Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

латунный калейдоскоп – тот лежал наполовину под кроватью у ее ножки. Передняя линза треснула, кусочек цветного стекла вылетел наружу. Одно из длинных внутренних зеркал выскользнуло ему на руку. К постельному белью никто не прикасался – он был в этом уверен. Матрас не лежал криво-косо, как должен был бы лежать: если бы некий вор искал тут что-то, он обязательно заглянул бы под матрас. А у вора, которому помешали, возможно, не было на это времени.

Дверь в сарай была заперта – он ведь только что сам отпер ее. Он замер, прислушиваясь. Его мысли метались. Он сразу же понял, что тут произошло – кто здесь хозяйничал и почему с его стороны было глупо оставлять ставни открытыми. Находится ли незваный гость все еще в сарае? Конечно, находится, если только он не выпрыгнул в окно и не улетел прочь. Но тогда ставни не были бы сейчас закрыты. И зачем ему было исчезать, не закончив дела? Нет, он, конечно, не стал бы улетать. Он бы дождался в темноте прихода Джека, который был настолько глуп, что, подходя к дому, громко звал котов. Если бы он не кричал, то застал бы незваного гостя врасплох за его занятием. Тот убежал бы, вот что бы он сделал; наверное, он и сейчас еще бежит.

Джек распахнул ставни, оглядел луг внизу, затаил дыхание, не слыша ничего, кроме звука крови, струящейся по его венам. И вдруг – движение в темноте сарая внизу. Его обуяло желание схватить фонарь, бросить его через перила, чтобы осветить пол сарая лужей горящего масла. Он должен был увидеть, что там происходит, но не мог себя заставить. Тот, кто спрятался там, внизу, и позволил ему подняться на чердак, считает, что загнал его в угол.

Он услышал, как вспыхнула спичка, проскрежетав по терке, осветила держащую ее руку. Рука поднесла спичку к фитилю фонаря, и теперь он увидел доктора Брауна, который, регулируя фитилек, улыбался Джеку, стоявшему у перил. Он пробрался внутрь через окно – примчался с того места, где Скизикс оглушил его камнем и оставил на лугу в одиночестве ослепшего Макуилта.

Он оперся на резную трость, его черные маслянистые волосы упали на плечи. Фонарь перед ним отбрасывал его тень на стену за ним и вытягивал ее почти до перил чердака. Рукава его черного пиджака были застегнуты на манжеты, а спереди он был расстегнут, и под ним можно было увидеть старомодную рубашку с рюшиком из тех, что вышли из моды лет десять назад. Он кивнул как бы уважительно и сказал:

– Ну вот, Джек, мы и здесь, не правда ли?

Джек не ответил; пользы от его ответа не могло быть никакой. Голос только выдал бы его страх.

– Ты ведь знаешь, что мне надо. И я его возьму. Или возьму твою кровь. Ты понимаешь, о чем я веду речь? – Он ухмыльнулся, его лицо подсвечивалось фонарем снизу.

Джек очень хорошо понимал, о чем ведет речь доктор Браун. Он видел Ланца. А доктор Дженсен рассказывал ему о человеке из приливной заводи. Продолжая смотреть вниз, Джек завел ногу под кровать, где лежала скрученная веревочная лестница. Он попытался вычислить, сколько времени у него уйдет на то, чтобы скинуть ее в окно и спуститься по ней. Он столько раз забирался и спускался по этой лестнице, что почти не пользовался ногами – всего несколько быстрых, скользящих перехватов – и он окажется внизу, а еще через мгновение исчезнет в лесу.

– Насколько я понимаю, он у тебя в кармане. Как ты хочешь – принесешь мне его сам, или мне взять его у тебя силой?

– Нет, – сказал Джек, – не в кармане. Разве стал бы я носить его с собой – я же не хочу, чтобы пузырек разбился. А что в нем такое? Я и понятия не имею.

– Понятия не имеешь! А ты неплохо притворяешься. Но ты ведь знаешь, кто ты, не правда ли? Ты знаешь, кем был твой отец. Ты знаешь, кто я. Этот дурачок доктор наверняка сказал тебе. Где ты получил эликсир, от человека с луны? Не знает он!

– Мне его дала мышь, – сказал Джек. Веревочная лестница каким-то образом зацепилась за ножку кровати, но Джек не мог себе позволить перевести взгляд на веревку. Он должен был изображать неуверенность, потому что боялся, потому что не хотел, чтобы доктор Браун оказался рядом с ним. – По крайней мере, я думаю, что это была мышь. А может быть, это был человек в костюме.

Доктор Браун внизу молчал, смотрел на него из тени, явно размышляя о мыши и бутылочках эликсира.

– Человек в костюме… значит, большая мышь?

– Нет, не большая, не как вы. Ростом, может, в три дюйма.

– Когда?

– Несколько дней назад. С тех пор пузырек у меня, но я понятия не имею…

– И куда отправилась эта мышь?

– Через трещину в стене. В лес, наверное. Не знаю. Что это было?

Доктор Браун не ответил. Он стоял, думал, потирал подбородок, опираясь на свою трость. Немощен ли он, а если да, то насколько? – прикидывал Джек. Как быстро сумеет он подняться по лестнице? А что, если он не побежит по лестнице, а просто выйдет из сарая через дверь и схватит его на лугу, когда он спустится?

– Отдай мне пузырек немедленно, мальчик. Я не трону ни тебя, ни твоих друзей. Ни ты, ни твои друзья мне не нужны. Мне нужен лишь эликсир. Ты знаешь, что я не могу ждать дольше завтрашнего дня.

– Это вы убили старого китайца?

Этот вопрос, казалось, застал доктора Брауна врасплох – он словно понятия не имел о степени осведомленности Джека. Он сделал два шага к лестнице, остановился и прищурился, посмотрев наверх. Потом отрицательно покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Но я бы с удовольствием убил его сейчас, если бы он уже не был мертв. Он провел меня – уговорил поучаствовать в этом чертовом луна-парке, а ему позволить умереть. Ты даже не догадываешься, сколько лет он владел этим луна-парком… или луна-парк владел им. Откуда ты знаешь про Линя?

– Его знал доктор Дженсен. – Джек ухватился за изголовье кровати левой рукой и стал методично его поднимать. Кровать была тяжелая, дубовая и металлическая. Его усилия увенчались успехом – угол кровати приподнялся – на полдюйма, на дюйм. Пошуровав ногой по полу, он вытащил на свободу веревочную лестницу. И вот она кучей лежала у его ног. Посчитать, во сколько узлов она завязалась, было невозможно. Он может