Влечение - Елена Усачева

– Увидишь. – Он больше не улыбался.

– Когда? – Мне не нравилось, что он все время уходит от интересных для меня тем. Прямо хоть становись вампиром, чтобы самой все узнать!

– Когда выучишь все уроки и за окошком стемнеет, – вкрадчивым голосом сказочника заговорил Макс. – Постучи три раза по батарее, открой окно пошире и громко скажи: «Встань передо мной, как лист перед травой». И я появлюсь.

– Вместе с милицией, врачами из дурдома и пожарными, – понимающе закивала я. Раз играем в детский сад, почему бы не продолжить. – Они будут струей воды из брандспойта успокаивать меня?

– Нет, прискачет Сивка-Бурка и станет прыгать под окном прекрасной принцессы, – недовольно поджал губы Макс. – И вообще с тобой нельзя ни о чем серьезном разговаривать!

Он ушел, и мне страшно захотелось сразу пойти к подоконнику, чтобы начать стучать по батарее.

Но тут раздался телефонный звонок. Меня проверяла мама. Я была дома. Я теперь до вечера буду дома. У меня назначено свидание на подоконнике.

Глава XII

Наперегонки с ветром

Я сидела на стуле, повернув его спинкой вперед, и смотрела в окно. Как по заказу, к вечеру облака разошлись, и из-за дома напротив медленно выплыла луна. Сегодня она была не такой страшной. Не отбрасывала багровых отблесков, не казалась огромной. Ее желтоватый овал, подрубленный справа, приковывал взгляд. Никогда раньше не замечала, что из моего окна так хорошо видна луна. Мы, оказывается, с ней вечные соседи. На ней ясно просматривались темные пятна лунных океанов.

Лунатикам там сейчас хорошо, тепло, солнышко светит. Сидят они на своей луне, свесив ножки, смотрят вниз, показывают на нас пальцем и думают, что мы тоже сидим на краю Земли, болтаем ножками и смотрим на них.

На крыше зашуршало. Я сначала подумала, что там кошка, но в окне показался Макс.

Нет, он не шел по воздуху. Пальцы его цеплялись за выступы в стене, ноги упирались в бортик. Но делал он это так легко, что казалось, будто за спиной у него крылья.

– Ты почему не стучишь? – Его голос глушило разделяющее нас стекло.

Я протянула руку, чтобы открыть окно, и уже через секунду он сидел на подоконнике.

При ярком свете луны было видно, насколько прекрасна у него кожа, какие идеальные черты лица. Я любовалась холодным спокойным выражением. Лунный свет мягко струился по нему и не в силах где-либо задержаться, падал ему на руки. Ладонь была узкой, пальцы длинные, тонкие и такие бледные, словно сделаны из мрамора. На неподвижном бесстрастном лице жили только глаза. Сейчас, ночью, они сами излучали свет. Макс весь был наполнен лунным сиянием.

Я смотрела на него, невольно ожидая, что ему надоест держать маску равнодушия, что брови вздернутся, глаза прищурятся, улыбка сломает это восковое безразличие.

Но ничего не менялось. Это было совершенное постоянство.

– Я стучала, ты не слышал.

– Можно, я войду?

Макс спустил ноги в комнату, и я мгновенно вспомнила все свои сны. Неужели он уже приходил сюда? Смотрел на меня, когда я спала?

– Ты боишься меня? – по-своему понял мою нерешительность Макс. – Без твоего разрешения я не войду.

– Входи, – отодвинулась я. – А разве раньше ты не приходил?

Макс удивленно посмотрел на меня.

– Даже и не думал.

Я спрятала глаза. М-да, неловко получилось…

– Но в следующий раз непременно приду, – пообещал Макс. – Хотя бегать по бортику двенадцатого этажа не очень удобно.

– А вы разве не умеете летать?

– Летать? – Макс глянул вниз, прикидывая расстояние. – Не пробовал. Порой мы настолько быстро двигаемся, что может показаться, будто летим или исчезаем. Все остальное – спецэффекты для людей.

– А тогда на кладбище? – Я подняла руку, чтобы коснуться его лица, но Макс отстранился.

– Когда я сильно злюсь, становлюсь таким, какой есть на самом деле. Я был страшным?

Мне хотелось обнять его, погладить по голове, успокоить, но надо было держать расстояние. То самое, что уже определил для нас Макс.

– Ты прекрасен! И мне все равно, в кого ты превращаешься…

– Тихо! – поднял он палец.

– Маша, с кем ты там?

Черт, я совсем забыла про маму!

– Скажи, что ложишься спать. – Макс скользнул за окно.

– Я спать ложусь! – крикнула я в закрытую дверь. – Радио слушаю.

– Не засиживайся долго!

Мама не уходила.

– Оставь зажженную лампу на столе и набросай вещей под одеяло, – посоветовал Макс.

Я выключила верхний свет.

– Спокойной ночи! – Мама еще немного задержалась. Но вот ее шаги затихли в коридоре.

Макс уже стоял около моей кровати, сооружая «куклу»: накидал свитера и кофты на кровать, положил на подушку плюшевого мишку. Потом накрыл все одеялом. И правда, казалось, что в кровати кто-то лежит.

– Мама ночью к тебе не заходит?

– С чего она будет ко мне заходить? – пожала я плечами. Максу я не мешала, и так было понятно, что он справится без меня.

– Не знаю, ко мне мама всегда заходила. – Макс придирчиво осмотрел свою работу. – Но если твоя не заходит, значит, все пройдет благополучно.

– О! – хмыкнула я, пытаясь скрыть неловкость. – Да ты спец по похищению девиц!

– Еще бы, каждый день этим занимаюсь.

– Ах, так? – Я плюхнулось на его сооружение, сбивая подушки. – И после всего ты хочешь, чтобы я тебе верила? Никогда! Вампирам вообще нельзя верить!

– Раз в сто лет разрешается, – промурлыкал он, садясь на подоконник и хлопая ладонью рядом с собой.

– Ладно! – Я медленно подошла к окну, но не стала садиться. – Зачтем этот случай для первого столетия. Можешь попробовать меня уговорить. Без уговора я с тобой никуда не пойду.

– Вампиры не уговаривают. – Он медленно протянул руки, усаживая меня рядом. Не скажу, что сильно сопротивлялась. – Вампиры внушают. Страх. Трепет. Любовь. Уважение. Ты невнушаемая, поэтому я буду просто показывать. Ты все поймешь сама.

Он резким движением притянул меня к себе. Вокруг моей талии обвилась крепкая рука, и в следующую секунду я почувствовала, что лечу.

Мы мчались по крышам. Ветер бил мне в лицо. Мы летели навстречу луне. Город лежал у нас под ногами. Мое сердце забыло, где оно должно находиться. Оно то билось в горле, то сваливалось в желудок, а то норовило вовсе выпрыгнуть. Но каждый раз в ответ моему испуганному трепетанию в прижавшемся ко мне теле раздавались тяжелые неспешные удары. Это было его сердце. Сердце, обреченное биться вечность, не переставая. Я вцепилась в обнимающую меня руку, и мы остановились.

От резких скачков голова моя шла кругом, желудок благодарно булькнул – хорошо, что я ничего не стала есть на ночь.

– Смотри! – Глаза Макса были сумасшедшие. – Это твой мир!

У нас под ногами засыпал неугомонный город. По улицам проползали редкие огоньки машин, тускло горели фонари, по тротуарам спешили точки-пешеходы. Справа тонула в темноте громада парка. Блестела в свете луны золотым крестом Покровская церковь, в ее тени пряталось кладбище. Мы стояли на крыше высотки. Ветер, тот самый ветер, что не успел нас догнать, пока Макс несся вперед, теперь настиг цель и трепал мои волосы, бил холодом сквозь тонкую ткань кофты.