Туманность Ориона - Андрей Ливадный

На вторую неопределенно пожмут плечами, вспоминая что-то свое, сокровенное.

На третью ответят:

— Как мы все влияем на жизнь? Самым грубым и непосредственным образом. Одни сажают цветы, а иные стараются растоптать едва оформленную клумбу. Одни пытаются украсить мир, сделать его чуть лучше, просто потому, что осознают: мы живем тут. А другие тут же стремятся уничтожить созданное по прихоти своей странной, иррациональной злобы, потому что, наверное, сами не умеют строить, постигать красоту и радоваться ей.

Эволюция людей в Галактике, экспансивное продвижение к звездам расслоило человечество так резко, так контрастно, как не расслаивала ни одна экономическая или социальная революция.

Только в Интерстаре все равны, хотя и там, по едва уловимым, косвенным признакам зачастую можно понять, кто пришел сюда, чтобы созидать, а кто разрушать.

…Покровский сидел перед объемной сферой пространственного монитора и смотрел, как растет, выпрыгивая из общего пространства Сети, яркая точка.

Не верилось, что окончился долгий, беспрецедентный по своим масштабам поиск, и система наконец зацепила в Сети нечто, отвечающее заложенным в нее критериям.

В объеме монитора коротко полыхнула феерия красок: вход на центральный сервер планеты Дансия оказался оформлен ярко и безвкусно.

Дансия… Что могло оказаться общего у процветающего аграрного мира с той кашей, которую пытаются расхлебать они с Вадимом?

Андрей Георгиевич протянул руку, вытащил из подлокотника кресла шнур с разъемом нейрошунта и, отвернув за ухом лоскут искусственной кожи, вставил переходник.

Виртуальная реальность разлилась вокруг калейдоскопом ранящих разум красок.

Система поиска не остановилась на входе, она потянула сознание Покровского дальше, вглубь, сквозь сияющую череду виртуальных канатов, с тем чтобы спустя минуту оставить его перед вычурными металлическими воротами, на которых красовалась табличка:

«Добро пожаловать в реальности, созданные творцом виртуальных миров Джоем Скриммером. Вход бесплатный».

Нетерпение окатило Покровского горячей волной.

Он толкнул створку ворот и вошел…

…Перед ним был короткий отрезок настила, похожий на обломок моста, висящего над бездной.

Вокруг раскинулась панорама, собранная из трех различных пространств. Справа в бездонном мраке космоса медленно перемещались обломки космических кораблей. В центре мрак светлел, обретал багряные краски, и там, абсолютно узнаваемый, висел тускло-красный шар газового гиганта, вокруг которого обращались две планеты, одна пепельно-черная, клубящаяся нездоровой смоговой облачностью, а вторая зеленовато-фиолетовая.

Справа от Покровского, на фоне переливчатого сияния газопылевой туманности, плыла еще одна планета, лишенная воздуха, изъеденная кратерами метеоритных ударов…

На ее орбите висел серебристый, ощерившийся щетиной антенн шарик станции ГЧ.

Все абсолютно так, как запечатлела память Вадима.

Исключение составляло кладбище кораблей. Покровский повернул голову. Оно казалось ему совершенно чужеродным, да и мрак космоса, свободный от газово-пылевых скоплений, явно говорил о том, что этот участок вырван из иного пространства.

Не было «Альфы». Не было даже намека на Фагов и черные корабли-розы.

Мир вокруг казался статичным, застывшим, как стоп-кадр, вырванный из динамики фильма.

Это была заготовка, шаблон, но для чего он создан, почему отражает эту таинственную, мало кому известную реальность и каким образом он оказался выставлен на всеобщее обозрение, — все это предстояло выяснить, причем немедленно.

Джой Скриммер считался неплохим Творцом.

Конечно, это было мнение немногочисленных близких друзей, но он надеялся, что такое положение дел продлится недолго, тем более что внезапно подвалившая работа снова обещала ему неплохие деньги, а значит, и независимость, которая так необходима для полноценного творчества.

Иногда нужно переломить себя, стать на время простым ремесленником, чтобы приоткрыть себе дверь в будущее.

Раньше, когда сеть Интерстар еще не охватывала звезды, Джоя могли бы назвать художником, дизайнером, режиссером, теперь же емкий и точный термин «творец» вобрал в себя, поглотил с десяток архаичных терминов, означавших старые направления искусства.

Творец, и этим все было сказано.

Это слово точно отражало суть.

Человеческий разум в сочетании с мощными, быстрыми, точными машинами наконец обрел степень свободы настоящего Творца.

Однако, несмотря на кажущуюся простоту процесса, где рутинные действия выполняли программы компьютера, далеко не всякий мог творить виртуальные миры. Одного желания оказывалось мало. Для этого требовалось иметь взгляд художника, логику программиста, талант режиссера, а главное — внутреннюю чистоту, сопереживание тому, что получается в результате твоей творческой деятельности.

Испоганить уже созданное, сделать гримасу из улыбки, уродство из нежных черт достаточно легко, для этого хватит и грубой силы, желания потянуть так, чтобы окривело… Нелегко создать именно улыбку, именно нежные черты, и, что самое главное, — они необязательно будут нежными на первый взгляд, нет, но чем дольше смотришь на создание истинного Творца, тем больше ассоциаций рождается в голове, тем сильнее тебя охватывает чувство сопричастности, и эмоции сами выдают скрытую сущность образа, пусть даже она кроется под чем-то на первый взгляд непонятным, даже пугающим.

Будить в людях ответные чувства, заставлять работать абстрактное мышление — вот в чем талант настоящего Творца.

Джой был именно Творцом. Он чувствовал это.

А то, что заказали ему на сей раз, являлось шагом назад, непонятным перекосом чьей-то психики, но, как ни странно, заурядное ремесло оплачивалось намного лучше, чем искусство.

Наверное, потому, что заурядная вещь доступна многим, а вот глубокая, которую нужно проживать внутри себя, зачастую не всем?

На этот раз ему пришлось на время забыть о подобных вопросах.

Дел было по горло, что называется, невпроворот, и заказ какой-то странный — нечто среднее между личным бредом и сумасшедшим тренажером, бог знает для каких целей сконструированным.

В общем, это было кладбище космических кораблей, обломков, оставшихся висеть в пространстве после Первой… или Второй?.. Галактических войн.

«Слава богу, что тела прибраны», — подумалось Джою.

Несколько лет назад он уже выполнял подобные заказы. Реальности, которые он создал тогда, не имели ничего общего с кладбищами старой техники, но заказчик был тот же самый. Сейчас заготовки тех лет, получившиеся, по мнению Джоя, вполне удачно, демонстрировались всем желающим на его личном сайте в Интерстаре. Туда же он несколько дней назад поместил и новую работу — так, для прикола, просто понравился контраст между красноватой туманностью и бездной чистого пространства. Обломки космических кораблей тоже неплохо смотрелись в соседстве с тусклым шаром газового гиганта. Коллаж получился яркий, впечатляющий…

…Он заканчивал очередной «мазок» к избранному для работы фрагменту вселенского апокалипсиса, когда его отвлекла негромкая, но настойчивая трель коммуникационного устройства.

— Дженифер, ответь… — не прерывая работы, приказал он. Трель вызова смолкла.

— Да? — раздался негромкий голос. — С вами разговаривает операционная система Джоя Скриммера. Он сейчас занят. Я произведу автоматическую запись сообщения.

— Эй, Джо, это я, Серж!

— Сэр, вы не уточнили, мне осуществлять за…

— Джеф, заткнись!.. Джо, я ведь знаю, ты дома!..

Скриммер вздохнул, медленно выдирая свой разум из иной реальности.

— Ну? — Он позволил себе откинуться на спинку кресла. Панорама бескрайнего космоса перед глазами чуть потускнела, отодвинулась, став при этом полупрозрачной, и сквозь толкущиеся в пространстве обломки космических кораблей медленно проступили более осязаемые контуры скромной меблировки его жилища.

Операционная система смолкла, уловив, что хозяин уже не находится в виртуальной реальности.

— Слушай, Джо, тут такое дело… Понимаешь, ко мне вечером должна зайти одна девчонка… — Голос Сергея был сбивчивым и возбужденным. — Познакомились случайно, в общем, я наплел ей…

— Чего наплел? Говори короче. — Джой протянул руку, взял остывший кофе и сделал глоток.

Изображение, которое продолжало проецироваться на сетчатку его глаз, чуть подернулось рябью, помутнело, смазалось. Встроенный в биоинтерфейс подавитель помех барахлил уже не первый день. Доза кофеина, нарушившая биохимический баланс человеческого мозга, ему явно не понравилась.

— Ну… в общем, я сказал ей, что являюсь Творцом…