Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя - Сергей Глезеров

Впрочем, подобные страшные находки были все-таки явлением исключительным. Газетчики, во все времена падкие на сенсации, чудеса и таинственные события, сразу же ухватывались за подобные «страшилки» и что есть силы пугали ими обывателей…

«На кладоискателей пошла какая-то мода, – с иронией замечал корреспондент „Петербургского листка“. – Шутники пользуются этим и распускают по дачным местам нелепости, одна другой лучше». Так, летом 1895 года произошел весьма курьезный случай, напоминавший ситуацию из хорошо известного современного анекдота.

Итак, в Удельном парке один дачник нашел на скамейке будто бы случайно оставленное вскрытое письмо. Любопытство взяло верх: из письма следовало, что какой-то Иван Иванов сообщал кому-то, что он зарыл год тому назад на Новой улице в Коломягах, возле крайнего овина, две тысячи рублей, и теперь этот Иванов просит вырыть деньги и привезти их куда-то в Калугу.

Недолго думая, осчастливленный дачник направился к означенному месту и принялся рыть землю, предварительно уплатив владельцу земли пять рублей за право там копаться. «Само по себе, что он и гроша медного не нашел, – резюмировал репортер „Листка“. – Письмо являлось выходкой дачного шалуна, а шалунов таких у нас от Петербурга до Москвы на саженном расстоянии друг от друга не выстроить»…

Тайна Преображенской горы

В давние времена одной из достопримечательностей Шлиссельбурга являлась могила загадочного старца Александра Ивановича Шилова на Преображенской горе. Сектанты-скопцы, среди которых были весьма влиятельные петербургские коммерсанты, почитали его как своего «Иоанна Предтечу». Известность таинственного старца оказалась настолько велика, что даже не менее загадочный российский император Павел I тайком приглашал его к двору…

Скопцы почитали Александра Ивановича Шилова как «предтечу» самого «господа-искупителя» Кондратия Ивановича Селиванова. Как известно, общины скопцов считали, что единственным путем спасения является борьба с плотью путем оскопления. Скопцы имели не только собственный взгляд на Евангелие (они считали, что кастрацию прошли все апостолы), но и создали собственную мифологию, связанную с их взаимоотношениями с российскими царями. По их версии, Павла I убили за отказ принять скопчество, а царем стал согласившийся оскопиться Александр I…

Со дня смерти легендарного Александра Ивановича Шилова исполнилось двести десять лет. Он умер в первой половине января 1799 года в Шлиссельбургской крепости. Летопись его жизни уникальна, а его исторический опыт весьма поучителен и актуален даже сегодня – недаром достаточно подробная статья, посвященная «старцу», появилась на интернет-сайте «Тульского информационно-консультативного центра по вопросам сектантства». Почему именно тульского? Дело в том, что Шилов был родом из тульских крестьян.

Не довольствуясь официальной религией, Шилов увлекся поиском «истинной веры». Духовные метания приводили его в разные течения старообрядчества, где он везде достигал учительства. Однако, постоянно разочаровываясь, он «нашел себя» лишь в секте хлыстов. «Не довольствуясь даже аскетическим фанатизмом „христоверия“, – говорится в публикации, посвященной Александру Шилову, – он примкнул к самому крайнему течению этого религиозного направления и к седьмому десятку своих лет снискал немало последователей среди крепостных крестьян Тульской и Тамбовской губерний, занял в иерархии секты второе по значимости положение „Иоанна Предтечи“, почитаясь отважным и искуснейшим мастером варварски-изуверской операции „огненного крещения“».

В 1775 году это за «вредоносное лжеучительство» Шилова наказали батогами и выслали в Ригу, где он умудрился склонить к скопчеству даже солдат крепостного гарнизона. За это его в 1789 году отправили в заключение в замок Динамюнде (впоследствии Усть-Двинск, ныне – Даугавгрива). Дальнейшую судьбу «старца», как это часто бывает, решила смена правителей государства российского.

В 1796 году, после прихода к власти императора Павла I, все карательные приговоры, вынесенные в предыдущее царствование, стали пересматриваться. Коснулось это и Шилова, тем более, что он был лично известен новому государю. Тот, проезжая через Ригу в 1776 году и еще будучи наследником, пожелал посетить арестанта-еретика.

Теперь же, когда Павел стал императором, в судьбе «старца» наметился поворот: Шилова доставили в Петербург, где содержали под стражей полтора месяца. Однажды, в обстановке строгой секретности, его тайно отвозили в Зимний дворец, где император о чем-то беседовал с ним с глазу на глаз…

«Можно предположить, что повышенное внимание государя к Шилову объяснялось политической подоплекой учения скопцов, – говорится на тульском сайте. – Сектантские наставники поддерживали широко бытовавшие слухи о том, что-де император Петр III еще жив „прикровенно“, а сам Шилов не препятствовал называть себя то „графом Чернышевым“, то „князем Дашковым“, то просто каким-то „инженер-полковником“, „невинно страждущим верным сподвижником облыжно свергнутого батюшки-царя Петра Феодоровича“. Такие идеи, несомненно, должны были показаться еще и опаснее изуверских радений, а потому Шилов и несколько столичных его последователей были водворены в недалекие и надежные шлиссельбургские крепостные застенки».

В один из январских дней 1799 году в шлиссельбургскую крепость прибыл чиновник с предписанием вновь представить Шилова и его «соратников» в Петербург. Однако курьер опоздал: оказалось, что старец умер в каземате в прошедшую ночь… Через двенадцать дней из столицы пришло особое распоряжение: похоронить Шилова вне крепостного острова, по православному обряду. «Старца» похоронили у подошвы Преображенской горы, близ берега Невы, что явилось первым в истории Шлиссельбургской тюрьмы случаем «посмертного освобождения».

Как известно, название Преображенской горы хранило память о погребенных здесь солдатах старейшего полка русской армии – лейб-гвардии Преображенского, погибших в 1702 году при штурме шведской крепости Нотебург (ставшей затем Шлиссельбургом). Однако, как отмечает историк М.И. Пыляев в «Забытом прошлом окрестностей Петербурга», «надо полагать, что здесь было селение еще во времена владычества шведов – при рытье на кладбище могил, нередко церковные сторожа тут находят шведские серебряные монеты».

Похороны Шилова у подножия Преображенской горы происходили глубокой ночью и без лишних людей, тем не менее петербургским скопцам, которых называли «белые голуби», стало известно место упокоения их «святого», и они стали тайно приезжать сюда для поклонения. Постепенно могила «старца» стала объектом настоящего паломничества.

Так происходило около четверти века. Затем, воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, «белые голуби» добились разрешения перезахоронить Шилова с подножия горы на ее вершину, где в небольшом сосновом лесу находилось шлиссельбургское городское кладбище. Перенесение останков скопцы устроили с превеликой торжественностью. Говорили, что будто бы мощи Шилова, которые переодели из арестантского наряда в «подобающие» одежды, оказались «нетленными».

Через несколько лет над новой могилой «старца» его почитатели соорудили роскошный гранитный памятник со специальным отверстием, которое достигало от поверхности земли до самого гроба, установленного в кирпичном склепе. В это отверстие скопцы, приезжавшие поклониться «мощам», опускали небольшие куски пшеничного хлеба, которые после такой процедуры почитались как целебные.

Когда слухи о скопческих «проделках» над могилой Шилова достигли начальства, в начале 1850-х годов появилось распоряжение о строжайшем присмотре за приезжающими в Шлиссельбург скопцами, а также о приведении могилы их «лже-предтечи» в такой вид, чтобы она ничем не выделялась среди других могил Преображенского кладбища. Однако скопцы, среди которых было немало влиятельных коммерсантов, потратив уйму денег, добились отмены последней части распоряжения, а вместе нее появился запрет производить на могиле «старца» какие бы то ни было поправки и починки гранитного памятника. С тех пор памятник на могиле Шилова стал потихоньку разрушаться, и к середине 1870-х годов на могиле скопца-фанатика остались только одни развалины…

«Каково же было наше удивление, когда мы, заехав вчера в Шлиссельбург и посетив Преображенскую гору, увидали на могиле скопческого „лже-предтечи“ новый громадный и фундаментально сооруженный из гранита памятник», – изумлялся газетный репортер на страницах „Петербургского листка“ в июне 1894 года. Надпись с одной стороны обелиска гласила: «Под сим памятником погребено тело раба Божия Александра Ивановича Шилова». С другой стороны значилось: «Предаде дух свой в руце Божии в 1799 году, Января 6 дня, по полуночи к 2 часа; жития его было 87 лет; уроженец Тульской губернии, села Маслова».