Грубая обработка - Джон Харви

– Давайте.

Нейлор перестал размахивать бумагой, развернул ее, как щит, на груди.

– Я проверял только грабежи, в этом все дело, я полагаю. Взломы, системы безопасности – это я…

– Кевин!

– Да, сэр?

– Прекратите крутить, ближе к делу.

Нейлор закашлялся, слегка покраснел. Он слышал, как Дивайн засмеялся на другом конце комнаты.

– Мне не было известно, что Фоссей попал в дорожное происшествие четыре года назад. Это было до того, как сержант Миллингтон допрашивал его. Кто-то врезался сзади в его машину. Оказалось, что Фоссей ездил без страховки. Ему было сказано, чтобы он пришел в участок на следующий день, но не было выдвинуто никаких обвинений. На этом инцидент был исчерпан.

– А теперь, – нахмурился Резник, заметив смешинку в глубине глаз Нейлора, – вы собираетесь перейти к интересному сообщению.

– Полицейским, разбиравшим происшествие, был инспектор Харрисон.

– Четыре года назад, – задумчиво повторил Резник. – Интересно, тогда ли он встретился и с Эндрю Джоном Саважем? Страховым агентом этого округа?

В это утро Джек Скелтон выглядел как обычно, но держался только за счет силы воли и внешнего лоска. Он взглянул на Резника, как бы предупреждая его: «Хорошо, Чарли, я знаю, о чем ты думаешь, и благодарен за это, но выдерживай положенную дистанцию». Резник сел между Норманом Манном и Биллом Прентиссом из бригады по особо опасным преступлениям. Был там и Том Паркер, обменивавшийся любезностями с Ленни Лоренсом. Грэхем Миллингтон без конца открывал и закрывал свою записную книжку, создавая впечатление, что он собирается выступить с обстоятельным докладом.

– Джентльмены, – обратился к присутствующим Скелтон. Его голос был на октаву ниже обычного, Резник подумал, что он постарел за одну ночь лет на десять. – Я думаю, вы все знаете Билла Прентисса. Билл находится здесь, так как проявлен более широкий интерес к двум нашим типам, забирающимся в дома. Билл, вам слово.

Прентисс был уроженцем Девоншира, покинувшим этот край в связи с полученным повышением и подсчитывающим в уме, сколько лет еще остается до того долгожданного времени, когда он сможет уйти в отставку и вернуться в родные места. В домик с видом на море, откуда в ясные дни можно видеть нефтеперегонные заводы на другой стороне Ла-Манша.

– У нас много нераскрытых грабежей, – заявил Прентисс, – осуществленных по такой же методике, что и у ваших парней, и совершенных на протяжении последних шести, семи и даже более лет. Главным образом, в Мидленде, но с продвижением на северо-запад. Ни одного севернее Манчестера.

– Я всегда подозревал что-то в этом роде, – заметил Том Паркер.

– Чертовски скверная ситуация к югу от Уотфорда, – добавил Ленни Лоренс.

– Мы никогда не подбирались к ним достаточно близко, – продолжал Прентисс, – и никогда не знали точно: то ли им здорово везет, то ли у них имеется хороший наводчик.

– Не хотите ли вы предположить, – прервал его Скелтон, – что каким-то образом эти двое имеют наводчиков на половине территории страны?

Прентисс покачал головой, закурил сигарету.

– Мне представляется вот какая картина: они прибывают в какой-то район, заводят знакомства, доят информацию и грабят год или два, никогда не дают нам достаточно времени, чтобы напасть на их след, – и затем перебазируются в другое место.

– Последние два года, – невесело усмехнулся Резник, – мы были такими счастливчиками.

– Они появляются и исчезают, как блохи, – сказал Прентисс.

– Сезонщики, – бросил реплику Том Паркер.

– И у нас есть достаточно улик, чтобы связать их с Фоссеем и Саважем? – спросил Скелтон.

– Достаточно, чтобы привести их сюда и навалиться на них, сэр, – поднялся Миллингтон. – Я думаю, как только один из них расколется, другие сдадутся очень быстро.

– Что мне совсем не нравится, – заявил Том Паркер, – это попытки притянуть сюда и Джеффа Харрисона.

Резник информировал присутствующих о том, что узнал Нейлор, о подозрениях Пателя, о выводах, к которым он пришел в результате бесед с ними.

– Чего я не могу понять, – поднял брови Ленни Лоренс, наклоняясь вперед и снимая ногу с ноги, – зачем это Джеффу, допуская, конечно, что Чарли прав?

Они повернулись и посмотрели на Резника.

– Звучит это шаблонно, но я думаю, что он разочаровался в своей работе. Полагает, что дальнейшее продвижение по службе блокировано, считает, что его отодвигают в сторону по какой-то причине, не важно, справедливо или нет. Он ищет выход из этого положения.

– И связывается с этой компанией за несколько конвертов, набитых пятифунтовыми купюрами, вы это хотите сказать? – Ленни Лоренс недоверчиво покачал головой.

– Я совсем так не думаю, – отозвался Резник. – Сомневаюсь, что он имел контакты с Грайсом или Грабянским. Надеюсь, что он никогда не брал денег от них. Нет, я полагаю, что его интересовал Фоссей. Каким бы ни был этот тип, но у него не отнять того, что он хороший психолог. Он всегда мгновенно засекает выгодный шанс. Если он еще три года тому назад предвидел, как будут развиваться дела в бизнесе по обеспечению безопасности, а именно то обстоятельство, что частная полиция получит широкое распространение в разных слоях общества, он мог заинтересовать этим Джеффа Харрисона.

– И что тот надеялся получить от Фоссея? – задал вопрос Том Паркер.

– Контакты. Имена. Свежую информацию, которую он мог использовать, когда ему приходилось разговаривать с различными людьми. Это давало ему немалое преимущество, учитывая при этом его опыт работы в полиции и хорошее знание техники ведения допросов и слежки.

– В свою очередь, – добавил Прентисс, – этот Фоссей хотел, чтобы ему оказывали за это определенные услуги.

– Закрывали кое на что глаза.

– Чтобы расследование замораживалось и не попадало в следующие инстанции.

– Как в случае ограбления дома Роя.

– Совершенно верно.

– Джефф делал то, что было в его силах, ничем при этом не рискуя, и все время ждал подходящего момента, чтобы спрыгнуть с корабля.

Скелтон вышагивал по комнате, выпрямив спину.

– Здесь слишком много предположений, джентльмены.

– Я полагаю, что в любом случае речь пока не идет о том, чтобы трогать Харрисона, – высказался Том Паркер.

– Нет, пока мы не возьмем Фоссея и Саважа, – покачал головой Резник.

– Посмотрим, что произойдет, когда мы потрясем их дерево. – Грэхем Миллингтон не удержался от того, чтобы не засмеяться.

– А Грайс и Грабянский? Если они узнают, что мы взялись за их информаторов, они тут же исчезнут.

– Грайса мы возьмем, как только он выйдет из своей квартиры, – пояснил Резник.

– А другой? Грабянский?

– У нас, – впервые заговорил Норман Манн, – у вашего главного инспектора и у меня, есть определенные планы в отношении Грабянского.

Примерно в пятидесяти метрах от дома Фоссея по другую сторону дороги остановился автомобиль, не имеющий опознавательных знаков. Миллингтон откинулся на сиденье и включил радиосвязь.

– Заняли позицию?

– Готовы.

– Прикрытие?

– Трое полицейских в форме.

Миллингтон посмотрел на свои часы: без двадцати семь. Было известно, что Фоссей никогда не выходил из дома раньше восьми. Утренняя газета торчала из почтового ящика. На ступеньке стояло две пинты молока. «Одно из преимуществ жизни в таком районе, – подумал Миллингтон. – Нам доставляют молоко не в бутылках, а в картонных пакетах, причем не раньше одиннадцати часов».

Миллингтон взял рацию, чтобы уточнить, как дела у Дивайна, дежурившего около дома Саважа.

– Вы уверены, что он не выходил?

– Насколько нам известно, – Дивайн вытер локтем конденсат со стекла автомобиля, – его машина здесь.

– Свет в доме есть?

– Нигде нет.

– Боже, – вздохнул Миллингтон, – нам не нужен один Фоссей, нужны сразу оба. – Он снова взглянул на часы. – Если он не попытается выйти, подождите пару минут.

– Хорошо, сэр, – ответил Дивайн и отключил связь. У Саважа был домик в фешенебельном районе близ канала. Здесь в основном жили молодые чиновники со сверхмощными автомобилями и небольшими лодками и яхтами, которые стояли в маленькой гавани. Дивайн знал, что узкие кирпичные здания, расположенные здесь, рекламировались как дома, «построенные по индивидуальным планам с хорошей архитектурой».

– О чем вы думаете? – спросила Линн Келлог, сидевшая рядом с Дивайном.

– Не знаю, смогу ли я привыкнуть когда-нибудь но всем этим штучкам.

– Что?

– К этим кроватям на воде, к корабликам.

– Вы думаете, что Саваж там?

Дивайн снова протер запотевшее стекло. Еще шестьдесят секунд, и они выяснят это.

Грэхем Миллингтон дотронулся до плеча Нейлора и кивком головы указал на дом.

– Сэр?

– Поехали.

Нейлор развернулся и остановился в конце дороги, ведущей к парадной двери. Как только машина была поставлена на ручной тормоз, он и Миллингтон быстро вышли из автомобиля и направились к дому. Не прошли они и пяти метров, как дверь открылась и они увидели стоявшую в дверях жену Фоссея в халате поверх широкой шелковой пижамы. Она с трудом пыталась вытащить из почтового ящика засунутую туда газету. С первого взгляда она узнала Миллингтона и устремилась обратно в дом, крином извещая мужа.