За поворотом новый поворот - Анна Корнова

за что не согласилась бы вернуться в свою спокойную семейную жизнь с вечным страхом не угодить мужу, с неуверенностью и постоянной обидой. От рефлексии её вырвал звонок Александра:

— Привет! Ты меня поражаешь с каждой минутой!

— Добрый день! Чем я Вас поражаю?

— Полным равнодушием к происходящему? Думал, будешь каждые десять минут названивать, узнавать какие новости. Но, похоже, тебя информация по твоему обыску абсолютно не интересует.

— Мне неудобно Вас отвлекать. Думала, что если что-нибудь выясните, то сами позвоните.

— Ну, вот выяснил. Звоню.

Александр замолчал, ожидая, что Полина начнёт расспросы, но она терпелива ждала.

— Как с тобой скучно! Ни наводящих вопросов, ни слов благодарности. Слушай, ты Кристина Воропаеву знаешь?

— Да, это моя сменщица.

— А, помню, такая длиннобудылая с пункта выдачи. Вот она тебя полиции и сдала.

— Почему длиннобудылая? Она высокая, длинноногая, стройная.

— Тебя только это заинтересовало в моих словах?

— Нет, конечно. Просто я про неё уже думала, когда с обыском приходили. Значит, всё-таки Крис это подстроила.

— Она с нариками связалась. Проходит пока свидетелем по делу. Ну, видимо, чтобы не скучно было, ещё и тебя за компанию решила привлечь.

— В смысле с нариками связалась? Она что, наркотики употребляет? Ей же нельзя, она беременная.

— Ну, таких генекологических подробностей я не знаю, хотя беременность наркоманов не останавливает.

— Крис не наркоманка. Я бы заметила.

— А чего ты за неё беспокоишься? Ты не вкурила, что она решила просто так, из сволочного характера, нервы тебе потрепать. Или не просто так?

— Не знаю. Саша, спасибо большое! А что я теперь должна делать?

— Навестить больного товарища. Мне тут одна интересная блондинка обещала борщ сварить, но, видно, обманула. Сижу хромой и голодный.

— Я, конечно, борщ Вам сварю, если хотите. Но я спросила, что мне в связи с обыском делать?

Александр ещё долго ёрничал, взял с Полины обещание, что на следующей неделе она придёт к нему готовить обед, но так и не объяснил её дальнейшие действия.

Полина варила борщ дома: потратить полдня на посещение Александра она не могла — едва успевала справляться с заказами. В морозилке всегда лежало несколько готовых бисквитов, чтобы выполнить срочный заказ, в холодильнике стояла упаковка чистого крем-чиза, в шкафу — бутылки дорого коньяка и рома для пропитки, стопка плиток шоколада… Чтобы экономить время, можно было запастись продуктами впрок, минуты, к сожалению, впрок не запасались.

Когда наваристый борщ был почти готов и его аромат плыл по всей квартире, раздался звонок в дверь. Это приехал Костя, рядом с ним возвышался огромный пакет.

— Какой запах! Я вовремя, — Константин снял куртку и по-хозяйски зашёл на кухню.

— Извини, но совершенно не вовремя. Я сейчас довариваю борщ и ухожу, — Полину коробила эта граничащая с бестактностью дружелюбность Кости.

— А я, между прочим, по делу. Еду собачке привёз.

У Полины из головы вылетело, что Вероничка собиралась при случае передать собачий корм, но когда именно, они не договорились, а предупредить Полину подруга почему-то забыла.

— Спасибо! Но мне действительно надо уходить.

— Вместе пойдём, — Костя широко улыбнулся.

Полина в который раз подумала, какие у него красивый зубы и умилительные ямочки на щеках.

Примотав скотчем крышку ещё горячей кастрюли и укутав сверху теплым платком, Полина стала одеваться. В прихожей она наклонилась, чтобы обуться, но почувствовала, как её сзади схватили сильные руки.

— Сейчас мама ребят из бассейна приведёт, — Полина попыталась вырваться, но горячие руки гладили её грудь, пылкие губы целовали шею.

Кричать, стоя под дверью, Полина побоялась. Мало того, что недавно в её квартире искали наркотики, и весь подъезд уже об этом знал, а теперь ещё из-за её дверей будут крики раздаваться — перед соседями стыдно. Пока Полина пыталась высвободиться, Костя развернул сопротивляющуюся женщину лицом к себе, и уже его язык сначала мягким касанием, а затем требовательно искал её язычок. Сколько Полина ни старалась, не могла потом вспомнить, как случилось, что в коридоре, упираясь спиной в стену и тихо постанывая, она отвечала на Костины ласки. Всё произошло быстро, Костя её приподнял, вошёл в неё, продолжая целовать лицо, шею, грудь, и желание пронзило Полину так мгновенно и остро, что она вскрикнула. Она до конца не успела понять, что произошло, впервые испытав подобное с такой силой. Полина ещё чувствовала Костю в себе, это было и томительно, и будоражаще одновременно, но за дверью послышались детские голоса, и в замочной скважине повернулся ключ. Полина кинулась в ванную приводить себя в порядок, а Костя, застегивая ширинку, уже радостно улыбался Галине Павловне.

Полина поправила одежду, причесалась и, смущенно глядя на мать, выскользнула из ванной. Но Галина Павловна на неё и не посмотрела, она была погружена в общение с Константином, а тот с упоением рассказывал о сафари в Танзании.

— А Вы Килиманджаро видели? — Степаша, прижавшись к бабушке, с интересом слушал гостя.

— Издалека. Зато я близко видел львов, носорогов и буйволов, кормил с руки жирафов.

— А на Занзибаре Вы были, — не унимался Степаша.

— Я ненавижу праздное лежание на пляже. Отдых должен быть активным, — Костя гордо посмотрел на стоящую в дверном проёме Полину.

— На Занзибаре не только загорают. Там ныряют, чтобы увидеть подводный мир. Некоторые рыбы и морские животные можно увидеть только около Занзибара. Например, рыбу-бабочку, редких скатов, черепах, морских ежей…

— Ну, мы идём? — Костя обратился к Полине, не дослушав перечисление фауны Занзибара. — А то борщ стынет.

— Вы далеко пойдёте с борщом? — заулыбалась Галина Павловна.

— Я в соседний дом, а Константин — не знаю куда, — Полина старалась произносить это как можно равнодушнее.

Галина Павловна поняла, что борщ предназначен «очередному калеке» (такое имя она дала Александру), поэтому не стала развивать эту тему, чтобы при Константине не всплыло бы присутствие в жизни Полины других мужчин, а то подумает бог весть что. Достаточно было скандала, когда в присутствии Кости Денис назвал свою бывшую жену проституткой.

Александр радовался борщу, нахваливал кулинарные способности Полины, а она не могла