Частица твоего сердца - Эмма Скотт

Я вскочила на ноги и отряхнула с брюк песок.

– Мне нужно возвращаться. А то Биби начнет задаваться вопросом, живу ли я все еще там.

Ронан кивнул и принялся собираться.

– А как же они? Думаешь, с ними все будет в порядке? – прошептала я, кивнув на Миллера и Вайолет, которые спали, прижавшись друг к другу. Она уткнулась ему в подбородок. Он обнимал ее, прижимая к себе.

– Да, – проговорил Ронан. – С ними наконец-то все в порядке. Благодаря тебе.

– Я просто подтолкнула их.

«Если бы кто-нибудь сделал то же для меня».

Отчасти мне хотелось выбросить на ветер все предосторожности и защитные барьеры и просто позволить себе влюбиться в Ронана. Это было бы так легко.

Но другая, более сильная часть задавалась вопросом, переживу ли я потерю, если он решит, что я больше его не привлекаю.

Ночь была темной, луна скрылась за серебристыми облаками. Но Ронан благополучно провел меня обратно вдоль побережья, словно мог сделать это с закрытыми глазами. Мы оказались на парковке как раз в тот миг, когда на небе появились первые проблески рассвета.

Мы подошли к «Бьюику», и Ронан потянулся ко мне, но я напряглась. Он тут же отстранился.

– Ты в порядке?

– Все отлично. Просто устала.

Слабое оправдание. Я не уставала прежде, когда мы несколько раз встречали рассвет, практически набрасываясь друг на друга на заднем сиденье моей машины. Когда от жара запотевали стекла, а мы все теснее сжимали объятия, сминая одежду, но так и не решаясь ее снять. Ронан сдерживался, ради меня стараясь не торопить события. Предполагалось, что все это не зайдет слишком далеко. Мы просто чуть больше чем друзья. И не нужно ни великих жестов, ни признаний в чувствах. Ни желаний.

Но даже без секса Ронан ослаблял меня, все больше обнажая с каждым проходящим днем. И однажды я просто окажусь перед ним беззащитной. Он увидит всю меня, без остатка. И что тогда?

«И тогда он уйдет».

Я нащупала в сумке ключи и сумела открыть машину. Ронан придержал для меня дверцу, не спеша направляться к пассажирскому месту.

– Ты не хочешь, чтобы я тебя подвезла?

– Нет, – проговорил он. – Я дойду пешком.

– Ты уверен?

– Уверен.

Я скрестила руки на груди.

– Ты что, спятил? Я просто устала. Это ведь разрешено, верно?

Небо за горами на востоке только начало светлеть. На лице Ронана застыло непроницаемое выражение.

– Я просто хочу прогуляться, Шайло, – низким голосом проговорил он, и я тут же почувствовала себя дерьмово.

– Ладно. Спокойной ночи.

– Ага.

Я села за руль. Ронан закрыл за мной дверцу и подождал, чтобы убедиться, что я благополучно уехала. Я смотрела, как в зеркале заднего вида он становился все меньше. А потом я завернула за угол, и он исчез.

* * *

Когда я вошла в дом, Биби не спала и суетилась на кухне.

– Прости, Биби. Я заснула на пляже.

Она только улыбнулась своим мыслям и полезла в холодильник за кувшином апельсинового сока.

– От тебя пахнет костром. И Ронаном.

– Биби!

– Я просто отмечаю очевидное. – Ее усмешка стала лукавой. – Знаешь, мне тоже когда-то было восемнадцать.

– Боже мой…

– Как бы то ни было, я рада. Он тебе подходит.

– Не стоит… об этом говорить. Мы не связываем себя отношениями.

Она поджала губы и налила мне стакан апельсинового сока.

– Ты все время это твердишь. И все же провела с ним большую часть ночей на этой неделе. До рассвета.

– Мы гуляем не вдвоем. Мы встречаемся с друзьями, – пояснила я. – И Вайолет тоже. Мне удалось убедить ее прийти сегодня вечером, чтобы помириться с Миллером.

– Молодец! Ты словно маленький купидончик. Если бы ты еще смогла нацелить этот лук со стрелой на себя…

Она шлепнула меня по попе и рассмеялась.

– Для такого раннего утра ты в слишком хорошем настроении. Вчера мне ничего не присылали по почте? – спросила я, отчаянно желая сменить тему.

– Пока нет, милая.

– Черт.

Я подала прошение на ведение предпринимательской деятельности и запрос на получение разрешения на торговлю и теперь ждала ответа от городских властей. Если я получу положительный ответ, то стану на шаг ближе к собственному магазину.

– Хотелось бы узнать, дадут ли мне разрешение до того, как кто-нибудь арендует помещение старой прачечной.

– Оно так долго пустовало, что, должно быть, просто предназначено для тебя, – проговорила Биби. – Но помещение старое и запущенное. Разве не здорово, когда есть тот, кто сможет помочь тебе сделать его красивым?

Я напряглась, а потом облегченно вздохнула.

– Мне не нужна помощь Ронана или кого-либо еще. Я сделаю все сама. Я уже далеко продвинулась. – Я улыбнулась, чтобы смягчить резкость сказанных слов. – Я хочу принять душ.

– Шайло…

Кто-то постучал во входную дверь.

Биби взглянула на кухонные часы.

– Кто бы это мог быть? В это время?

Я направилась в коридор, а Биби смотрела мне вслед, стоя возле обеденного стола.

Я открыла дверь и обнаружила на пороге маму.

У меня перехватило дыхание, сердце ухнуло куда-то вниз. Я вцепилась в дверной косяк, не веря собственным глазам.

– Что… ты здесь делаешь?

– Я прилетела вчера поздно вечером, – пояснила мама, взгляд ее метался повсюду, пока наконец не остановился на мне. Она меня заметила. Глубоко вздохнув, мама выпрямилась и будто бы стала выше. – Чтобы поговорить с тобой, Шайло.

– Ты проделала весь этот путь, чтобы со мной поговорить? Сейчас семь утра…

– Тебе уже восемнадцать, и, думаю, время пришло, – проговорила она, непроизвольно теребя ремешок на сумочке. – Я ждала восемнадцать лет, но теперь больше не могу ждать ни минуты.

Я отступила от двери, позволяя ей войти, но не могла отвести от нее взгляда. На ней была куртка, из-под которой виднелся красный свитер, и синие джинсы. Волосы, перевязанные желтой лентой, она собрала в хвост на затылке.

«Красный, синий и желтый. Основные цвета…» – мелькнула мысль, и я тут же задалась вопросом, не схожу ли с ума.

– Привет, Мари, – осторожно поздоровалась Биби.

– Здравствуй, Биби. Как ты себя чувствуешь?

– В зависимости от обстоятельств, – многозначительно произнесла она.

Биби подошла к дивану и уселась на него с тяжелым вздохом. Я же не могла отвести глаз от мамы, боясь, что, если моргну, то она исчезнет.

– Что… случилось? С Берти все в порядке? А с дядей Руди?

– С ними все хорошо. Я же сказала, нам нужно поговорить. – Мама вцепилась в сумочку, словно в щит. Она почему-то казалась моложе, чем этим летом. И более хрупкой. Теперь она была не на своей территории. На моей. – Теперь, когда