Неоновые боги - Кэти Роберт

клиторе. Она закрывает глаза от удовольствия и кончает, сжимая мой член. Это слишком. В другой раз я буду двигаться медленнее, продержусь дольше, но сейчас я хочу лишь последовать за ней. Совершаю последний толчок вверх, и меня окутывает удовольствие.

Персефона захватывает мои губы, захватывает меня в поцелуе, который все замедляет и клетку за клеткой возвращает меня в собственное тело. Я обнимаю ее и крепко прижимаю к себе. Кажется, мое сердце истерзано и истекает кровью, и это должно внушать страх, но отчего-то я испытываю невероятное очищение. Не понимаю этого, но мне и не нужно.

Целую ее в лоб.

– Давай примем душ и будем собираться.

– Да? – Она прижимается ко мне, даря опьяняющее чувство от прикосновения ее кожи к моей. – Я подумала, мы могли бы сегодня побездельничать и остаться в постели.

– В таком случае мы не сможем сходить в оранжерею.

Она так резко поднимает голову, что чуть не врезается в мой подбородок.

– В оранжерею?

Если бы у меня и были сомнения насчет планов на сегодняшний день, то счастье на ее лице вмиг бы их развеяло.

– Да.

Она так быстро подскакивает, что я не успеваю подготовиться.

– Тогда чего же мы ждем? Пошли.

Я смотрю на ее задницу, когда она идет через комнату и скрывается за дверью ванной. Через пару секунд включается вода, и раздается ее голос.

– Идешь? Сэкономим время, если примем душ вместе. – Озорной тон ее голоса выдает обманчивость слов.

Неожиданно для себя я расплываюсь в улыбке и, встав с кровати, иду в ванную.

– Экономим время и воду. Отличная идея…

Глава 22. Персефона

Мы с Аидом безмятежно проводим час в оранжерее, а потом пробегаемся по некоторым лавкам и магазинам, чтобы он мог показаться людям на глаза и сам на них посмотреть. Он не говорит прямо, что именно по этой причине мы блуждаем между прилавками хозяйственного магазина после того, как проделали то же самое в небольшом продуктовом магазинчике, но я вижу, как на него смотрят люди. Аид так внимательно подмечает пустые полки, что у меня не остается сомнений в том, что он мысленно составляет список пробелов в цепочке поставок и ищет способы восполнить их, чтобы его люди не страдали.

Он так резок и прямолинеен, что кажется грубым, но совершенно очевидно, что его люди боготворят землю, по которой он ходит. Я сбилась со счета, сколько раз владельцы магазинов благодарили его за то, что он заботится о них в это напряженное время.

Более того, люди работают сообща, чтобы позаботиться обо всех. Я смутно припоминаю такой вариант мышления с тех времен, когда еще не переехала в Олимп, но спустя годы, проведенные в верхнем городе, он кажется мне новым и необычным. Не могу сказать, что все в верхнем городе эгоистичны или злы. Едва ли. Дело скорее в том, что они берут пример с Тринадцати и прекрасно понимают, что никогда не могут быть по-настоящему в безопасности.

Еще одно различие между Аидом и Зевсом в бесконечно длинном списке.

Выйдя из хозяйственного магазина, мы идем по улице. Мне кажется, будто на свете нет ничего более естественного, чем взять Аида за руку, как я делаю всегда во время наших прогулок. Он переплетает наши пальцы, и этот жест кажется мне настолько обычным, что на пару шагов у меня перехватывает дыхание. Уже собираюсь сказать… сама не знаю что.

Но, не успев произнести ни слова, я замечаю вывеску. И резко останавливаюсь.

– Что это?

Аид следит за направлением моего взгляда.

– Зоомагазин. Семейный бизнес, существует уже три или четыре поколения, если я верно помню. Не считая тех трех, которые сейчас им управляют. – Он отчеканивает информацию на одном дыхании, как и в тот раз на зимнем рынке, когда рассказывал о семье, владеющей ларьком с гирос. Словно не имеет никакого представления о том, как же поразительно, что он с такой легкостью все это вспоминает.

– Мы можем зайти? – Я не утруждаюсь скрыть волнение в голосе. Но, когда он приподнимает бровь, не могу не попытаться объяснить. – Когда я была маленькой, у нас были две собаки. Пастушьи, конечно, – даже на промышленной ферме ничто не пропадает даром, но я их любила. В небоскребе держать домашних животных, конечно же, запрещено. – Я борюсь с желанием встать на носочки, как ребенок. – Пожалуйста, Аид. Я просто хочу посмотреть.

Он еще выше поднимает брови.

– Почему-то я тебе не верю. – Но одаривает меня одной из своих неторопливых улыбок. – Конечно, мы можем зайти, Персефона. Веди.

Когда мы переступаем порог, над головами раздается звон колокольчика. Я вдыхаю смесь запаха животных и древесной стружки, и во мне пробуждается ностальгия вперемешку с чувством, которое я не могу разобрать. Я не зацикливаюсь на размышлениях о том, какой была моя жизнь, пока мать не стала Деметрой и мы не переехали в город. Она бы ни за что не оставила нас, а тоска по жизни, которой у меня больше не было, казалась верным путем к безумию. Лучше и проще сосредоточиться на будущем и моем пути к свободе.

Сама не знаю, почему зоомагазин пробуждает эти воспоминания, но, проходя вдоль первого ряда с морскими свинками и яркими птицами, чувствую, как сердце подкатывает к горлу. Дойдя до прилавка в дальнем его конце, мы видим двух красивых темнокожих женщин, наклонившихся к монитору компьютера. Они поднимают глаза и замечают нас. Одна из женщин в выцветших джинсах и оранжевом свитере улыбается, узнав Аида.

– Наконец-то решил последовать моему совету?

– Привет, Гейл. – Он проходит мимо меня, и женщина заключает его в объятья. – Мы просто совершаем обход.

– Ах, вот что. – Она отмахивается. – У нас все хорошо. Ты здорово для этого постарался. – Гейл смотрит на него, держа за плечи. – Мы поддерживаем тебя. Несмотря ни на что.

И снова она, абсолютная преданность, которой располагает Аид. Он заслужил ее не угрозами или щедрыми обещаниями. Его люди пойдут за ним на край земли просто потому, что он уважает их и делает все возможное, чтобы о них позаботиться. Это весьма впечатляюще.

– Я ценю это, – кивает он.

Она опускает руки и снова широко улыбается.

– Не думаешь, что сегодня настал тот день, когда я наконец-то смогу уговорить тебя завести пару собак, чтобы ты не бродил по своему огромному дому в одиночестве?

Я прихожу в оживление.

– Собак?

Наконец женщина смотрит на меня, и ее отношение становится чуть более прохладным.

– Обычно мы не держим в магазине собак, кроме Старика Джо. – Она указывает на собачью лежанку позади себя, в которой, как я думала, лежал ворох полотенец. Но он приподнимает голову, и я понимаю, что это вовсе не полотенца. Это венгерская овчарка. Стряхнув шерсть с глаз, пес широко зевает.

– О боги, – шепотом произношу я. – Аид, взгляни на это великолепное создание.

– Я вижу, – сухо отвечает он.

Гейл пожимает плечами.

– Как я говорила, обычно мы не держим здесь собак, но Джесси нашел коробку с ними возле Кипарисового моста. Не знаю, то ли кто-то из верхнего города решил их там бросить, то ли это был кто-то из наших… – Она вздыхает. – Порой люди бывают настоящими мерзавцами.

Тут мне удается оторвать взгляд от собаки.

– Их просто бросили там? – У меня нет причин испытывать чувство родства со щенками, которых я никогда не видела, но не могу отрицать, что это напоминает мне странный поворот судьбы. – Можно их увидеть?

– Да. – Она указывает пальцем себе за плечо. – Они там. На вид они достаточно взрослые, чтобы их можно было отлучить от матери, так что нет худа без добра.

Но я уже иду мимо Гейл и Аида туда, куда она показала. И, конечно, в задней части магазина стоит большая коробка. Наклонившись, я заглядываю внутрь и ахаю.

– О боги.

Их трое, все