Глаз сокола - Мишель Пейвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, все хорошо. Только на этот раз смотри не заблудись.
Гилас побежал вверх, перепрыгивая через две ступеньки, а Пирра опустилась на нижнюю и обхватила колени, стараясь унять дрожь.
От судьбы не уйдешь. Пирра просила послать ей знак, и Богиня ответила, да еще и предельно ясно: Эхо села на один из главных священных предметов Кунису.
Теперь Пирра знает, что делать. Вот только хватит ли ей смелости?
У нее над головой раздались торопливые шаги, и Гилас опрометью сбежал вниз по лестнице.
– Вороны у реки! – выдохнул он, схватил Пирру за руку и рывком поставил на ноги. – Надо уходить, и поскорее!
Когда они добежали до комнаты Пирры, Гилас принялся второпях собирать вещи. Мальчик не сразу заметил, что Пирра в сборах не участвует.
– Шевелись!
– Ты уходи, – произнесла Пирра. – А я должна остаться.
Гилас потрясенно уставился на нее.
– Что?!
– Я не могу уйти с тобой, Гилас. Мое место здесь.
– Вороны идут…
– Знаю. Но мой долг – совершить Мистерию. Больше некому.
27
– Сейчас не до Мистерии! Вороны с минуты на минуту сюда вломятся!
– Вот поэтому и надо провести ее как можно скорее, – ответила Пирра. – Другой возможности не будет.
– Пирра, нет времени!
– А что, если Солнце не выйдет? Будет голод, и тогда нам всем конец.
Гилас пристально посмотрел на нее:
– Вижу, отговаривать тебя бесполезно.
– Гилас, я должна провести обряд одна. Тебе надо бежать, пока Вороны не пришли.
– И бросить тебя на произвол судьбы?
– Я в Кунису каждый уголок знаю, а Вороны нет. Они меня не найдут, пока не… Гилас, я тебя очень прошу! Ради меня!
Теперь, когда Пирра приняла решение, ей хотелось, чтобы Гилас поскорее ушел. Чем дальше, тем тяжелее с ним расстаться.
Он опустил взгляд на сжатую в руках пращу, потом снова посмотрел на Пирру.
– Неужели без тебя обряд провести некому? Разве в Кунису жрецов мало?
– Они мужчины, нужна жрица.
– Но ты-то не жрица!
– Нет, зато я дочь Яссассары и знаю, что делать. Объяснять нет времени, но я чувствую – вот здесь… – Пирра ударила себя кулаком в грудь. – Я должна сделать то же, что и моя мать, будь она жива. Хочешь мне помочь – уходи!
Гилас устремил на нее долгий проницательный взгляд. Потом его губы сжались в тонкую нитку.
– Нет, – упрямо возразил он. – Помнишь, что я в Горах сказал? Больше нас не разлучат. Я тогда не просто языком трепал.
Пирра вздохнула:
– Это другое.
– И в чем разница?
Если Пирра ответит честно, Гилас ни за что не даст ей совершить обряд.
– Нет, – повторил мальчик. – Я тебя не брошу. Ты проводи свой ритуал, а я буду тебя охранять. Близко Воронов не подпущу. А потом уйдем. Вместе.
* * *Пирра замерла возле двойных дверей, ведущих во внутренние покои Верховной жрицы. Сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот треснут ребра. Тростниковый факел дрожал в ее руке.
Дверь со скрипом отворилась от одного легкого прикосновения. Снаружи занимался тусклый серый день, но в покоях царила тьма. Пирра ни разу сюда не заходила и боялась, что явится дух Яссассары и прогонит ее.
«Не думай о Гиласе», – велела она себе, запирая двери. Но мысли о нем не шли из головы. Мальчик сказал, что устроит ловушки для Воронов, а она второпях объяснила, где что находится. Расстались они у подножия лестницы. Все произошло так быстро! Даже толком попрощаться не успели.
«Не думай про Гиласа. И про Разбойницу не думай, и про Эхо. Былого не вернуть. Думай о настоящем».
Один раз Пирра видела, как мать проводила Мистерию, но тот обряд был гораздо проще. А то, что предстоит совершить ей, не похоже ни на один ритуал. Не будет ни прыжков через быка, ни жертвенных волов и баранов, ни толпы зрителей. Эта Мистерия сохранилась с древних времен, когда боги требовали человеческой крови.
Пирра нашла жаровню и поднесла к дровам факел. Заплясали языки пламени, и Пирра вздрогнула: в их свете она разглядела, что для Мистерии все готово. Не хватало только ее.
Зеленая стеклянная миска с ладаном, блюда из слоновой кости с толченой землей, сосуды из горного хрусталя со священными маслами… Тут Пирра сообразила, что в противоположной части Кунису, на Западном балконе, ее уже ждет вторая жаровня и алебастровая раковина, чтобы призывать Богиню.
На сундуке разложены богатые одеяния, окрашенные в кефтийский пурпур. При одном взгляде на них Пирру бросило в дрожь. Ткань до сих пор сохраняет очертания тела матери. Наверное, Яссассара уже собиралась начинать обряд, когда ее сразила Чума, – или Верховная жрица предвидела, что сюда придет ее дочь.
Вдруг все существо Пирры взбунтовалось: «Я не обязана проводить Мистерию! Я ведь даже не уверена, получится у меня или нет! Почему я должна жертвовать жизнью, когда не
