Музыка души - Даниэла Стил

Позже, уже вернувшись в отель, Стефани позвонила Джин и попросила совета.

– Что я скажу детям, если репортеры нас поймают?

– Насколько могу судить, ты уже не девственница, – сухо заметила та.

– Это не тема для разговора, – ушла от ответа Стефани. Она не собиралась обсуждать с подругой, пусть даже самой близкой, свою интимную жизнь. – Просто не хочу, чтобы дети раздули из этого историю.

– Ты же знаешь, что это непременно произойдет. Тейлор – самая настоящая знаменитость, Стеф, так что скрыть роман все равно не удастся, особенно в Лос-Анджелесе.

– Не могу же я постоянно сидеть в комнате. – Стефани не хотела прятаться: прогулки с Чейзом доставляли огромное удовольствие.

– Дети постепенно привыкнут, – успокоила Джин. – Поймут, что ты не можешь вечно оставаться в печальном одиночестве.

– По-моему, ничего другого они не представляют.

Меньше всего сын и дочери могли ожидать, что мама начнет всерьез встречаться с популярным исполнителем музыки кантри. Даже Майкл, по уши влюбленный в Сэнди, ни о чем не подозревал. Чейз предупредил девушку, что его личная жизнь не должна служить предметом обсуждения. Когда Стефани гостила в Нэшвилле, отношения еще не достигли максимальной близости, а нынешнего положения вещей Сэнди, естественно, не знала. Впрочем, любого ее рассказа вполне хватило бы, чтобы расстроить Майкла, поэтому она пообещала Чейзу, что будет молчать.

Роман стал достоянием общественности уже через два дня. В Интернете появился ролик, демонстрирующий, как влюбленные целуются возле антикварного магазина, а популярный глянцевый журнал вышел с фотографией на обложке, на которой Чейз предстал в любимой жилетке, выставляющей напоказ татуировки, а Стефани – в шортах и босоножках; разумеется, в обнимку с любимым. Луиза позвонила матери рано утром, когда Стефани и Чейз только что проснулись и сидели в патио, ожидая завтрака.

– Какого черта, мам? – в бешенстве закричала она в трубку.

– О чем ты? Что тебя так разозлило? – Стефани еще не видела ни ролика, ни журнала, да и вообще не успела проснуться.

– У тебя роман с рок-звездой? Может быть, тоже татуировки сделала? Что же ты за лицемерка такая?

– Вовсе не лицемерка. Да и вообще не понимаю, с какой стати ты на меня кричишь.

– Пусть твой парень заглянет в Интернет. Полагаю, это не встреча на одну ночь, а роман? Даже не знаю, что хуже. – Она едва не плакала. – Как ты могла предать папу?

– Я не предавала папу, – возразила Стефани, стараясь говорить как можно спокойнее. – И действительно встречаюсь с Чейзом Тейлором. Хотела сказать тебе об этом, но решила, что еще слишком рано. Это просто случилось: я тоже не ожидала.

– Такое не случается «просто», мама. Тебя не похитили и не взяли в заложницы. Та сама это сделала, сама приняла решение. Оскорбила папу!

– Я не оскорбляла твоего папу, Луиза. Его здесь нет, а я есть. Чейз – замечательный человек. Думаю, он тебе очень понравится.

– Не собираюсь с ним встречаться! – в истерике закричала Луиза. – Поверить не могу, что спустя всего пять месяцев после смерти папы ты уже превратилась в шлюху! Как это могло случиться?

– Не смей так со мной разговаривать! – дрожащим голосом потребовала Стефани. Даже в расстроенных чувствах дочь не имела права оскорблять мать.

– Полагаю, в Нэшвилле ты была с ним, а нам лгала. Больше никогда в жизни не смогу тебе доверять. – Луиза уже рыдала, и Стефани тоже заплакала.

– Никому я не лгала. Тогда еще ничего не было; все началось недавно.

– Если у тебя осталось хоть немного совести и уважения к папе, немедленно прекрати постыдное поведение!

– Ничего не собираюсь прекращать, Луиза. Я имею право на жизнь. Твой папа умер, а я пока нет. Не делаю ничего предосудительного, и извиняться мне не за что – тем более перед тобой после таких разговоров. Лучше следи за собственным поведением.

– Ты опозорилась сама и опозорила нас. Я только что разговаривала с Шарлоттой; теперь она даже домой не хочет ехать. Ради всего святого, мама! Ты попала на YouTube! А ведь еще год назад даже не знала, что это такое!

Зато теперь узнала куда лучше, чем хотелось бы. То, что Луиза увидела ролик, оказалось несчастной случайностью, но ведь их фотография красовалась на обложке журнала «Глоуб»!

Чейз слышал разговор и сразу догадался, что произошло. Бережно коснулся руки, чтобы дать знать, что он здесь, рядом. Они действительно утратили бдительность и позволили себе лишнего. Он должен был соблюдать осторожность, но был так счастлив и опьянен свободным творческим духом Лос-Анджелеса, что расслабился и совсем забыл о жестокости прессы.

Луиза покричала на мать еще несколько минут и наконец в истерике бросила трубку. Официант принес завтрак, но Стефани даже не заметила появления чужого человека. В расстроенных чувствах, со слезами на глазах она посмотрела на Чейза.

– Прости, детка. Может быть, хочешь сегодня же вернуться в Сан-Франциско? – спросил он.

– Не хочу. Мне нравится здесь, с тобой. Дочь считает, что я проявила неуважение к ее отцу. Всем хочется похоронить меня вместе с ним. А она всегда обращалась со мной грубо. Когда-нибудь поймет, как не права.

У Чейза на этот счет возникли серьезные сомнения.

Спустя пару минут позвонила Элисон, которая услышала новость и безумно встревожилась.

– Это действительно ты? – спросила она в надежде услышать отрицательный ответ. Элисон уже успела поговорить с Джин: та нисколько не удивилась, не расстроилась и велела подруге успокоиться, однако Элисон все-таки позвонила Стефани.

– Да, это действительно я, – раздраженно ответила Стефани. Меньше всего на свете она сейчас нуждалась в советах Элисон. – Прости, что не рассказала раньше, но мы старались не афишировать отношения.

– Зато теперь о вас знает весь мир, – ответила Элисон с откровенным осуждением. – А что думают дети?

– Луиза позвонила и обозвала шлюхой. Остальные пока молчат.

– Ты хотя бы хорошо знаешь этого парня? Не считаешь, что пора прекратить встречи? – Подруга пошла в наступление.

– Он замечательный человек, и я его люблю, – просто ответила Стефани. – Детям придется принять мой выбор.

– Ты что, серьезно? – Элисон явно была шокирована: несчастная вдова сошла с ума.

– Абсолютно серьезно, – подтвердила Стефани, а Чейз взглянул с грустной улыбкой. Любимой пришлось из-за него нелегко. – Пока, скоро позвоню.

Стефани прекратила разговор, чтобы сгоряча не нагрубить. Праведная миссис Фримен искренне переживала внезапное падение подруги. Мир, в котором она жила, был настолько тесным, что события просто не укладывались в голове. Элисон вела замкнутую жизнь, строго регламентированную мужем, и оставалась по-детски наивной, в то время как Джин поддерживала Стефани с самого начала отношений.

– Ты в порядке? – озабоченно спросил Чейз. – Кто это был? Другая дочь?

– Нет, подруга Элисон. Думает, что я сошла с ума. Зато Джин – твоя преданная поклонница. – Стефани не хотела, чтобы любимый решил, будто все в ее окружении его ненавидят.

Еще через пять минут позвонил Майкл. Он не кричал и не грубил, подобно сестре, но не скрывал беспокойства.

– Как ты себя чувствуешь, мама? – поинтересовался он; Луиза даже не подумала задать этот простой вопрос, прежде чем осыпать оскорблениями.

– Прекрасно, милый. Полагаю, ты уже знаешь о нас с Чейзом. – Хорошо, что сын успел познакомиться и подружиться с Тейлором.

– Да. – Луиза позвонила, чтобы предупредить, и Майкл сам заглянул в Интернет. – Не так уж все плохо, – попытался он успокоить. – Луиза просто переживает из-за смерти папы.

– Знаю. Прости за то, что не рассказала сама. Просто не была готова. И уж конечно, не ожидала, что история всплывет в Интернете.

– Тейлор – большая звезда, мам. Долго скрывать все равно бы не удалось.

– Наверное, ты прав. Что скажешь? Во всяком случае, ты с ним знаком.

– Переживаю за папу, – честно, прямо признался Майкл, но в голосе не было слышно гнева. – Но в то же время рад за тебя. Чейз – отличный парень. У вас все серьезно?

– Полагаю, что так.

– Если просто развлекаетесь, то не стоит мелочиться, а если серьезно, то одобряю. Если, конечно, мое мнение что-то для тебя значит.

– Разумеется, значит. Люблю тебя. Ты говоришь все это искренне? – Понимание и сочувствие удивили и тронули до глубины души.

– Абсолютно искренне. Знаю, что после возвращения папы вы больше не были по-настоящему близки. Если Чейз сделает тебя счастливой, буду рад.

– Я уже счастлива. Спасибо, дорогой. Может быть, попробуешь немного успокоить сестру?

– Ты же знаешь Луизу: убеждать ее бесполезно. Ничего, постепенно придет в себя. Ей непременно надо побеситься и всех свести с ума. Думаю, уже успела взвинтить и Шарлотту.

– Позвоню ей сама.

– Передай Чейзу мое почтение, – спокойно заключил Майкл. – И дай знать, если понадобится помощь.

Он действительно оказался прекрасным сыном и сумел нейтрализовать безобразную реакцию Луизы. Стефани передала Чейзу суть разговора и поспешила позвонить младшей дочери. Шарлотта вела себя так же истерично, как Луиза, но не настолько грубо. Она была моложе и еще не разучилась уважать мать, а потому не позволила себе излишних вольностей.