Белая кровь Тавриды - Александр Александрович Тамоников

– Ничего он не рассказывал. Просто дал мне задание. Вернее, два задания. Вначале насыпать отраву в бурты. Затем взорвать другие бурты. За отраву он заплатил деньгами. За взрывы обещал заплатить золотом. Да вот… – женщина горько усмехнулась.

– Он обещал к тебе прийти?

– Наверное, – пожала плечами учетчица. – Иначе как бы он со мной рассчитался?

– Когда он должен прийти?

– Он не сказал. А я не спрашивала.

– Понятно. – Белкин помолчал и задал вопрос, который, в общем-то, он мог бы и не задавать: – Ну и зачем тебе все это понадобилось? Неужто из-за вот этих поганых денег? Или из-за золота?

– Долго рассказывать, – усмехнулась женщина. – Да и не поймете. Вон вы какие! Идейные…

– Сколько людей ты понапрасну положила! – вздохнул Чистов. – Не жалко людей-то?

– Мне себя жалко, – равнодушным тоном ответила учетчица.

– Ладно, – вздохнул Белкин. – Все это вопросы, которые не относятся к делу. Собирайся и поедем.

– Что можно с собой взять? – спросила женщина.

– Откуда я знаю? – ответил Белкин. – Наверно, что-нибудь из одежды…

– Да, еще! – опомнился Чистов. – Я об отраве. Что это была за отрава?

Учетчица ответила не сразу, она о чем-то размышляла.

– Пойдем, – сказала она. – Посветите…

– Это куда же мы пойдем? – не понял Чистов.

– Тут недалеко. Во двор, – пояснила женщина.

– Ну, пойдем…

Втроем они вышли из дома. Мягкая бархатная тьма царила в мире. Такая тьма бывает лишь перед наступлением рассвета. Было тихо и покойно, откуда-то из степи раздавался печальный голос ночной птицы. На этот голос отзывалась другая птица – совсем уже издалека. Белкин потряс головой, будто прогоняя от себя какое-то наваждение.

– И что дальше? – спросил он у женщины.

– Здесь, под крылечком, – ответила она. – Посветите.

В свете фонаря она отодвинула камень и вынула из-под крыльца несколько небольших пакетов.

– Что это? – спросил Белкин.

– Отрава, – сказала женщина. – Та самая… Осталась для следующего раза…

– Посвети, – сказал Белкин Чистову.

Пакетиков было четыре, они были небольшими, упаковка бумажная, и на ней что-то написано. Кажется, по-немецки.

– Пригодится как вещественное доказательство, – сказал Белкин и сунул пакеты в карман. – Пора ехать. А то рассвет на подходе.

В легковушку, кроме женщины, уселись Белкин, Чистов и один из солдат. Больше в машину никто не смог бы поместиться. Тронулись. Остальные солдаты во главе с сержантом Лаптем отправились обратно на прииски пешком.

* * *

В Ишунь они прибыли, когда уже начало светать. Добрались благополучно – никто их по дороге не встретил, никто в них не стрелял и не преграждал путь. Здесь их встретил комендант, а также Тальянкин и Эмиралиев.

– И как? – спросил Белкин у Ивана и Рустема.

– Все нормально, – сказал Тальянкин. – Взяли мы того Ивана Федотыча тепленьким.

– Обыск в доме производили? – спросил Белкин.

– Да, конечно, – ответил Тальянкин.

– Что-нибудь нашли?

– Так, по мелочи, – загадочно ответил Иван.

– И совсем не по мелочи! – возразил Эмиралиев. – А самое настоящее вещественное доказательство!

– И какое именно? – спросил Белкин.

– Там оно, в помещении, – сообщил Эмиралиев. – На него надо посмотреть. Потому что словами объяснить трудно. Пойдем!

– Вначале надо определить нашу даму, – сказал Белкин.

– Товарищ комендант, выдели нашей гостье отдельное помещение. Да хорошенько ее запри, чтобы не сбежала. Уж очень она ценная дамочка!

– Да где ж я наберу столько отдельных помещений! – горестно произнес комендант. – У меня тут и самому повернуться негде!

– А где хочешь, – сказал Белкин. – Михаил, сопроводи даму.

– Пошли, – сказал Чистов, тронув учетчицу за плечо.

Отдельное помещение для женщины комендант отыскал. Это была каморка с какой-то хозяйственной рухлядью.

– Прошу, – указал Чистов. – Входите, уважаемая дамочка…

Женщина сделала несколько шагов и остановилась на пороге каморки.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – спросил Чистов.

– Хочу, – сказала женщина. – Убьют тебя… Очень скоро… Убьют…

Уж таких-то слов Чистов никак не ожидал и потому вначале он даже не нашел, что на них ответить. Он лишь взглянул на женщину и неуверенно усмехнулся.

– И откуда это тебе известно? – спросил он.

– На лице у тебя написано, – ответила женщина.

– Ты так хорошо умеешь читать по лицам?

– Умею, – ответила женщина, помолчала и добавила: – Печать смерти издалека видно.

– Ладно, – махнул рукой Чистов. – Там увидим…

Он собственноручно запер каморку на замок и приставил к помещению сразу двух милиционеров.

…В соседнем помещении смершевцы вместе с комендантом и Протоном по очереди вертели в руках какую-то металлическую округлую коробочку.

– Вот, видал? – сказал Белкин, обращаясь к Чистову. – Взрывное устройство с часовым механизмом! Последнее слово фашистской диверсантской техники! С такой штуковиной мы еще дела не имели. Даже на фронте. Ими-то, похоже, и были взорваны соляные бурты. Ну а что, очень даже удобно. Поставил эту штуковину на десять или, скажем, пятнадцать минут, сунул ее в бурт, отошел не торопясь куда подальше, и… Хорошая штуковина, ничего не скажешь.

Он передал взрывное устройство Чистову, а сам спросил у Эмиралиева и Тальянкина:

– И где же вы ее нашли, эту гадость?

– На подводе лежала, – усмехнулся Тальянкин. – То ли он забыл ее перепрятать, то ли решил, что лучшего места, чтобы ее спрятать, не бывает…

– Я думаю, что забыл – с испугу, – предположил Эмиралиев. – Ведь как он мчался ночью с приисков! Чуть коней не погубил!

– Допросили? – спросил Белкин.

– В общем и целом, – ответил Тальянкин. – Для подробных допросов не было времени. До Ишуни-то далековато.

– А на чем добрались до Ишуни? – спросил Белкин.

– Ну, так на его же подводе и добрались, – ответил Тальянкин. – Запрягли, и… Вот они, лошадки, из оконца видно.

– Он что-нибудь сказал?

– Вначале, конечно, отпирался, – сообщил Тальянкин. – Знать, мол, ничего не знаю, на приисках ночью не был, откуда на подводе мина – ведать не ведаю. Но потом Рустем ему кое-что объяснил доступным языком, и вспомнил Иван Федотыч кое-какие подробности.

– И какие же?

– Ну, какие… Сам-то он, этот Иван Федотыч, с немцами в давней дружбе. Они его приголубили, еще когда их отсюда не поперли. А когда драпали, то велели: сиди, мол, тихо и жди. Ну, он и ждал. И дождался. Не так давно явился к нему один человек. Сказал пароль, велел звать его Змеей. И вот этот Змея дал ему задание. Вначале отравить бурты с солью, затем что-нибудь взорвать на приисках, что Иван Федотыч и сделал.

– Что он рассказал об этом… о Змее? – спросил Белкин.

– Да ничего особенного. Сообщил лишь, что Змея русский. А больше он ничего о нем не знает.

– Понятно, – сказал Белкин и по очереди оглядел всех присутствующих, включая Протона и коменданта. – Картина, стало быть, такова. Очень похоже, что мы имеем дело с самой настоящей диверсантской группой. Причем не из немцев, а из