Каждый мародер желает знать… - Саша Фишер

— Ничего особенного, просто пожелание удачи, — Янис улыбнулся одними губами. И я понял, что мне пора уходить.

Я свернул на проселок, который по моим прикидкам должен был привести меня обратно в Егорьево, но огородами. Рассчитывать на это я не стал бы, конечно, но надо было просто свернуть с дороги, чтобы остановиться и посмотреть уже, наконец, что там написано в этом чертовом письме из капсулы пневмопочты.

Я сунул руку в карман и достал бумажку. Несколько секунд сидел и смотрел на мятый комок. Не очень люблю такие моменты. Там может оказаться любая фигня вообще. Ничего не значащая ерунда. А из-за всей этой тревожности, да еще и сдобренной чувством опасности, я был почти уверен, что письмо чрезвычайно важное. Офигенно важное. Прямо-таки, карта клада Флинта, не меньше.

— Боня, а чего мы остановились? — заорал из кузова Гиена. Стаса я в этот раз отправил к нему, а со мной в кабине ехала Натаха. Она видела мои маневры, поэтому не задавала лишних вопросов.

Я развернул бумажку.

Хм, а ведь, похоже, бумажка все-таки важная... Она была исписана мелкими-мелкими значками. Понятно было, что это буквы, только какие-то незнакомые. Тайнопись. В середине была коротенькая схема с пояснениями теми же буквами. На вид это был очень простой шифр. Русский текст записан чужими кривульками. Но чтобы его расшифровать, надо будет все-таки немного поломать голову. Метод частотного анализа я знал, конечно, его, кажется, все школьники знают, кто шифровками интересовался хоть немного, но с кондачка вот так все-таки не разгадаешь. Надо вернуться в универ и посидеть немного в тишине и покое. В библиотеке, там, или в общаге...

— Видел что-то подобное раньше? — я показал лист Гиене через окно.

— Неа, — он наморщил лоб и присмотрелся внимательнее. — Не, точно не видел.

— А ты? — я кивком подманил Стаса, топтавшегося за спиной у Гиены. Но он тоже в недоумении покачал головой. Натаха пожала плечами.

— Понятно, — я хмыкнул, аккуратно сложил бумажку и вернул в карман. — Значит будем расшифровывать.

Я повернул ключ в замке зажигания, двигатель послушно зафырчал.

— Поехали в Томск, — сказал я. Я посмотрел в зеркале заднего вида, как Гиена и Стас забираются в кузов. Взялся за рычаг передачи, почти тронлся. Но передумал.

Любопытство, значит.

Меньше знаешь, дольше живешь.

Твою же мать...

Я заглушил мотор и вышел наружу.

— Что еще, Боня? — высунулся из кузова Гиена.

— Идите все сюда, присядем, по бутылочке сидра выпьем, — сказал я и показал пример, усевшись под невысоким деревцем на обочине.

— Что-то еще случилось? — спросила Натаха. — Пока мы пили пиво сегодня?

— Ну... Да, — сказал я. — Короче, кажется, я зря взялся за эту работу.

— Ты же сказал, там ничего такого, просто посылку доставить, — Натаха удивленно подняла брови. Взяла у Гиены бутылку, свернула крышку и протянула мне. Я глотнул сладковатой вишневой жидкости. Теплой уже, разумеется.

— Не то, чтобы совсем просто, — задумчиво проговорил я. — В общем, дело такое...

И я рассказал все с самого начала. Про странный резной шарик, который мне дал в самом начале Янис. И про то, как старательно и идейно он не рассказывает, что именно в свертках. И про то, что поймают — убьют. И самое главное — про адрес, куда нужно это все доставить.

Натаха охнула.

Гиена скривился, как будто у него заболел зуб.

Только Стас выражение лица Стаса осталось прежним — счастливое недоумение неведения.

— На шарике были круглые завитки или угловатые? — спросил Гиена.

— Так ты, выходит, что-то про это знаешь? — я приподнял бровь.

— Нет, ты сначала скажи! — настаивал он.

— Круглые, — вспомнил я. — Я еще подумал, что по ним, должно быть, пальцем водить удобно.

— Ну это чуть лучше, чем угловатые, но все равно не очень хорошо, — Гиена скорчил гримасу, будто зуб у него разболелся еще сильнее.

— Гиена, ну так что? Ты мне расскажешь, в чем тут дело, или тоже считаешь, что лучше мне ничего не знать об этом? — спросил я.

— Ночные Травы в свертках, вот что, — сказал он.

— Ну и? — я глотнул еще сибра. — Давай, продолжай уже. Пока что это просто какие-то два слова, поставленные рядом. Ничего лично для меня не значащие.

— Да не торопи меня, Боня... Сейчас расскажу, — Гина почесал бороду и сел рядом со мной на обочине дороги. — В общем, есть такие растения, которые вроде как и не совсем растения... Зарррраза, даже не знаю, как сказать! Это не живое, не мертвое. Выглядит как цветы, по незнанию если сорвать, то, скорее всего, сдохнешь как-нибудь по-дурацки. И не только ты. Но вроде бы есть какие-то люди, которые научились их находить и использовать.

— Как это? — я склонил голову на бок. — Ты же говоришь, что сдохнешь, если сорвешь!

— Так это если по незнанию, — Гиена важно поднял палец. — Я поэтому и не рву никогда незнакомые цветы. А они вот как раз знают, как надо. Ходят по лесам, находят их, сушат и все такое.

— Мне все еще непонятно, в чем проблема, — сказал я. — Ну, ядовитые растения. Делов-то...

— Да не ядовитые они! — Гиена стукнул кулаком по земле. — Если знать, как их использовать, они вроде как магию какую-то особую дают. Только злую, черную.

— Ну сам-то ты образец добра, — усмехнулся я, но тут же пожалел о своей шутке. Гиена даже в лице изменился. — Прости, это я по незнанию ляпнул.

— Там другое дело совсем, — сказал Гиена. — Эти ночные травы как будто душу воруют и подменяют какой-то черной дрянью, которая требует крови взамен магии. Ну вот и думай теперь...

— Вот и думаю теперь... — повторил я, отхлебнув еще сидра. — Тогда другой вопрос. Ладно, я понял, что в свертках у меня злейшее злище. Кто меня убьет, если узнает, что оно у меня? Все-таки, понятия контрабанды и всяких там легальных-нелегальных товаров связано с властью и государством. А здесь Сибирь, власти вроде как и нет никакой. Не Вахопулов же меня обыскивать будет... Есть какая-то организация, которая следит за оборотом этих самых Ночных трав? Или что-то подобное?

Гиена развел руками и всем своим