В прицеле – Олимпиада - Максим Шахов

Гордеев распластался на палубе и затих, а Равиль навел ствол на дверь каюты.

— Если не откроете, стреляю! Считаю до трех. Три!

И выстрелил.

Пуля прошила дверь и ушла в противоположную стену каюты. Клавдия и Олимпиада вскрикнули от испуга. Чтобы хоть как-то защититься от пуль, Клавдия схватила первое, что попало ей под руку, — упаковку с ковриками. Выставив ее вперед как щит, она навалилась на дверь.

— Держи! — крикнула она подруге.

Тем временем в голову Равилю пришла более конструктивная идея. Он прицелился в простенький замок, запиравший дверь каюты, и выстрелил в него. Потом рванул дверь на себя. И отпрянул. Прямо ему в лицо летела перехваченная клейкой лентой большая упаковка чего-то мягкого и упругого. Он в ярости рванул то, что ему попало под руку. Это был скотч. Упаковка развалилась, и на Равиля посыпалась какая-то дрянь с химическим запахом. Он собрался выстрелить снова, когда увидел, чем его ударили. Это были розовые пластиковые коврики. Те самые, с помощью которых был взорван мост, железнодорожный экспресс, лаборатория химика, создавшего эту самую чудо-взрывчатку, и многое другое.

По спине Равиля пробежал мороз. Он слышал, что от выстрела коврики вроде бы не взрываются. А от выстрела в упор, вот как сейчас?

Из-за сыпавшихся на его голову ковриков вдруг высунулась рука и вцепилась ему в волосы.

— Я его держу, давай нож!

Он слышал этот голос и не мог ошибиться. Голос принадлежал Олимпиаде.

Равиль перехватил руку и дернул на себя. Это действительно была Олимпиада. Она упиралась, но он продолжал тянуть. Неожиданно из темноты каюты вылетело что-то тяжелое и обрушилось ему на голову. Оказалось — термос. Его лицо залило горячим, попало и в рот. По вкусу и запаху он определил — чай, крепкий и сладкий.

Равиль сжал запястье Олимпиады и рванул изо всей силы. Ему удалось вытащить ее из каюты. Он почувствовал под рукой что-то твердое. Часы? Те, которые он искал! Она рванула руку к себе, ремешок лопнул, и часы остались у Равиля. Он развернул Олимпиаду к фальшборту и толкнул. Она едва не полетела в море, в последний миг уцепившись за перила планшира.

Равиль сунул часы в карман и принялся отрывать пальцы жертвы. Теперь с ней можно не церемониться. Он справился с задачей и может доложить Санчесу. Тот велел убрать Олимпиаду и Гордеева. Гордеев убит, Олимпиада умрет через мгновение. Кисти Олимпиады не выдерживали. Палец за пальцем она выпускала из рук надежду на спасение. Равиль толкнул ее еще раз. Она почувствовала, как ее тело переваливается через планшир и летит в темную морскую бездну…

Внезапно девушка ощутила мощный толчок в спину, и ее отбросило обратно на палубу. Упав, она сбила с ног и Равиля. Ей показалось, что ее протаранила чудовищная ночная птица или летучая мышь. В тот же миг большое черное крыло накрыло ее и Равиля.

Террорист не успел подняться. В полумраке тускло блеснул клинок ножа, который вонзился ему в горло. В следующую секунду тело Равиля, перевалившись через борт, исчезло в темноте.

— Часы! — охнула Олимпиада. — Он сорвал у меня часы!..

Со стороны кормы и с верхней палубы послышались крики и выстрелы.

Судно «Мави Мармара» имело три пассажирские палубы в рубке и одну в трюме. Корма лайнера оканчивалась тремя ярусами балконов. Также они шли по бортам и вдоль двух верхних ярусов кают.

Спецназовцы десантировались в разных местах: Док и Боцман — на корму, Кэп, Малыш и Марконя — на прогулочную палубу на крыше верхнего яруса. Поручик собирался опуститься на нос судна, но, подлетая к лайнеру, увидел в прибор ночного видения свалку на открытой галерее второй пассажирской палубы. И решил вмешаться. С бала на корабль…

Для начала Голицын загнал Олимпиаду обратно в каюту к Клавдии и велел обеим не высовываться, пока он сам за ними не придет. Потом связался с товарищами:

— Альфа, на связь! Я Омега! Сел, имел холодный контакт. Один-ноль в нашу пользу. Прием!

— Омега! — отозвался Кэп. — Мы тоже сели. Гамма упал в воду.

Гамма был позывным Маркони.

— Он что, промазал мимо палубы? — удивился старший лейтенант.

— Нет, угодил в бассейн на крыше. Мы его уже спасли. У Беты тоже порядок.

На Бету отзывался Боцман. Значит, и они с Доком на судне. Теперь можно было и повоевать.

— Посчитай, командир, — попросил Поручик.

— Пять-четыре-три-два-один-ноль! — проговорил Татаринов. — Конец связи.

Но Поручик уже не слышал. На счет «ноль» он убрал рацию. И сейчас ему лучше было не попадаться.

Первый патруль подвернулся минуту спустя. Террористы приняли Дениса за одного из заложников, который нарушил запрет на выход из каюты, чтобы справить нужду. С грубой бранью они обрушили на него приклады своих «калашников». Но неудачно.

Первый сам напоролся на нож. Второго пришлось сначала ударить ногой в пах, затем Поручик насадил на клинок «Катрана» и его. И продолжил свой смертоносный променад по палубам. Он двигался неслышно и незаметно, как тень. В принципе, Голицын мог бы очистить судно от террористов и в одиночку, с помощью одного ножа.

Группа Кэпа должна была продвигаться вперед по ходу судна с тем, чтобы захватить капитанский мостик. Предполагалось, что предводители террористов находятся именно там. По пути два или три раза впереди мелькали темные силуэты. Спецназовцы реагировали на их появление выстрелами.

Со стороны слышалась частая стрельба, а тут противник не оказал почти никакого сопротивления. Кавторанга Татаринова это настораживало. Все стало ясно, когда они с двух сторон ворвались на капитанский мостик. Кроме солидного пожилого человека, стоявшего за пультом управления, в рубке никого не было.

— Салам! — поздоровался Татаринов.

Человек у пульта управления вздрогнул.

— Кто вы? — спросил Татаринов по-английски и по-турецки.

Но стоявший у руля, услышав как ругается Марконя, произнес на приличном русском:

— Я капитан. Меня все знают. Беним адым Капудан Кемаль, меня так все зовут.

— Почему вы один?

— Эти пираты просто какие-то ышакым, честное слово. Всех увели. Всех матросов забрали, даже рулевого. Теперь я сам за рулевого, сам за штурмана. Разве так можно?

— Сколько их? — спросил Татаринов.

— Етмыш — юз. От семидесяти до ста.

— И куда они делись?

— Только что здесь были. Как стрелять начали, сразу ушли. Куда? Мне не сказали. Может быть, в казино на второй палубе? Шайтан их маму нагни и не разгибай! Мне приказали сохранять курс и держать максимальную скорость. Иначе, сказали, судно взорвется. Как взорвется? Оламаз! Никак нельзя! Я сам капитан, сам владелец. Если взорвется, кто платить будет? Вах, какой кайып! Какой убыток!

Кэп переглянулся с Марконей и Малышом, потом снова обратился к капитану Кемалю:

— Так, а если вы все сделаете, как они приказали?

— Тогда все хорошо будет, сказали. Утром будем в Сочи.

— И взорвемся там? — уточнил Марконя.

Капитан Кемаль замахал руками, от волнения переходя иногда на турецкий:

— Нет, зачем взорвемся? У них там, на берегу, спрятан радиопередатчик. Он все время подает сигнал. Но сигнал слабый, доходит недалеко. Когда мы приблизимся, этот сигнал отключит взрыватель. Но только ярын, завтра, в саат докуз бучук сбахлейын, в половине десятого утра, он сам отключится. И, если мы к этому времени будем от Сочи дальше, чем в десяти милях, то взрыватель не отключится и произойдет взрыв. Они так сказали. Чтобы взрыва не было, надо успеть. Я дал самый полный ход. Только бы машина не сломалась.

Кэп снова посмотрел на подчиненных:

— Что думаете?

Марконя подозрительно прищурился:

— А если это ловушка и судно взорвется прямо в акватории сочинского порта?

— Мы об этом узнаем, только когда взорвемся. Или не взорвемся, — философски заключил Капудан Кемаль.

— О’кей, — строго сказал ему Кэп. — Сохраняйте рекомендованный курс и скорость, а мы пока займемся пиратами.

И группа направилась дальше.

А тем временем в одной из кают класса люкс Санчес Гиена снова осуществлял сеанс связи с господином бен Масихом. Пассажиров люкса пришлось отправить на дно с простреленными головами. Это было необязательно, но так быстрее и надежнее.

Великий Пир терпеливо слушал, как Санчес докладывал о нападении на судно группы неизвестных.

— Они сейчас на мостике. Мы ушли оттуда. Капудан Кемаль передал им нужную информацию.

— Очень хорошо, — одобрил Великий Пир.

Санчес позволил себе задать беспокоивший его вопрос:

— Может быть, все-таки попробовать их уничтожить? Пока они не ждут…

Бен Масих грязно выругался:

— Не ждут? Я жалею, что с тобой связался. Ты разве еще не понял, что мы имеем дело с суперпрофессионалами? Уверен, это они похозяйничали в Кючук-Кале, а до этого и на моем острове. Это не ты их, а они уничтожат тебя и всех, кого ты против них направишь. А ты, хоть и глуп, но пока нужен мне. Вот когда выполнишь свое задание, можешь уничтожать кого хочешь. Но до тех пор никакой идиотской инициативы! И не заставляй меня пожалеть, что я назначил руководителем тебя. Не забудь, с тобой должны уйти Далида, Самурай, Халим Серхан и Равиль. Надеюсь, работа с ними проведена?