За поворотом новый поворот - Анна Корнова

приноси: мол, Александр Игоревич, дорогой, выручи, пожалуйста! — Полина слушала и ясно видела смеющиеся глаза Александра. — Нет, серьёзно, заходи. А хочешь, я тебя навещу. Я ведь уже неделю один по улице гуляю.

— Серьёзно, Вы уже самостоятельно на улицу выходите? — искренне обрадовалась Полина.

— Я вообще серьёзный мужчина. Жаль, что ты этого до сих пор не заметила.

— Саша, Вы всегда шутите, а мне в самом деле надо узнать, чей это номер.

— Какие шутки! Я всегда так серьёзен, что самому страшно. Меня именно за серьёзность уважают пенсионеры, хипстеры, творческая молодежь, геи, лесбиянки, и даже гетеро и бисексуалы.

Полина не могла долго разговаривать: засыхала глазурь, поэтому она стала прощаться и, посмотрев свой блокнот с записями заказов, договорилась с Александром, что зайдёт к нему через два дня в девять утра, проводив детей в школу. В другое время у неё не было возможности освободить от работы пару часов.

Утром вторника Полина отвела сыновей в школу и отправилась к Александру. Подходя к его подъезду, она заметила высокую брюнетку в солнечных очках и красной футболке с ярким принтом.

— Доброе утро, Полина! Как Вы к нам рано сегодня, — женщина неожиданно остановилась перед Полинкой.

— Доброе утро! — Полина растеряно посмотрела на незнакомку.

— Вы по работе или по личным вопросам? — требовательно выясняла брюнетка.

— Извините, я мы с Вами разве знакомы?

— Я Анастасия, — женщина сняла большие тёмные очки, но Полина её всё равно не узнавала.

— Очень приятно, — машинально кивнула Полина. — Анастасия, извините, у меня мало времени.

Брюнетка хотела ещё что-то сказать, но Полина направилась в подъезд — у неё действительно каждый час был строго распланирован. Уже зайдя в лифт, сообразила, что это была соседка Александра, приходившая в белой шёлковой блузке мыть полы в его квартире. В памяти напрочь стерлась эта нарядная девушка, а вот она Полину запомнила. Но размышлять на эту тему Полина не стала: у неё было достаточно вопросов, над которыми стоит задуматься.

— Как похорошела! Расцвела, можно сказать. Ну, заходи, красота неземная. Чего в дверях топчешься! — радостно и шумно приветствовал гостью Александр.

Полина зашла на кухню, достала из сумки специально испечённые к визиту пирожки:

— Эти с капустой и яйцом, а это сладкие с джемом. Не перепутайте.

— Я ещё борщ твой забыть не могу, а теперь ещё и пирожки. Балуешь ты калеку, — Александр тут же выхватил из пакета румяный пирожок и начал есть.

— Прожуйте, потом похвалите. Вот, я телефон Вам написала — Полина протянула листочек с аккуратно выведенными цифрами.

— Какая же ты неромантичная, — хохотнул Александр. — Надо же сперва расспросить о здоровье. Попросить пройтись по комнате, похвалить за красивую походку. А ты: вот Вам неизвестно чей номерок, а я пошла.

— Никуда я не пошла, — улыбнулась Полина. — Покажите, пожалуйста, как Вы ходите.

— Ты не на ходьбу, ты на посох мой посмотри, — Александр опирался на красивую трость с нарядным набалдашником, — ручная работа, кавказский бук, итальянский лак, дизайнерская ручка.

— Очень красиво, — согласилась Полина, — а ходить с ней удобно?

— Отлично с ней ходить. Буду тебя вечерами с работы встречать. Давненько мы не прогуливались.

— Саша, а я больше в пункте выдачи не работаю. Я же рассказывала, что теперь авторскими тортами занимаюсь.

— Ничего ты мне не рассказывала, — Александр достал из пакета очередной пирожок. — Ну, и скажи, пожалуйста, когда мы теперь будем гулять?

— Не знаю, надо подумать.

— Ничего ты не придумаешь. Знаешь что: выходи за меня замуж. А то опять сейчас уйдешь и до следующего обыска не проявишься.

Полина в который раз подумала, что не понимает, когда Александр шутит, а когда говорит серьёзно.

— А меня сейчас у подъезда Ваша соседка пытала: по какому вопросу я к Вам иду, — перевела разговор Полина.

— Настя что ли? Не ревнуй. У нас с ней чистая соседская взаимопомощь.

Полина хотела возразить, что чистые соседские отношения должны выглядеть несколько иначе, но подумала, что не её это дело. Однако после странного предложения Александра она впервые посмотрела на него как на мужчину. Хотела бы она, чтобы эти губы коснулись её лица? Стоп! Полина даже головой тряхнула: человек пошутил, а она уже эротические сцены в воображении рисует.

— Вы давайте пирожки ешьте, а я побегу. У меня сегодня дел невпроворот, — затараторила Полина, почему-то смутившись не то своих мыслей, не то пристального взгляда Александра. — У меня в морозилке всегда несколько готовых бисквитов, чтобы выполнить срочный заказ, но сегодня мне надо новые испечь. А бисквит следует взбивать не меньше получаса, чтобы он был пышным и пористым.

— Ты понимаешь, что несешь лютейшую дичь с точки зрения адекватности, — перебил Александр.

— Понимаю, — кивнула Полина, — поэтому я пошла домой. А Вы за меня перед Настей извинитесь, что я её не узнала. Некрасиво как-то получилось.

Полина возвращалась домой и улыбалась своему отражению в витринах магазинов. Она себе нравилась. Вспомнила, как рыдала, потому что Денис назвал её жалкой, и сама себя именно жалкой ощущала. А сегодня она независима, жизнерадостна и очень привлекательна. Даже предложение руки и сердца ей сегодня сделали. Может, как всегда, Александр пошутил, но, как говорит Влада, в каждой шутке есть доля шутки.

ГЛАВА 29

Костя пребывал в отвратительном настроении. Лера, его давнишняя и постоянная любовница, заявила, что они должны пожениться. Или они идут в ЗАГС, или расстаются. Костя, разумеется, выбрал второе. Во-первых, он не допускал, чтобы на него давили, тем более в такой ультимативной форме; во-вторых, Леру, при всех её достоинствах, долго рядом представить было сложно: неутомимость в постели — вещь хорошая, но спанкинг, бондаж, дарти ток и прочие игры для каждодневного использования не годятся, а без них Лера теряла всякую привлекательность. Костя любил женщин, они были неотъемлемой частью его досуга. Но только до тех пор, пока не посягали на территорию холостяка — на свободу. Почему-то вспомнилась Кристина, распущенная девка, которая, раздвинув ноги при первом же даже не совсем удобном случае, после совершенно заурядного секса, получив в качестве благодарности десять тысяч, почему-то