Дэлл - Вероника Мелан

И я заплакала. Вот так просто, хватило нескольких слов.

Слезы сами потекли по щекам, а я не стала их сдерживать. Смотрела вдаль сквозь ветерок.

– Мир любит тебя… Очень любит.

Голос что-то будил, тревожил и успокаивал одновременно, касался глубокого и сокровенного, проникал сквозь давние заслоны.

Уходи, грусть, уходи, тяжесть; грудь начало сводить судорогой. Плачь, девочка, плачь…

– …И он всегда отзывается. Ты только погладь, только протяни руку… всегда отзовется. Здесь не бывает чужих.

Хотелось рыдать в голос. Что-то тяжелое и темное выворачивалось наизнанку и уходило. Словно вросший в землю, опутанный корнями растений камень медленно отсоединялся от поверхности, чтобы скатиться вниз, чтобы избавить душу от опухоли.

– Любовь вокруг тебя, Меган. И любовь в тебе. Она всегда поможет тебе в трудные моменты. Ты всё сможешь.

И я зарыдала. В первый раз легко и свободно зарыдала. Позволила себе, что-то отпустила. Вот так, оказывается, бывает: незнакомый человек выходит на балкон и находит нужные слова. И ты веришь ему, просто веришь. Я плакала и плакала, и вместе со слезами уходили накопленное горе, невысказанные слова, обиды, тяжесть. Бернарда будто прощала меня, а вместе с ней я прощала себя. Прощала за слабость, за ошибки, за неумение сделать правильно, за скопившуюся тоску и усталость, за все, что когда-то было сделано не так.

– Все будет хорошо, Меган. Раньше или позже, так или иначе… Я знаю, что будет.

Уткнувшись носом ей в плечо, я промочила слезами пиджак; теплые руки, что теперь поглаживали мою спину, дарили странное успокоение и тишину, стабильность и покой. Дарили веру.

Казалось, прошла вечность, прежде чем я выплакала ту боль, что накопилась внутри за последние недели, и перестала всхлипывать.

– Прости… я запачкала твою одежду…

– Какая ерунда.

– И как теперь идти назад? В таком виде?

Ее глаза улыбались.

– Сейчас пойдем в ванную, у меня там куча косметики. Ты будешь еще красивее, чем прежде.

Теперь улыбалась и я, а в душе плескалась благодарность за тот миг спокойствия, что она так неожиданно и так вовремя мне подарила.

– Спасибо тебе. Спасибо…

– Не стоит. – На короткий миг Бернарда вновь сделалась серьезной – спокойной и мудрой, как оракул. – Нам всем встречаются препятствия, и иногда кажется, что у нас нет сил их обойти; но силы есть, Меган. Всегда есть. Иногда ты делаешь шаги в темноте – сложно, да, но продолжай верить и продолжай идти вперед. Дорога ждет твоего движения, и она поможет тебе.

Я так и не смогла облечь в слова ту волну признательности, что накрыла меня, но этот короткий разговор на балконе что-то изменил внутри, помог вернуть утраченную силу и вновь поверить. Просто поверить. Вот так… казалось бы, тот же балкон, да не тот. И мир, провернувшийся вокруг своей оси. Несколько фраз, наполненных любовью, – и ты уже другой: более спокойный, цельный, чистый.

Еще один благодарный взгляд, еще один глубокий вдох – какой же вкусный ночной воздух… Странный вечер, март, пахнущий подтаявшими лужами, и так тепло внутри, как давно не было.

– Всё, пойдем назад?

– Пойдем.

– И никого не бойся.

– Не буду.

«У тебя есть я, – сказали ее глаза. – Помни об этом».

«Знаю. Помню. Спасибо», – немой ответ из глубины сердца.

И она пожала мою руку.

За следующие два часа мои впечатления от вечеринки настолько изменились, что под конец вечера стало казаться, что я принята в «семью».

Помогла ли тому Бернарда – я часто видела ее стоящей рядом с жилистым мужчиной, что носил на пальце парное кольцо с символом бесконечности; его взгляд настолько сильно давил, что приходилось отворачиваться, – казалось, он знал обо мне всё, включая прошлые тайны и будущие замыслы. А может, мое собственное изменившееся отношение к окружающим позволило вдруг разглядеть в них обычных людей, а не группу врагов, зубоскалящих за моей спиной. Так или иначе, теперь я общалась гораздо свободнее: смеялась над перепалкой здорового гиганта с белой косичкой и некоего субъекта с рыжеватыми волосами и глазами редкого медового цвета (имена я запамятовала), позволила вовлечь себя в диалог о дизайне помещений веселой голубоглазой и удивительно красивой блондинке Эллион, что сопровождала совершенно не подходящего ей по уровню «веселости» типа с холодными глазами и жесткой линией подбородка (губы у него, что ли, противоморщинным препаратом обколоты?).

Облегчение, пришедшее ко мне после балконного разговора, позволило не просто пить шампанское и есть закуски, но даже в какой-то мере наслаждаться ими, несмотря на близкое присутствие все того же Дэлла; хвала Всевышнему, его постоянно кто-то отвлекал, и нам не приходилось вести псевдовежливые диалоги друг с другом.

Единственным человеком среди собравшейся компании, который мне совершенно не понравился, был высокий темноглазый брюнет с длинными волосами цвета воронова крыла, ниспадавшими чуть ниже лопаток. Что за сканер встроен в его взгляд? И откуда каждый раз, когда он на тебя смотрит, берется ощущение, что тебя… нет, не тестируют даже, но определяют на пригодность к чему-то? Анализируют, просвечивают и достают нужные детали прямо из головы, несмотря на отсутствие согласия на это.

Хм… Странный тип. Опасный. Только слепой и глухой бы не заметил, что все собравшиеся сегодня под одной крышей мужчины опасны, но брюнет будто выставлял это напоказ: «Бойся, смертный. Я ведь могу и прийти за тобой». Фух… холод по позвоночнику. Лучше на него не смотреть…

А вот Халк, с которым я встретилась еще в Соларе, наоборот, оказался просто душкой – вежливый, тактичный, доброжелательный, неуловимо теплый в обращении. Рядом с ним хотелось расслабиться: сесть на пол и раскрыть книжку на красочной странице приключенческой саги, зная, что ты в безопасности и, пока он рядом, всё всегда будет в полном порядке. Повезло ей, этой Шерин… Хотя и она сама удивительно приятная девушка, искренняя и лучистая. Красивая пара. Правильная.

Вились за столом речи, провозглашались тосты, в большинстве своем, насколько я могла судить, за какое-то недавно успешно выполненное задание и за хозяев дома. Дрейк – начальник Дэлла и остальных – снисходительно кивал и с завуалированной нежностью поглядывал на свою спутницу, Бернарду, которая с бесконечной теплотой смотрела на остальных. В ней вообще было много этой самой теплоты… Богиня, а не человек, дарившая каждому частичку Любви, той самой, истинной, первородной, исходящей не из души, а с неба… Удивительная женщина, способная гладить сердца без слов.

Казалось, под конец вечера даже Дэлл перестал стесняться моего присутствия и вновь немного оттаял. Разгладились складки на лбу, исчезла напряженность в движениях, а на губах время от времени играла улыбка.

Что ж, хорошо. Пусть не идеальная для него ситуация и не любимая женщина рядом, но все же не полнейший стресс. Уже хлеб.

А перед нашим уходом из дома гостеприимных хозяев я умудрилась ухватить конец диалога между Бернардой, которую почему-то часто называли «Ди», и мужчиной, с которым я за весь вечер вряд ли перекинулась словом, – высоким красивым брюнетом с зеленовато-коричневыми глазами, Маком, – в котором обсуждался чей-то грядущий день рождения.

– …Уже нашел подарок?

– Нашел. Но тебе пока говорить не буду.

– Почему? – Бернарда смешно надула губы, превратившись в очаровательную куколку с большими глазами, в которых посверкивали хитрые искорки. – Я вот тебе сказала, что закажу ему доставку нового бильярдного зала – полный набор из трех столов и шаров, на которых вместо цифр будут написаны наши имена. Вот вы будете умирать со смеху, приговаривая: «Закати Чейзера в шестую… ага, пробей его через Канна…»

Оба весело рассмеялись.

– Хорошая идея, не спорю… Ладно, поделюсь: я уже нашел новую плазму для его гостиной, ту, что вышла несколько дней назад. Дэлл еще в прошлом месяце говорил о ней…

Дэлл?!

Я застыла на месте, не дойдя до туалета, куда направилась, чтобы не ерзать в машине по дороге домой. Так они говорят о дне рождения Дэлла?

Боже мой… а ведь я ничего о нем не знаю!

Когда?..

И, не спрашивая приглашения и отбросив тактичность, ступила ближе.

– Простите, что вмешиваюсь, но вы ведь говорите о дне рождения Дэлла?

– Точно, – ничуть не расстроившаяся нарушенным уединением Бернарда улыбнулась. – Его.

Мужчина, стоявший рядом, едва заметно нахмурился. Плевать. Информация нужнее.

– А когда? Когда у него день рождения?

– В среду, на следующей неделе.

Мой рот распахнулся.

Так близко, так скоро, а я в полном неведении!

– Ох, – только и сумела выдохнуть я, пытаясь скрыть волнение, – спасибо, что сказали.

И отправилась прочь, нервозно потирая щеки. Хорошо, что я узнала об этом не в «тот-самый-день» и не пришла без подарка. Теперь хотя бы есть время что-нибудь придумать. Вот была бы засада, пропусти я этот разговор…