Дар сгоревшего бога - Джеймс Клеменс

Тилар покачал головой.

— Я лично не намерен доверять судьбу Ташижана случаю. И ждать прорыва плотины. Геррод, сколько времени нужно вашим мастерам, чтобы починить флиппер?

— Могут к рассвету управиться, если призвать на помощь всех работников доков.

— Так призовите их.

— Но ураган вытянет Милость из любого судна, которое к нему приблизится…

Тилар поднял руку, прерывая его.

— Начните делать дело, а там посмотрим. — Потом взглянул на Катрин. — Лекари еще не привели Лорра в сознание?

Нам нужно поговорить с ним. Узнать побольше о том, что он видел.

Катрин, кивнув, спросила:

— А ты уверен, что там, внизу, был именно Перрил?

— Если только его тело… Боюсь, от самого Перрила мало что осталось.

Лицо Катрин исказилось болью и гневом.

Она двинулась к спальне. Делия догнала ее.

— Может, я смогу чем-то помочь… Лорр для меня… на самом деле больше чем родной отец.

Не глядя друг на друга, обе вышли.

Тут Креван обратился к Тилару:

— Мне надо бы перемолвиться с тобой словечком наедине. И с тобой. — Он ткнул пальцем в Роггера.

Тилар обвел взглядом комнату, которую отнюдь нельзя было назвать пустой. Баррен, лежавший у окна, заворчал, словно обидевшись, что разговаривать хотят вовсе не с ним.

— Если нужно уединиться, — вмешалась Дарт, — то вон за той дверью — моя комната. Правда, места там немного.

— Сгодится, — буркнул Креван.

Роггер встретился глазами с Тиларом, пожал плечами.

Дарт подвела их к узкому арочному проходу, открыла дверь, отошла в сторону.

— Заходи-ка и ты, пожалуй, — вдруг сказал ей Креван.

Она испуганно отступила.

— Зачем?

Пират остановил на ней жесткий взгляд. И после его ответных слов колени у нее подогнулись. Тилар поддержал ее, не дав упасть, но и он недоуменно воззрился на Кревана, услышав это.

— Затем, что речь пойдет о твоем отце. Настоящем.

Катрин приблизилась к постели. В спальне стоял тяжелый запах жженых волос, горелой плоти и шерсти. Пытаясь перебить его, лекари уже накапали на раскаленную докрасна решетку жаровни душистого мятного масла и положили сверху связку смоченных водой веточек ламфура.

— Помогает дышать, — заметив, что Катрин смотрит на них, сказал негромко лекарь Феннис. — Раскрывает легкие.

Его жена и помощница стояла возле Лорра на коленях и осторожно отмачивала и снимала остатки сгоревшей одежды, прилипшие к его ожогам.

— Останутся шрамы, — сказала она. — Хотя бальзам чудесный… его составил недавно целитель из пустынь Сухого русла. Смешал Милости земли и воздуха. Кто бы мог подумать, что смесь окажется устойчивой?

— Значит, он не умрет? — спросила Делия с облегчением.

— Если нам не будут мешать работать, — ответила лекарка.

Катрин махнула Длани Тилара рукой, веля отойти от постели. Жест вышел раздраженный, резче, чем она намеревалась. Желая сгладить впечатление, Катрин поспешно добавила:

— Он человек сильный. Для своего возраста.

Делия сделала несколько шагов в сторону, скрестила на груди руки — не властно, но словно бы пытаясь унять дрожь и успокоиться. Катрин окинула ее искоса изучающим взглядом. Веки припухли — недавно плакала. Гладкий лоб портили несколько морщинок. Однако сейчас, встревоженная, она выглядела удивительно юной… Катрин пришлось напомнить себе, что Делия моложе ее на самом деле на десять лет. Та была всегда так серьезна, улыбалась так редко, что казалась намного старше.

Только не в этот момент.

Перед Катрин стояла девочка, измученная горем и беспокойством.

Заметив ее взгляд, Делия стрельнула в нее глазами, опустила голову. Словно знала за собой какую-то вину.

Катрин вновь почувствовала раздражение. И, пытаясь подавить его, крепко сжала губы. В чем вина — в поцелуе, сорванном украдкой на вершине Штормовой башни? Стоит ли спрашивать с женщины, если в нарушении клятвы равно виноват мужчина? Да и нет уже никаких клятв меж ней и Тиларом. Когда-то они многое обещали друг другу, во многом клялись… но это было давно и разбилось на такие мелкие кусочки, что их и собирать нет смысла.

С постели донесся стон и мигом напомнил Катрин, где она находится, о ее ответственности за Лорра, за Ташижан, об угрозе, нависшей над цитаделью. Щеки запылали от стыда. Не время думать о былых страданиях. Она не юная девочка, чтобы мечтать о потерянной любви. Особенно когда вся Мириллия в опасности.

Лорр пошевелился. Веки слабо дрогнули, открываясь, лицо исказила болезненная гримаса.

— Очнулся, — сказал лекарь Феннис.

Жена оглянулась на него.

— Надо поскорее напоить его отваром ивовой коры и крапивным вином.

Феннис поспешил к столу возле стены и начал проворно смешивать целебный напиток.

— Добавь две капли макового масла, — напомнила жена.

— Да, милая, знаю.

Катрин подошла ближе к кровати.

— С ним можно будет поговорить? — спросила она у лекарки. — Нам срочно…

— Я вообще-то все слышу, — прохрипел Лорр. Поднял было здоровую руку, но тут же бессильно уронил. — От вашей трескотни и не хочешь, да очнешься.

— Не двигайтесь, — испуганно сказала Делия.

Он нашел взглядом ее, потом Катрин. Криво улыбнулся.

— Какой мужчина улежит спокойно при виде этакой красоты?..

Обеим, однако, было не до шуток.

Катрин опустилась на колени возле кровати, заглянула ему в глаза.

— Лорр, ты в силах рассказать нам, что видел под Ташижаном?

Натужная улыбка исчезла с его губ, лицо снова исказилось болью. Следопыт попытался приподняться на локте, но со стоном упал обратно. Разжал кулак, взглянул с удивлением на пустую ладонь.

— Подвеску взял Тилар, — сказала Катрин, поняв, что он ищет. — Это камень смотрительницы Мирры.

Лорр тяжело вздохнул.

— Я пошел по этой лестнице, думая отвлечь от ребятишек тех, кто там скрывался. Внизу оказался настоящий лабиринт. Чуть сам не заплутал.

Он хрипло закашлялся. Лекарь Феннис подошел с питьем, но Лорр нетерпеливо отмахнулся.

— Потом почуял запах. Вроде как знакомый. Я забрел к тому времени глубоко в сточные трубы, а он долетел сзади. Пришлось идти обратно. И вскоре я этот запах узнал. Прошел еще немного и увидел ее. Стояла, шепталась с черными тенями.

Катрин на мгновение прикрыла глаза. Значит, смотрительница Мирра не умерла. И не была пленницей. Подвеска, добытая Лорром, свидетельствовала о гораздо худшем.

— Эти рыцари теней… — начала она.

— То не рыцари. Может, раньше когда-то ими были. А теперь… хаулы — так она их назвала. Черные хаулы. Проклятые существа.