Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 - Мила и Виктор Тарнавские

над разгромленной артиллерийской позицией, перемешав с землей все, что еще могло подавать там признаки жизни.

Предчувствие и на этот раз не обмануло старшего-один. Прямо из лесной чащи навстречу разведчикам и ударникам запульсировали огоньки пулеметных очередей. Изображение на экране дрогнуло, пошло пятнами и вдруг исчезло: это филиты сбили обоих разведчиков, и колонна на некоторое время лишилась средств наблюдения и целеуказания. Впрочем, это не помешало танкам открыть огонь по лесу, а беспилотникам ‒ прошерстить вражеские огневые точки из иглометов, забросать их бомбочками и ракетами.

Лес горел, изрытый воронками и лишившийся разноцветных крон под натиском ударных волн. Горела деревня. Поля заволакивал дым от подожженных танков, ветер постепенно относил его в сторону. Имперские машины продолжали свое неспешное и неумолимое движение. И вдруг сами оказались под огнем!

Лес на левой стороне, никак не отреагировавший на обстрел несколькими минутами ранее, вдруг ожил. Прямо из чащи внезапно открыли огонь крупнокалиберные минометы. Старший-один, конечно, не мог знать, что позиции для них выбирали с особым тщанием, буквально по веточке удаляя мешающий стрельбе подлесок, но он оценил искусное коварство филитов. Минометы были рассредоточены по всему лесу и ударили как раз в тот момент, когда имперские танки оказались без воздушного прикрытия.

Филлинские артиллеристы продемонстрировали высокую квалификацию. Первые выстрелы легли с небольшим недолетом, но уже второй залп дал накрытие. Сработала защитная автоматика, и над танками вспухли серые облачка.

Будь это обычные снаряды, облачная защита, очевидно, смогла бы сбить их с курса или вызвать преждевременный разрыв. Но против мин, которые падали вниз по крутой траектории и имели взрыватели с установкой на замедленное действие, она оказалась недостаточно эффективной. Поэтому танкам оставалось уповать лишь на последнюю линию защиты – свою собственную броню.

Зловредные минометы давили сосредоточенным огнем всех шестерок и подоспевших на выручку беспилотников. Однако самый живучий из них успел сделать целых семь выстрелов. Теперь лес полыхал с обеих сторон. Всю долину заволокло дымом, в котором смутно белели уцелевшие домики.

Морщась, словно от зубной боли, старший-один принял рапорта о повреждениях. Три прямых попадания и два близких разрыва. Но поцарапанная броня и аварийная перезагрузка программы от неожиданных сотрясений – не в счет, есть и более серьезные проблемы.

Один из танков как следует получил по башне, потерял зенитную установку и лишился половины приборов наблюдения. Но он еще сохраняет ограниченную боеспособность и, по крайней мере, может самостоятельно передвигаться. Два других повреждены намного сильнее. Конечно, ему не надо ставить их на самоликвидацию, эвакуаторы заберут их через час и доставят на базу. Но для него они, считай, потеряны. Ремонтные службы зашиваются, не справляясь с обрушившимся на них объемом работ. Поэтому в починку идут, прежде всего, машины, которые можно достаточно быстро вернуть в строй

Двадцать шесть танков продолжают движение. По ним никто не стреляет. Победа?! Как бы не так! Будь он на месте филитов, обязательно бы перекрыл узкий проход минными полями. Вздохнув про себя по поводу неизбежного перерасхода энергии, старший-один приказывает операторам поднять машины на антигравы.

Сохраняя боевой порядок, танки медленно пересекают широкое поле, на котором продолжают чадить шесть дымных костров. Пользуясь случаем, старший-один подводит беспилотного разведчика, чтобы взглянуть на вражеские машины вблизи. К его удивлению, они не похожи на те, с которыми он сталкивался раньше. Эти заметно меньше по размеру, у них странные угловатые башни с короткими стволами орудий, слабая – это видно по характеру повреждений – броня. Похоже, дела у филитов совсем плохи, если они вздумали остановить его танки этими жестяными коробками! Или...

Проверяя внезапно вспыхнувшую у него догадку, старший-один лично проводит разведчика над каждым из шести горящих филлинских танков. Точно! Ни один из них не был разрушен внутренним взрывом. Значит, либо так и не сдетонировали боеприпасы... либо внутри вообще не было никаких боеприпасов, и эти горе-танки на самом деле ― очередная хитрость для отвлечения его внимания. Тогда где же настоящая ловушка?! Две засады уже обозначили себя и были уничтожены, но есть ли третья?..

Тем временем, танки оказываются перед большой плантацией каких-то вьющихся растений. От леса и почти до самой деревни тянутся ряды высоких ― более чем в полтора метра ― кольев. Между ними натянуты проволочки, за которые цепляются тонкие плети, покрытые увядающими листьями и множеством мягких светло-коричневых шишечек.

Повинуясь какому-то неясному предчувствию, старший-один останавливает колонну и пускает вперед разведчиков, которые разве что не обнюхивают плантацию, опускаясь, порой, почти до верхушек кольев. Там тихо и пусто. В междурядьях видны следы ног и колес, но это само по себе еще ничего не значит. Здесь уже пытались собирать урожай: некоторые плети сняты с проволочек и лежат на земле, кое-где валяются большие корзины, наполовину заполненные шишечками.

И все равно старший-один неспокоен: уж очень подходящим для засады выглядит это место. По его приказу танки отключают антигравы и садятся на грунт, экономя энергию, а передовая четверка медленно выдвигается вперед. Машины тяжело идут через плантацию, оставляя за собой полосы следов из поваленных кольев. Они прошли уже треть пути.

Крайний слева танк подминает под себя очередной кол. Внезапно прямо под ним словно разверзается вулкан. По ушам бьет слитный гул множества разрывов – такое впечатление, будто взорвалась вся плантация.

Старший-один чувствует, как его лоб покрывается испариной. Не прояви он осторожность, и половина его колонны осталась бы там, на этом проклятом поле. Что это было?! Вряд ли радиовзрыватель: от этого танки защищены, да и подрывник, наверняка, подождал бы, пока на минное поле не втянутся все машины. Похоже, филиты замкнули заряды в цепь, и при срабатывании одного взорвались все.

К счастью, потери не так уж и велики. Танк, налетевший на мину, превращен направленным взрывом нескольких десятков килограммов тротила в груду металлолома. Еще один, попав под близкий разрыв, рухнул вниз с метровой высоты и повредил двигатель. Его могли бы подобрать эвакуаторы, но они вряд ли полезут на мины, и старший-один со вздохом дает команду на самоликвидацию.

Два уцелевших танка пятятся назад по своим следам. Однако один из них за какие-то две дюжины метров от кромки поля опять наталкивается на мину. В отсеке управления начинается легкая паника. Четвертый танк, последний уцелевший, неподвижно висит на антиграве в нескольких шагах от межи, сжигая энергию в накопителях. Оператор, видя, как падают столбики на индикаторах, осторожно сажает его на грунт. Взрыва не происходит.

Старший-один буквально покадрово просматривает запись с воздушного разведчика. Вот оно! В землю воткнут длинный гибкий прут. Двигаясь через плантацию, танк наклонил его,