Чистилище. Бросок обреченных - Дмитрий Янковский

Кирилл приказал отступать на север, так как оттуда дул ветер и паруса крайних буеров не были экранированы соседними, что позволяло им быстрее набрать ход. Туда же, на север, бросили всю сотню собак, чтобы они расчистили хотя бы один фланг полностью.

Но пока эти меры воплощались в жизнь, мутанты на южном фланге успели наделать дел. У них было шесть секунд, пока не сработали запалы гранат, уложив их в песок акустическим ударом, но этих шести секунд им с лихвой хватило, чтобы убить десяток бойцов и полностью вывести из строя три крайних буера. Но когда разорвалось несколько десятков брошенных шумовых гранат, стало ясно, что победа останется за людьми. Успевшие развернуться буеры устремились на запад, сделали поворот фодевинд, не приводящий к замедлению, и на полном ходу помчались обратно. Канониры на ходу разворачивали стволы орудий.

К этому времени собаки полностью очистили северный фланг, что дало возможность оставшимся на месте стрелкам отойти от валяющихся в песке тварей и занять позиции в пятидесяти метрах от них. Оставшиеся буеры тоже удалось развернуть за отведенные двадцать секунд контузии. Толку от них уже не было, но по крайней мере их надо было уберечь от решающего орудийного залпа.

Стоило первым мутантам подняться на ноги, стрелки тут же открыли по ним ружейный огонь, выигрывая время для канониров. А когда все твари встали во весь рост, грянул шрапнельный залп. Буеры разогнались до такой скорости, что хода амортизаторов на лафетах хватило не всем, и два орудия сорвало с направляющих, исковеркав кормовую обшивку. У одного из поврежденных буеров разорвало борт, задняя подвеска не выдержала напряжения, и ее сорвало полностью, оставив тележку на одних передних колесах. Задняя ось, продолжая двигаться по инерции, догнала покалеченный буер и срубила ему одну из передних полуосей. Сухопутный корабль лег на борт, и, поднимая пыль, оставляя за собой шлейф обломков, проехал еще метров тридцать, прежде чем замер в неестественном положении. К счастью, из экипажа никто не пострадал.

Второй буер получил меньшие повреждения и остался на колесах. Остальные тридцать буеров совершили поворот оверштаг и встали на стояночные тормоза у здания терминала. Собаки и стрелки добивали выживших мутантов.

Битва за аэропорт была выиграна. Теперь в шести километрах от летного поля не должно было остаться ни одного мутанта. А если и остались, то лишь одиночки, которых загодя учуют и растерзают собаки.

К сожалению, не обошлось без потерь. Пять буеров, десять человек. Для такой масштабной операции не много, но Кириллу претило считать потери в процентах. Люди – не цифры. За каждой человеческой смертью кроется история, несбывшиеся надежды, и, очень часто, чьи-то слезы. Впрочем, сегодняшние погибшие отличались от других, павших в битвах с мутантами. Сегодня их можно было похоронить. Так как это была первая битва, выигранная вчистую, с уничтожением всех тварей на оперативном участке местности. Впервые за тридцать лет.

– Поздравляю с победой! – произнес Кирилл в эфире.

Раздался гул одобрения и несколько ружейных выстрелов в воздух.

Командор собрал капитанов, и велел им самостоятельно организовать забор топлива со складов. Времени до темноты еще было вполне достаточно. Затем он связался с Борисом и велел ему докладывать о любых изменениях обстановки. И только после этого махнул рукой, подзывая Макса.

– Нас ждут великие дела, – сказал Кирилл. – Винтовку прихвати.

– Ружья разве не хватит? – удивился Макс.

– Для солидности! – с улыбкой пояснил Кирилл.

Макс не стал спорить, размотал чехол, достал из него винтовку с оптикой, закинул ее на плечо и широким шагом направился за командором к зданиям аэропорта. Сам Кирилл оружия не носил, отвык от него, проведя последние пять лет безвылазно в поселении, но он подозвал трех собак, которые, в случае чего, будут точно лучше ружья.

Макс попытался разглядеть, не видно ли кого-нибудь в диспетчерской башне, но, несмотря на отсутствие стекол, никакого движения видно не было.

– Только бы его не задрали муты, – обеспокоенно произнес Кирилл.

Но не успел он закончить фразу, как сверху донеся невнятный человеческий голос.

– Живой! – воскликнул Макс. – Но, кажется, ранен.

– Живо туда! Только сначала собак! Там могут быть муты!

Собаки по команде рванули вперед, скрывшись в черном провале дверного проема. Макс бросился следом за ними, ворвавшись в душное помещение, полное взвешенной в воздухе пыли. Но когда начал подниматься по лестнице, дышать стало легче, там ощущалась заметная вертикальная тяга, как в дымовой трубе. Позади топал по ступеням Кирилл.

Лестница состояла из трех длинных пролетов, разделенных двумя площадками. На первой валялся труп мутанта с простреленной головой и грудью, на следующей еще два. Но собаки уже поднялись на самый верх и беспокойства не выказывали.

Наконец, преодолев последние ступени, Макс, тяжело дыша, ворвался в диспетчерский зал. Там полукругом стояли терминалы с круглыми мониторами радаров, валялись офисные кресла, обивка которых превратилась в труху. Неподалеку от края, у выбитого окна, на спине лежал человек в черной униформе, перепачканной пылью и штукатуркой. Рядом валялась новенькая, как у Саида, винтовка. Собаки, высунув языки, лежали у его ног подобно доисторическим сфинксам.

Кирилл, тоже сипя и отдуваясь, догнал Макса и глянул на незнакомца. Тот был в сознании и молча смотрел на Кирилла и Макса, одетых в халаты и куфии. Что он думал при этом, оставалось только гадать. Но, как бы там ни было, ему с башни хорошо был виден весь ход битвы с мутантами, и он вполне мог сделать собственные выводы о возможностях стоящих перед ним людей.

Незнакомец что-то прошептал, и Кириллу показалось, что по-русски, но он не расслышал и не понял, что именно, так слаб был голос. Лицо его, как и одежда, было испачкано пылью и разводами сажи, щеки ввалились, глаза бегали, костяшки пальцев были сбиты до ссадин. На вид ему было около сорока лет, может, чуть больше. Его лицо однозначно было лицом европейца, в этом у Кирилла сомнений не было.

– Отправь собак вниз! – велел он Максу.

Тот отозвал псов и сопроводил их на один пролет вниз, дальше они уже, осторожно ступая лапами по ступеням, спустились сами и потрусили к сородичам, охраняющим буера.

Кирилл присел у ног незнакомца, и у того на лице проявилось нечто вроде вымученной улыбки.

– Хай! – хрипло прошептал он.

– Вот зараза, – со вздохом произнес Кирилл. – Английский я знаю не очень.

Услышав это, незнакомец привстал, опираясь на локоть, и вытаращился на Кирилла так, словно увидел привидение.