контратаки и его бойцы были готовы и ждали. Пока французы перегруппировывались для повторной атаки, внезапно, с другой стороны к ним направился, пошатываясь, раненый офицер-легионер. Это был лейтенант Тюрпен, из 11-й роты. Он был тяжело ранен и весь перевязан, и передал сообщение от командира 312-й дивизии Вьетминя, в котором тот предлагал французам перемирие с 08.00 до 12.00, чтобы забрать своих раненых у ОП «Беатрис».

Де Кастр связался с генералом Коньи по радиотелефону в Ханое и спросил, может ли быть принято перемирие; и Коньи, передав этот вопрос в штаб-квартиру в Сайгоне, уполномочил де Кастра согласиться. В мировой прессе французы представили этот великодушный жест как признак слабости противника, намекнув, что именно коммунисты попросили перемирия, чтобы забрать своих убитых и раненых. В результате, подобные гуманные жесты со стороны Вьетминя не повторялись в больших масштабах до окончания битвы. За несколько минут до девяти часов, небольшой конвой, состоящий из джипа с большим флагом Красного креста, 2,5-тонного грузовика и санитарной машины, обошла ожидающих десантников и направилась по дороге к ОП «Беатрис». В переднем джипе ехал батальонный врач 3-го батальона 13-й полубригады, капитан Ле Дамани и бригадный капеллан, отец Тренкан. Сержант Кубьяк попросил разрешения быть в числе примерно дюжины безоружных солдат, которые вызвались пойти и забрать раненых. Дорога казалась пустынной, пока они не достигли подножия ОП «Габриэль», где их ждала небольшая группа солдат и офицеров Вьетминя. После обмена безупречными воинскими приветствиями, начался мрачный поиск. Вся оборонительная система ОП «Беатрис», так безупречно отстроенная за прошедшие три месяца, была полностью разрушена снарядами противника и подрывными зарядами и непригодна для всех практических целей, . Раненые коммунистов были уже убраны, вместе со всем исправным снаряжением. Вонь от почти 300 мертвых легионеров, лежавших на палящем солнце была невыносимой. Наконец, были найдены восемь выживших раненых, один из которых скончался на месте, после того, как отец Тренкан провел последние обряды. К 10.00 небольшой конвой вернулся в лагерь. Когда был произведен окончательный расчет, оказалось, что двое лейтенантов и 192 человека из 750 в гарнизоне, выжили в восьмичасовом бою. Остатки 9-й и 10-й рот отправились на опорный пункт «Югетт» с 1-м батальоном 2-го пехотного полка Иностранного легиона, в то время как остатки 11-й, 12-й и штабной роты были приписаны к штабу полубригады. Их моральный дух был сильно подорван. 17 марта двое легионеров 10-й роты дезертировали из «Югетт» без оружия. В первые дни апреля, еще десять легионеров из 3-го батальона 13-й полубригады перешли на сторону противника.

Все еще оставался открытым вопрос о контратаке на ОП «Беатрис». Стоило ли оно того? Учитывая, что произошло прошлой ночью, и учитывая разрушенное состояние оборонительных сооружений на высоте, было бы почти невозможно удержать опорный пункт, если бы он не был постоянно связан с остальной частью главного центра сопротивления. Это означало бы, по мнению де Кастра, привлечение его резервов, воздушно-десантных батальонов, танков и артиллерии для защиты позиции, ценность которой была весьма сомнительной. Были и другие факторы. Самым важным, был тот факт, что первая ночь артиллерийской дуэли обошлась французам в 6000 105-мм гаубичных снарядов, или в четверть их запасов. Поскольку аэродром находился под обстрелом, а над всей долиной нависли тяжелые муссонные облака, воздушное движение было почти остановлено, и быстрое пополнение запасов было маловероятным. Де Кастру также срочно требовался воздушно-десантный батальон, для замены уничтоженного 3-го батальона 13-й полубригады, чтобы иметь достаточно войск для немедленной контратаки на высоте «Габриэль». Ни у кого не было сомнений в том, что «Габриэль» теперь станет следующей целью противника. Поэтому де Кастр решил, по согласованию с Коньи, отложить контратаку на «Беатрис» на более поздний срок. На самом деле, она так никогда и не была предпринята.

Тем временем, весь лагерь лихорадочно готовился к следующему раунду. В госпитале, майор Гровен запросил экстренную доставку шести литров свежей крови из Ханоя и высадку с парашютами воздушно-десантной хирургической бригады на вспомогательной взлетно-посадочной полосе рядом с «Изабель». В 08.00, майор Клод Девуку, командир 53-й авиационной связной эскадрильи из Ханоя, бросил свой маленький одномоторный «Де Хевилленд Бивер» сквозь облака, чтобы совершить короткую пробежку по взлетно-посадочной полосе. Он оставил драгоценные сосуды с кровью и подобрал четырех тяжелораненых и Полу Буржада, секретаря полковника де Кастра. Она была единственной европейской женщиной, постоянно работавшей в Дьенбьенфу и уехала, протестуя против прямого приказа своего начальника. В 15.00 воздушно-десантная хирургическая бригада под командованием лейтенанта медицинской службы Резилло, была по ошибке сброшена в заграждения из колючей проволоки на главной позиции Дьенбьенфу. Под спорадическим огнем артиллерии коммунистов, люди медленно выбрались из колючей проволоки и доложили о своем прибытии в Дьенбьенфу. Затем они сели в грузовик, чтобы совершить опасную пятимильную поездку в ОП «Изабель».

Тем временем, основная взлетно-посадочная полоса в Дьенбьенфу стала непригодной для