Разведчики Зеленой страны - Георгий Тушкан

— Мы не можем терять сейчас время, — заявил Асан. — Гарун сказал: пусть отдыхают два дня. Сегодня второй день. За полдня я не успею сходить на пасеку и вернуться с пасечником. Это можно сделать через несколько дней. Завтра утром мы выступим, а сегодня отдохнем.

— А зачем нам отдыхать? — спросил Ромка. — Кто устал, пусть скажет.

Но никто не признал себя уставшим. Было решено, не откладывая на завтра, выступить сегодня же, переночевать в горах, а утром притти в Пчелиный город на Ореховом холме.

Пошли обратно к пещере.

— Теперь этот яблоневый лес, — Топс сделал широкий жест рукой, — наш, всех пятерых.

Асан нахмурился:

— Зачем так — пятерых? А наши колхозные пионеры?

— А пионеры из города? — добавил Егор.

Ребята стали мечтать об организации пионерского колхоза.

— Здесь на сто дружин хватит, — сказал Гномик. — Мы будем соревноваться в сборе яблок.

— А ведь, пожалуй, это действительно будет очень интересно, — согласился Егор. — Летом и осенью жить в горах, собирать плоды, работать в лесу, а зимой учиться. Здесь также можно организовать пионерскую охотничью артель. Я знаю, Максим Иванович Сапегин нас поддержит. Вот будет здорово! Но надо по-настоящему разведать все эти дикие места, установить, где находятся яблоневые и ореховые леса, где растут алыча и фисташки, где больше водится кабанов и диких коз.

— Я знаю, — склонив голову на плечо, скромно сказал Асан.

— А ну-:ка, нарисуй план, нарисуй, — потребовал Ромка, когда они пришли к пещере.

— Дай бумагу и карандаш, — попросил Асан и сел на камень.

Гномик дал дневник экспедиции, карандаш и придвинулся к Асану. Маленький пастух провел линию реки Чак, нарисовал притоки, назвав каждый по имени, а затем точками, кружками и крестиками указал расположение яблоневых и ореховых лесов, заросли диких груш и алычи. Все это он делал наглаз, но с большим знанием дела.

— Откуда ты все это так знаешь? — удивился Гномик.

— Помогал ореховой экспедиции Академии наук, — коротко пояснил Асан. — Один отряд изучал это ущелье. Я был с ними. А потом видел их карту.

— Ты знающий, — с уважением сказал Топс.

— А бонитировку[2] проводили? — не утерпел Ромка, чтобы не щегольнуть научным словцом. Как известно, он не терпел ничьего превосходства.

— Бонитировку проводили, — спокойно ответил Асан, — и образцы собирали.

— А ну доложи нам! — И Ромка с любопытством уставился на Асана.

— Это Искандер хорошо знает, — уклончиво ответил Асан, — они с Василием Александровичем тоже помогали экспедиции.

— А ты можешь помочь нам наметить маршрут большого пионерского похода от кишлака Чак в Зеленую лабораторию? — попросил Егор.

— Конечно, — ответил Асан и принялся обстоятельно рассказывать, где лучше остановиться, в каком ручье какого вкуса вода и где есть пещеры.

— А Степка Пханов, — спросил Ромка, — может попасть в Зеленую лабораторию не по ущелью Чак, а другим путем?

Асан подумал и сказал:

— Может: с юга, через горы.

Об этом пути Асан только слышал.

— Мы должны знать все пути, — заявил Ромка. — Если изучать этот край, так до конца.

Мужество

I

Ребята решили срочно выступать. До Зеленой лаборатории осталось всего пятнадцать километров, а напрямик и того меньше.

Весь груз унести не могли: очень уж много было мяса. По совету Асана, чтобы облегчить груз, все мясо обрезали с костей, а кости выбросили, как это делают местные охотники. Мясо слегка посолили, уложили в рюкзаки и мешки.

Асан предложил самый легкий путь: спуститься с горы к тому месту, где ребята ловили рыбу, и итти по ущелью реки Алматала, но Ромка воспротивился. Он сказал, что где пройдет дикий козел, там пройдут и они: среди разведчиков не может быть трусов, а путь по долине Алматала всем известен, очень длинен и итти неинтересно.

Ромка был очень возбужден, настроен очень воинственно, и спорить с ним было трудно.

Асан повторил, что не знает ближней дороги, но Ромка упорствовал. Он хотел обязательно итти напрямик, самым коротким путем.

Но убедительным в словах Ромки было то, что если Степка, как об этом еще в парке рассказал Топс, идет с юга, из-за южных склонов хребта, значит путь там есть. Так почему же, если пройдет Степка, не пройдут они?

Егор вытащил карту. На кроках все было упрощено и слишком схематично.

— Попробуем через Большой Капчугай. Если можно пройти, то только там, — неуверенно сказал Асан.

Остальные ребята, не зная местности, не принимали участия в споре, но соглашались с тем, что надо притти в Пчелиный город на Ореховом холме раньше Степки. На этом особенно настаивал Ромка. И, как сказал Егор, «с точки зрения использования оперативного элемента внезапности», он, конечно, был прав.

Асан нерешительно посмотрел на ребят и сказал:

— Старики говорят, что в этом Капчугае живет очень большой змей, длинный, в полкилометра, и толстый, как лошадь. Давно один охотник туда пошел и не вернулся. Поэтому лучше итти рано утром, когда все змеи спят и утренний холод сковывает их.

— Сказки! — Егор усмехнулся. — Если надо, то и дракона убьем!

— Нам не страшен змей-дракон, змей-дракон, змей-дракон! — запел Топс.

— Даже будет жалко, если не встретим это чудище, — храбро сказал Ромка.

— Лучше не встречать, — возразил Гномик, — потому что это могут быть не сказки. Иногда полозы достигают огромных размеров, и я читал, что они умеют катиться колесом. Не убежишь… А может, там живет старый-престарый полоз метров в пятнадцать?

И все же было очень заманчиво итти через леса, горы, по неизведанному еще пути, создавая в своем воображении таинственные опасности. А вдруг они на самом деле увидят «Капчугая» — огромного змея! Почем знать, может быть этот змей и существует!

II

Уже через час Комплексная экспедиция полковника Сапегина во главе с Ромкой двинулась напрямик на восток. Ромка держал в руке компас Егора, то и дело «ориентируясь», чтобы вести всю команду «по азимуту». Шли, поднимаясь по склону горы, и там не было никаких тропинок. Перед ними было ущелье, такое глубокое, что они не слышали шума реки, казавшейся сверху белой ниткой. А ведь ребятам по этому берегу и нужно было спуститься вниз, а потом вновь подниматься по почти отвесному противоположному склону.

— Если итти, так итти, — настаивал Асан, — а кто долго смотрит, тот пугается, у того сердце дрожит, и страх его делает получеловеком. Айда вниз, пока вы совсем не испугались.