Бешенство - Герритсен Тесс

— Я вообще к нему ничего не чувствую. Знаешь, он пока, наверное, просто не кажется мне человеком. Как будто просто жир выпирает. Разве я не должна чувствовать любовь или что-то в этом духе? Ну, то есть, разве так не полагается?

Молли повернулась и посмотрела в лицо Анни, чей профиль выделялся на фоне тусклого уличного света.

— Что-то все-таки ты должна к нему чувствовать, — мягко возразила Анни. — Иначе зачем ты его оставила?

— Не знаю.

Молли почувствовала, как под одеялом Анни взяла ее за руку. Они лежали, сплетя пальцы и синхронно дыша.

— Я не знаю, что я делаю и зачем, — проговорила Молли. — Я что-то совсем запуталась. А потом, когда Роми избил меня, я так на него обиделась, что не стала выполнять его приказ. Поэтому я туда и не пошла. — Она помедлила и снова посмотрела на Анни. — А как это делают?

— Что делают?

— Ну, избавляются от ребенка?

Анни пожала плечами.

— Я только один раз такое делала. В прошлом году, когда меня Роми туда послал. Там были эти люди, все в синем. Они со мной не разговаривали, просто велели залезть на стол и помалкивать. Затем дали что-то вдохнуть, а потом я только помню, что проснулась. Уже снова похудевшая. Пустая…

— Это была девочка?

Анни вздохнула.

— Не знаю. Меня посадили в машину и снова отправили к нему.

Анни отпустила руку Молли, и это отстранение было не просто физическим. Она отдалилась, спряталась в свою раковину, где было место лишь для нее и ребенка.

— Молли, — сказала Анни после долгой паузы. — Знаешь, ты не должна тут оставаться.

Слова, пусть даже прозвучавшие очень мягко, нанесли сокрушительный удар.

Молли повернулась на бок, лицом к Анни.

— Что я сделала не так? Скажи мне, что?

— Ничего. Просто так больше продолжаться не может.

— Почему нет? Я буду тебе помогать. Буду делать все…

— Молли, я говорила, что ты можешь остаться на несколько дней. Прошло больше двух недель. Милая, ты мне нравишься и все такое, но господин Лоренцо, он заходил ко мне сегодня. Выговаривал мне, что у меня кто-то живет. Сказал, что в нашем договоре это не предусматривалось. Поэтому я не могу позволить тебе остаться. Здесь слишком мало места для двоих. А когда у меня появится ребенок…

— Но ведь до этого еще не меньше месяца.

— Молли, — голос Анни прозвучал ровнее и тверже. — Тебе надо найти себе квартиру. Я не могу оставить тебя здесь.

Молли повернулась к Анни спиной. «Я думала, мы можем стать семьей. Ты и твой ребенок. Я и мой. И никаких мужиков, подонков этих».

— Молли! С тобой все в порядке?

— Все отлично.

— Ведь ты меня понимаешь?

Молли устало дернула плечом:

— Наверное.

— Это же не прямо сейчас. Поживи еще несколько дней, подумай, куда пойдешь. Может, попробуешь еще раз позвонить маме.

— Ага.

— Она должна принять тебя. Она же твоя мама.

Не дождавшись ответа, Анни обняла Молли за талию. Тепло женского тела, округлый живот, прижатый к ее спине, наполнили Молли такой страстью, что она не могла сопротивляться порыву. Повернувшись к Анни лицом, она обняла ее за талию и притянула к себе, ощущая, что их животы прижались друг к другу, словно созревающие плоды. И внезапно она испытала огромное желание находиться в чреве Анни и быть тем ребенком, который скоро окажется в ее объятиях.

— Позволь мне остаться, — прошептала она. — Прошу тебя, позволь.

Но Анни твердо отстранила ее руки.

— Нельзя. Прости меня, Молли, но это невозможно. — Она отвернулась и отодвинулась на край кровати. — А теперь — спокойной ночи.

Молли лежала, не шевелясь. «Что я такого сказала? Что я сделала не так? Ну, пожалуйста, я буду делать все, что захочешь! Просто скажи мне, что!»

Она знала, что Анни не спит; над ними висела напряженная темнота. Молли чувствовала, что Анни свернулась в такой же тугой калачик, как и она сама.

Но ни одна из них не заговорила.

Ее разбудил стон. Сначала Молли подумала, что это последние обрывки странного сна: младенец плывет по пруду, издавая странные звуки. Лягушачьи. Она открыла глаза: ночь, и она все еще в постели Анни. Из-под двери в ванную пробивается свет.

— Анни! — окликнула она, но ответа не услышала.

Она повернулась и закрыла глаза, стараясь выбросить из головы эту полоску света.

Глухой удар заставил ее окончательно проснуться. Она села на кровати и вгляделась в темноту.

— Анни!

Ответа снова не последовало. Молли вылезла из постели и постучала в дверь.

— Ты в порядке?

Она повернула ручку и толкнула дверь, но та не открывалась — что-то ей мешало. Молли нажала посильнее и почувствовала, что препятствие понемногу сдвигается. Наконец она сумела заглянуть в образовавшуюся щель и сначала не поняла, что видит.

По полу струился ручей крови.

— Анни! — закричала она.

Навалившись на дверь и толкая ее изо всех сил, Молли все-таки ухитрилась отодвинуть ее настолько, чтобы протиснуться в ванную. Анни лежала на полу, упершись плечом в дверь, ее дешевая ночная рубашка задралась выше пояса. Сиденье туалета было забрызгано кровью, вода в самом унитазе тоже была темно-красной. Теплая струйка неожиданно вырвалась из промежности Анни, брызнув на босые пальцы Молли.

Она в ужасе попятилась и наткнулась на раковину.

«Господи, господи, господи!»

Хотя Анни лежала неподвижно, ее живот шевелился, извивался; под голой кожей дергался тугой комок.

Снова хлестнула кровь, растекаясь по линолеуму. Тепло этой крови, окропившей замерзшие ноги Молли, вывело ее из транса. Она заставила себя шагнуть через алую лужу к свернувшемуся на полу телу Анни. Нужно было вытащить ее из-за двери. Она схватила подругу за руку и потянула, однако ноги скользили по крови. Анни вдруг издала высокий, тихий звук — не то вой, не то всхлип, похожий на шипение воздуха, сочащегося из надувного шарика. Молли потянула сильнее, ей удалось немного протащить Анни по линолеуму. Упершись ногами в косяк, она сумела приподнять тело. Анни выскользнула из ванной.

Теперь Молли схватила ее за обе руки и потащила через порог. Затем зажгла в комнате свет.

Анни еще дышала, но глаза ее закатились, а лицо побелело.

Молли выскочила из комнаты, помчалась вниз и забарабанила в дверь квартиры на первом этаже.

— Помогите! — закричала она. — Пожалуйста, помогите!

Никто не отвечал.

Она выбежала из дома, нашла таксофон и набрала 911.

— Оператор.

— Мне нужна «скорая»! Она истекает кровью…

— Ваше имя и адрес?

— Меня зовут Молли Пикер. Адрес не знаю. Думаю, это Чартер-стрит…

— С какой улицей пересекается?

— Я не вижу! Она сейчас умрет…

— Вы можете назвать ближайший номер дома?

Обернувшись, Молли обшарила глазами дом.

— Десять-семьдесят шесть! Я вижу номер десять-семьдесят шесть!

— Где жертва? В каком она состоянии?

— В квартире наверху… она кровью весь пол залила…

— Мэм, я сейчас вызову «скорую». Если вы подождете на линии…

«Да пошли вы на хер», — подумала Молли. Оставив трубку болтаться на проводе, она кинулась обратно в дом.

Анни по-прежнему лежала на полу в спальне. Ее широко открытые глаза казались стеклянными и смотрели в никуда.

— Пожалуйста, не теряй сознание. — Молли схватила подругу за руку, но та не реагировала на прикосновение. И была совершенно холодной. Молли пригляделась: дыхание — совсем слабое — еще было заметно. «Дыши. Пожалуйста, дыши!»

Затем она отвлеклась на другое движение. Живот Анни приподнялся, словно какое-то неизвестное существо пыталось прорваться наружу. Из промежности хлынула кровь.

И появилось что-то еще. Розовое. «Ребенок».

Молли присела и раздвинула бедра Анни. Кровь, смешанная с водами, сочилась вокруг торчащей руки. По крайней мере Молли сначала подумала, что это рука. Но потом заметила, что у этой «руки» нет пальцев и вообще — кисти; это был какой-то розовый блестящий плавник, медленно болтавшийся взад-вперед.

Последовала еще одна схватка, последний выплеск вод и крови, и вслед за плавником выскользнуло тело. Взвизгнув, Молли отскочила.