Кто не думает о последствиях… - Данил Корецкий

– А на чем же мы поедем? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Так откуда ж мы знаем, мил человек! – удивился мужик в куртке «Минмонтажстроя». – Наше дело маленькое… Вы же тут главные!

– Заткнись! – остро зыркнул на него Тайга. – Дело маленькое – вот и сопи в две дырки!

– Сейчас Карим все порешает, – объяснил Рустам. – Подгонят транспорт и все, что нужно…

Так и оказалось. Через пять – десять минут послышалось тарахтение движка, и на «площадь» в сизом облаке выхлопа выехал «транспорт», который оказался конверсионным вездеходом на базе БРДМ[45]. Выглядела машина очень внушительно – самый настоящий броневик на четырех огромных колесах. Закрытый сдвижной заслонкой винт на корме и скошенный, как у лодки, нос выдавал ее способность плавать.

– Ничо себе! – оживилась, захохотала «шайка». – Целый танк подогнали! А где же пушка?

Из верхнего люка высунулась улыбающаяся физиономия с растрепанными рыжими волосами.

– Здорово, орлы! Кто старший?

«Шайка» угрюмо молчала.

– Да чего вы волками смотрите? Я водитель, Володя. Чего стоите, как засватанные? Грузитесь!

– Еще один командир! – негромко буркнул Тайга. – У нас свои хомуты на шеяках, своих возчиков слушаем!

Рустам стоял молча, как будто его это не касалось.

– Дело ваше! – Голова исчезла.

Они постояли еще несколько минут. Мончегоров несколько раз набирал номер сына, но тот по-прежнему не отвечал. Наконец, «Лендкрузер» взвыл музыкой, выпуская Карима, развернулся и уехал. Номеров на машине не было.

– Чего ждем? Карета подана! – подошедший Карим явно был в хорошем настроении. Довольно ловко он открыл тяжелую боковую дверь и скрылся внутри. Следом полезли остальные.

Вещи сложили в рундуки под расположенными вдоль бортов диванами, обтянутыми кожзаменителем, и уселись лицом друг к другу, разделенные квадратным столом-книжкой. Раздвижная дверь отделяла пассажирский салон от кабины, в которой Карим негромко разговаривал с водителем. Тайга привычно заглянул в плоские шкафчики: в одном находилась аптечка, в другом стояли два ружья и карабин «Тигр» с оптическим прицелом.

– Из такого медведя запросто завалишь! – восхитился Тайга, вертя в руках карабин. – Тут, если на стол стать, можно прямо через верхний люк шмалять!

– Поставь на место! – приказал Рустам. – И ничего без спроса не трогать!

Тайга зыркнул было на него недобро, но тут же пригасил вспыхнувший в глазах злой огонек.

– Да чё ему сделается!

Он захлопнул дверцу и заглянул в третий шкаф. Здесь были продукты: колбаса, хлеб, консервы, крупы в целлофановых кульках, чай, сахар…

– Не слабо затарились, хавки тут с запасом, – одобрил Тайга.

– А водка есть? – заинтересовался Облом.

– Водки нет…

– Про водку забудьте! – вмешался Рустам.

– Да ладно, мы и без ихней водки обойдемся! – довольно засмеялся Муха. – Надо будет, кайф найдется…

– Ты что, не понял? – Рустам угрожающе свел брови. – У нас сухой закон!

– А у нас – нет, – продолжал веселиться Муха.

– Степаныч! – позвал Карим. – Загляни-ка сюда!

Мончегорова покоробило от такой фамильярности, но он подошел и, пригнувшись, стал в проеме раздвижной двери. На приборной панели лежала карта, водитель и Карим поочередно водили по ней пальцами.

– Так как нам лучше ехать? – требовательно спросил Карим.

– Вот здесь, – подавшись вперед, стал показывать Мончегоров. – После соединения Иртыша с Омью должно было быть Калачинское водохранилище…

– Слушай, друг, – перебил водитель. – Мне не интересно, что там должно было быть… Говори, как ехать!

– Можно вот здесь, так немного короче, но тогда сначала через Омь нужно переправиться…

– Короче, куда нам нужно, покажи! А как туда доехать – я сам разберусь!

– Ты этот тон засунь себе в задницу! – неожиданно для самого себя рявкнул Мончегоров. – Какой ты мне друг?! Твое дело сидеть и шевелить педалями! И слушать старшего!

В пассажирском салоне сзади наступила тишина. Водитель опешил.

– Да, Володя, ты с Иваном Степановичем повежливей, – примирительно сказал Карим. – Он тут был большим начальником…

Мончегоров перевел дух. На миг в нем проснулся главный инженер крупнейшего проекта СССР. Но вспышка тут же прошла.

– Точно нужную точку я не могу сейчас показать. Километров двести на север, вот сюда, – он обвел карандашом довольно крупный участок карты. – А там сориентируемся…

– Ну, селение там, рядом, было какое-нибудь? – осторожно спросил Володя.

Иван Степанович пожал плечами:

– Конечно! Во-первых, мы рабочий поселок поставили: вагончики, домики сборные щитовые, ангар-склад, диспетчерская, штаб… Все это должно остаться – там места дикие, безлюдные, поэтому и начать…

Мончегоров запнулся.

– Поэтому и начать строительство решили оттуда…

Водитель смотрел в карту, а Карим внимательно рассматривал Ивана Степановича, будто проверяя – правильно ли он говорит.

– Во-вторых, неподалеку был поселок с таким странноватым названием… Занадворовка, что ли… Но людей оттуда переселили. Хотя некоторые, по-моему, остались.

– Ладно, все ясно, поехали! – подвел итог Карим.

Мончегоров вернулся на место. Рустам и Тайга предупредительно подвинулись, сидящие напротив Муха, Облом и Карнаух старались не встречаться с ним глазами. Значит, признали, что он относится к другой, более важной породе. Но это признание надо все время поддерживать и подтверждать свой авторитет, иначе разорвут на куски, как любая стая разрывает утратившего силу вожака…

Вначале вездеход шел достаточно мягко – сперва по дороге, затем по тропинке, протискиваясь между стволами и легко ломая молодые деревца, потом по просеке… В пассажирском отсеке воняло ваксой, немытыми телами, а в дешевом табачном дыме можно было топор вешать. По настоянию Ивана Степановича открыли верхние люки, но это не очень оздоровило атмосферу.

– Еще… Еще… Стал…

– Банк! Давай еще… Ушел!

– Муха, открывай! У меня девятнадцать!

– Бл… Восемнадцать…

С каждым десятком километров рельеф усложнялся, в салоне началась качка. Иногда БРДМ переваливалась через поваленные деревья, иногда проваливалась на полметра-метр, пассажиров бросало друг на друга, падали на пол карты, что вызывало взрыв возмущения, впрочем, сдерживаемого настолько, что даже обходилось почти без нецензурных слов. Карты поднимали, собирали разлетевшиеся деньги, и партия продолжалась. Играла только «шайка»: Иван Степанович не знал таинств «очка», Рустам просто отказался, не объясняя причин, а Карим так и остался в кабине рядом с водителем.

Чем дальше на север продвигалась экспедиция, тем гуще становилась тайга и тем хуже дорога. Качка превратилась в шторм. В конце концов «шайка» была вынуждена прекратить игру: карты и деньги разлетались ежеминутно.

Через шесть часов пути вездеход, тяжело преодолев овраг, остановился, порядком надоевший гул двигателя смолк. Пассажиры высыпали наружу, разминая кости и подмывая тугими желтыми струями окружающие деревья.

– Слышь, как говоришь, тебя зовут? – спросил Карим у встретившего их первым мужика.

– Тайга! – с вызовом повторил он.

– Я же тебе сказал, чтобы без всяких кликух! – нахмурился казах.

– Кончай блатовать, бугор! – скривил губы Тайга, оскаливая неровные острые зубы. Он вел себя совсем не так смирно, как утром на вокзале.

«Видно, запах тайги действительно меняет людей, – подумал Мончегоров. – Или не меняет, а просто сдирает оболочку цивилизованности, обнажая первобытную суть каждого…»

– Ты не начальник, а мы не на зоне! – продолжал напирать мужик. – Может, еще паспорта проверишь? Или пальчики откатаешь?

Карим сжал челюсти и угрожающе уставился на дерзкого помощника. Но тот не отвернулся – только прищурился. С минуту они сверлили друг друга испепеляющими взглядами, потом Карим махнул рукой и принужденно усмехнулся:

– Ладно, Тайга, так Тайга – тебе жить! Командуй своим, пусть готовят стоянку – обедать будем!

Тайга отдал распоряжения. Муха начал рыть яму для костра, Облом натаскал веток и сучьев, а Карнаух взял в вездеходе двустволку и скрылся между деревьями. Вскоре разгорелся костер, над ним установили складную треногу, подвесили котелок с водой. Муха чистил картошку и лук, Облом приготовил крупу и две банки тушенки, Тайга наблюдал за ними. Карим отвел в сторону Рустама с водителем и что-то тихо говорил, иногда бросая взгляды в сторону костра. Наверное, обсуждал, как усмирить «шайку» и заставить повиноваться.

«Э-э-э, не все так просто в этой чудной компании, – думал Мончегоров. – Нет среди них единства. Хотя, конечно, это одна шайка-лейка… Только одни „шайка“, а другие – „лейка“… А я где? Похоже, где-то между ними…»