Жизнь на старой римской дороге - Ваан Тотовенц

— Здравствуйте, — не смутившись, ответила миссис Букер с искренним радушием. Двое ее малышей, обняв колени матери, не отрываясь, смотрели на меня черными, как арбузные семечки, глазами. Они удивленно разглядывали белого человека, который, улыбаясь, разговаривал с их матерью. Я подошел к одному из них, ласково потрепал черную пухлую щечку, а затем обратился к миссис Букер:

— Какие они у вас славные крепыши! — сказал я.

— Спасибо, — ответила она, и я впервые оценил истинный смысл этого слова, которое в Америке произносит каждый человек, на каждом шагу и по всякому поводу.

Вскоре я ближе познакомился с ними. Мистер Букер родился в семье раба и получил свободу только после гражданской войны. В двадцать лет он потерял отца. В ту пору мистер Букер прислуживал в кабачке, впоследствии же стал его владельцем.

Накопив денег и продав кабачок, он переехал в наш город, где и купил соседний дом, и теперь занимался мелкой торговлей.

Однажды я пригласил к себе в комнату сынишку Букера и угостил шоколадом. Проводив мальчугана домой, я закрыл парадную дверь и уже направился было в свою комнату, как передо мной с лицом, перекошенным от злости, вырос хозяин. Он пытался что-то выговорить, но не мог, за ним стояла на пороге столовой миссис Ригз и, злобно оскалив зубы, с ненавистью смотрела на меня.

— Вы… вы… вы оскверняете наш дом, — с трудом выдавил мистер Ригз.

— Что случилось? — спокойно спросил я.

Мой вопрос привел миссис Ригз в такое бешенство, что она готова была выцарапать мне глаза.

— Вы оскорбляете нас, приводя в наш дом ублюдка, этого мерзкого черномазого, — завопил мистер Ригз.

— Я привел его к себе, в свою комнату, — отрезал я и собирался уже уходить, когда мистер Ригз схватил меня за руку.

— Я требую, чтобы вы покинули мой дом.

— Пожалуйста, я съеду в конце месяца, — сказал я и удалился.

Месяц был на исходе. Однажды поздно вечером я возвращался к себе. Еще издалека я увидел огромную толпу, запрудившую улицу. Полицейские пытались навести порядок.

Я поспешил домой.

Горел дом негра Букера. Пожарные орудовали вокруг, а дом пылал, трещал и рушился. Непрерывно работал водяной насос. Огромная струя воды надежной завесой защищала дом мистера Ригза от пламени.

Мистер Букер с женой и детьми стоял перед горящим домом. Все они смотрели на пожар испуганными, полными отчаяния глазами.

Я подбежал к ним.

Миссис Букер, рыдая, обняла меня:

— Мы не успели застраховать дом.

Красные губы мистера Букера дрожали, взгляд был страшнее бушующего огня.

— Мой дом поджег мистер Ригз. Он ответит за это перед законом, или я сам расправлюсь с ним.

Перед Букером внезапно появился полисмен и грубо оборвал его:

— Угрожать человеку невиновному — значит совершить преступление. Вы понимаете это?

— Понимаю, я все понимаю, я знаю и то, что главное для закона — это цвет кожи, — ответил мистер Букер.

— Замолчи, — пригрозил полисмен и повернулся к нему спиной.

Дрожа от негодования, я ворвался в дом Ригза и распахнул двери столовой.

Мистер и миссис Ригз в ужасе отпрянули от меня, кофе расплескался на скатерть. Какое-то мгновение я молча смотрел в глаза этих аристократов и понял: пожар был делом их рук.

— Негодяи! — закричал я. — Изуверы, чудовища!

Они молчали. Я подошел к окну и увидел мистера Букера с женой и двумя детьми, освещенных ярким огнем. Дети плакали, прижавшись к матери, а мистер Букер не отрываясь смотрел на языки пламени, которые лизали их дом.

В квартире мистера Букера, вместе с его домашним скарбом, горела также американская конституция.

6. Изабелла Серрано

Лежащая на юге Испании Андалузия издавна славится винами и танцами.

Женщины там носят широкие яркие юбки разных цветов: нижняя янтарно-желтая, на нее надевают синюю, а сверху — алую, как кровь. Юбки широкой цветной полосой видны одна из-под другой.

Андалузцы танцуют стремительно, как ураган, изгибаясь, подобно морской волне. Они танцуют всегда и везде, (танцуют долго и самозабвенно.

Тела андалузцев гибки, как копье арабского всадника, который некогда мчался по Андалузии, гибки, как ива в Араратской долине. Особенно любят они плясать в лунную ночь, когда звезды, как цветы, загораются на чистом небе.

Изабелла Серрано была родом из Андалузии, из маленькой деревни близ Севильи.

Она села на пароход в лиссабонском порту и теперь направлялась в Америку.

Ее сопровождал пожилой человек с маленькими хитрыми глазками и короткими закрученными усиками. Это был бизнесмен из Буэнос-Айреса, приехавший в Испанию по торговым делам.

В одной из деревень Севильи он увидел Изабеллу Серрано, танцующую во время народных празднеств, и понял, что на ней можно хорошо заработать.

Казалось, что южное солнце по каплям впиталось в тело Изабеллы Серрано, такой гладкой, теплой и смуглой была ее кожа.

Большие черные глаза девушки оттенялись длинными и острыми, как пальмовые листья, ресницами, смоляные кудри падали на плечи, едва прикрытые красной блузкой. На ней была синяя юбка и короткие голубые чулки.

Изабелла Серрано ужинала вместе со своим импресарио. Прямо перед ними сидел молодой человек с длинными волосами и добрыми глазами, куривший трубку в глубоком раздумье.

Увидев Изабеллу, он впился в нее взглядом так, словно внезапно нашел потерянную нить своих мыслей.

Изабелла посмотрела на него, вскинув брови, но молодой человек не мог оторвать глаз от девушки.

Закончив ужин, Изабелла встала. Импресарио накинул ей на плечи мягкий розовый платок. Уходя, девушка обернулась и улыбнулась незнакомцу. Он вскочил, поклонился ей и стоял до тех пор, пока Изабелла не скрылась в дверях.

На следующее утро, за завтраком, Изабелла была одна. Море раскачивало корабль, как легкое перышко. Большинство пассажиров не могли подняться с постелей. Было пасмурно, и в ресторане горела люстра.

Темно-зеленые волны свирепо ударялись о борт корабля.

— Донна Изабелла, вы когда-нибудь бывали в Америке? — спросил молодой человек.

— Откуда вам известно мое имя?

— Из утренней газеты. Вы еще не читали ее? — спросил он и протянул Изабелле корабельный листок.

Изабелла быстро просмотрела газету.

— Нет, — сказала она, — я впервые в жизни выезжаю из Андалузии.

…После завтрака молодые люди вместе поднялись на палубу.