Теория Большого взрыва. Самая полная история создания культового сериала - Джессика Рэдлофф

жизни невероятно повезло оказаться частью двух прекрасных актерских составов: «Звездного пути» и «Теории Большого взрыва». Эти сериалы подарили мне семью, которой у меня никогда не было.

Мелисса Рауш. Я обожаю Уила Уитона. Все обожают Уила Уитона. Он такой искренний, что невозможно сохранять серьезное выражение лица рядом с ним. Поэтому я считаю, что его версия говнюка Уитона в «Теории…» смешная и прекрасно прописанная. В реальной жизни Уил – полная противоположность своего персонажа, но, несмотря на это, он отлично его сыграл.

Как бы Уитон ни нервничал насчет роли самого себя, оказалось, что причин волноваться у него не было.

Уил Уитон. Мы с женой тогда были в Сан-Франциско. Нас догнал бегун и сказал: «Простите за беспокойство, но кажется я видел вас в „Теории Большого взрыва“». Я ответил, что он не ошибся. И тут он как выдал: «Слушайте, мне очень неудобно такое спрашивать… Я знаю, что в сериале вы играете Уила Уитона, но как вас зовут на самом деле?» Я аж в восторг пришел. Поблагодарил того чувака. Подумать только, поначалу я вообще не хотел сниматься. Думал, ничего не выйдет. Но вышло же!

Удача сопутствовала сериалу. 16 ноября 2009 года в эфир вышла серия «Дефицит самоклеющихся утят», которая сразу же полюбилась многим фанатам. Леонард, Радж и Воловиц разбили походный лагерь в пустыне, чтобы понаблюдать за метеорным потоком Леониды. Шелдон остался дома и был вынужден отвезти Пенни к врачу, поскольку та поскользнулась в ванной и вывернула плечо.

Стив Моларо. Движущим фактором этой серии стало наше желание посадить Шелдона за руль. Мы знали, что он не умеет водить. Решили, что будет забавно поместить его в обстоятельства, в которых ему пришлось бы это сделать. Такая вот предыстория. Но из этого следует вполне уместный вопрос: а как Пенни получит травму? Поскользнется в ванной и получит травму, поэтому нужно будет ехать в больницу. Отношения Шелдона и Пенни в той серии вышли на новый уровень. Он случайно коснулся ее груди. Так мы сможем развивать их отношения и посмотреть, где в серии явный перебор, а где и правда смешно.

Джим Парсонс. Помню, мы пытались выстроить сцену так, чтобы казалось, будто Шелдон касается ее груди. Но вообще тот эпизод показательный. Именно в таких сериях скрывалось волшебство, глядя на которое в детстве я хотел работать на телевидении.

Мария Феррари. С первым драфтом той серии Моларо помогала я и многое для себя узнала. Шла домой и думала: «Супер, у меня получилось! Продержусь здесь еще, как минимум, неделю!» (Смеется.)

Джим Парсонс. Помню, как сижу рядом с Кейли в приемной больницы, заполняю за нее медицинские бланки и спрашиваю: «Когда у тебя в последний раз были месячные?» Она смотрит на меня, а я понимаю, что ответа от нее не дождусь: «Напишу: „В настоящий момент“». (Смеется.) Они вступали в словесные перепалки снова и снова. Пенни нужны были помощь и утешение, а Шелдон был явно не тем, к кому следует за этим идти. Я не смотрю повторы серий, но эта постоянно напоминает о себе. Все-таки для меня она особенная. Наверное, я умру счастливым, зная, что снялся во всех этих сценах: в приемном покое; у Пенни в спальне, где я пытался натянуть на нее футболку; в машине, где я сидел за рулем. Чертовски весело было. Меня удивляло то, с какой легкостью Кейли играла. Никогда не устану этому поражаться.

Мария Феррари. Отношения Шелдона и Пенни были душой сериала. В школе у меня не было парня, но было много друзей среди мальчишек. Я была для них эдаким дружбаном-брательником. И я очень ценила эти отношения, потому что они давали мне ощущение, будто у меня был парень. Я увидела нечто подобное в химии между Шелдоном и Пенни. Кажется, я описала Чаку их отношения как эмоционально-сексуальные. Самые волнительные моменты в сериале для меня были связаны именно с этими двумя. В двухсотой серии Пенни говорит Шелдону, что не стала бы дружить с ним в школе, но рада дружить с ним сейчас, и это похоже на то, как взрослые люди исцеляют друг друга от полученных в детстве травм.

Стив Холланд. Поскольку я был новеньким, во время работы над третьим сезоном я частенько отсутствовал в сценарной. А если ты не в сценарной, то работаешь по обычному графику. Придумываешь сюжетные линии, болтаешь с другими сценаристами, перекидываешься идеями, а потом в шесть или в половине седьмого вечера идешь домой. Но по каким-то причинам, когда переписывали ту серию, я засиделся в офисе. Сценаристы дошли до тега[46] – последней сцены серии – и застопорились. Начали искать, кто еще остался в офисе. Я пришел и запитчил тег, в котором Леонард, Кутраппали и Воловиц сидят у костра и рассказывают друг другу страшилки. И там Кутраппали произносит: «Он проснулся, повернулся к ней и понял… что это его двоюродная сестра!» Отсылка к истории Воловица, в которой мы узнали, что он переспал со своей двоюродной сестрой. Шутка вызвала смех, и на следующий день на прогоне все тоже смеялись. Благодаря ей двери сценарной комнаты приоткрылись для меня.

Галэки, Нэйэр и Хелберг во время съемок «Дефицита самоклеющихся утят». Эта серия стала поворотным моментом для новенького сценариста Стива Холланда. Фотография любезно предоставлена Кейли Куоко из личной коллекции

Кунал Нэйэр. Во время той сцены в пустыне Радж, Леонард и Говард накурились, и я снял рубашку. Но Чак Лорри сказал мне надеть ее обратно, потому что у нас троих были подкачанные тела и это не соответствовало образу наших героев. Во время второго и третьего сезонов сериала я был в отличной форме, поскольку часто занимался в зале. Я потом раз двадцать рубашку в кадре снимал, и никто не сказал ни слова!

Саймон Хелберг. Точно. (Подражая Куналу.) «Пришли из отдела этики, сказали: „Если ты разденешься, американские женщины возбудятся и возжелают тебя! Начнут одежду с себя срывать!“» (Смеется.) Вот умора!

К тому времени в сериале уже в 4-х эпизодах прозвучало слово «бугагашенька» (впервые Шелдон произносит его в финале 2-го сезона «Полярная экспедиция»), однако тогда оно еще не завирусилось. Это произошло в 14-й серии 3-го сезона «Приближение Эйнштейна», известной также как эпизод про бассейн с шариками. Вне зависимости от отношения актеров и сценаристов к этому слову (а они относились к нему плохо), родилась новая присказка.

Стив Моларо. Это сложная