На запретном берегу - Леонард Карпентер

Последнее время все баалурцы как один стали невероятно набожны, и храмы Митры и Дагона были день и ночь переполнены людьми, умоляющими избавить их от ужасной кары. На это Бандар-Хак лишь улыбался тонкими губами: наконец-то эти людишки почувствовали силу Сэта, имеющего неограниченную власть над смертными.

Итак, власть его тайного культа становилась все более и более ощутима, и многие начинали - кто тайно, а кто явно - искать покровительства стигийского бога. Зная о нем как об уроженце Луксура, богачи Баалура уже не единожды обращались к Бандар-Хаку, предлагая любые богатства и власть за одно лишь словечко молитвы Великому Змею. Он изображал невинность и неведение, но в душе радовался этим признакам растления умов, и еще более радовались им его великие Мастера, высшие жрецы Черного Круга.

Жрец был осведомлен обо всем, что происходило в эти дни в Баалуре. Он слышал о том, что королева и король, не смыкая глаз, сидят над постелью умирающей дочери. Он знал о бело-черных голубях, из последних сил долетающих до дворца с вестями о путешествии Конана. Бандар-Хак видел, как ненадежны и слабы стали городские власти, поскольку члены магистрата были так же больны, как и простые граждане. Он знал, что высшее командование армии - включая и военачальника Шалманзара, как раз недавно вступившего в храм Сэта, - не способно ни воевать, ни защищаться. Баалур был похож на спелое яблоко, и стоило только потрясти дерево, чтобы плод упал вниз. Зная все это, и Бандар-Хак, и остальные служители Сэта, разбросанные по всему Шему, были готовы в любой момент пустить в ход все средства: золото, оружие, шантаж и убийство. Баалур, жемчужина Шема, в скором времени должен был украсить корону владыки Стигии. Это сулило Бандар-Хаку если не пост первого жреца, то по крайней мере высокую награду.

Его очень забавлял им самим придуманный трюк - распустить по городу слух, будто в нынешних несчастьях Баалура повинен не кто иной, как королева Руфия. Отчасти это было правдой: у нее действительно были какие-то свои счеты с Зерити. Но, как известно, полуправда всегда хуже, чем ложь; и уже находились те, кто в отчаянии проклинал королеву, еще недавно столь всеми любимую.

Бандар-Хак слышал от многих людей разнообразные варианты их снов, но ему всегда снилось одно и то же: он видел огромный храм с цветным мозаичным полом. Посреди храма стояла Зерити - всем известная в Стигии ведьма, одетая в длинное черное платье верховной жрицы. Она стояла у подножия трона, высеченного из цельного кроваво-красного рубина, и в руках у нее был испачканный в крови кинжал. А на троне восседал некто, кого Бандар-Хак никогда не мог как следует разглядеть - столь темен и бесформен был его облик. Но в последнее время этот некто в его снах стал обретать видимые черты.

Более всего его пугало то, что у темного бога было его лицо - лицо Бандар-Хака.

Проходя темным порталом храма Митры, тайный жрец Сэта удивился, что фонари не горят и не видно даже младших служек. И это вызвало у него улыбку: в тяжелые дни каждый молится сам за себя. К тому же он никогда не верил в реальное существование солнечного божества. Изначально в мире царила тьма все остальное было лишь ее всевозможными проявлениями.

Запустив руку в темную нишу за спиной безымянного идола, Бандар-Хак вытащил из тайника маленький ключ с затейливой бороздкой в виде свернувшейся змеи. Повернув этот ключ в щели камня, ничем, казалось бы, не отличавшегося от соседних, он открыл потайную дверь. Вниз вели ступени. Спустившись, он прошел небольшой галереей и оказался среди истинных жрецов Истинной Веры. Все были в сборе и ожидали только его.

Он никогда не видел их лиц, ибо на все собрания было принято являться в масках. Но без труда узнавал их на улицах - как всегда узнают друг друга приверженцы Сэта. Все они занимали видные посты светской и духовной власти.

- Вемо тенгу Сеа эт! - приветствовал его появление дружный хор голосов. Двое могучих, почти нагих мужчин стояли по обе стороны темного алтаря. Между ними, закрыв маской лицо, сидела на цельной плите зеленого камня та, что исполняла сегодня обязанности жрицы. Действо началось, и женщина, нагая, возлегла на алтарь. Над ней склонились те, что стояли у алтаря.

Присутствующие жадно ловили каждый жест. В ее руке сверкнул золотом клинок, она надрезала себе кожу под левой грудью. Показалась кровь. Бандар-Хак, не раз присутствовавший на подобных действах, смотрел скорее на окружающих, чем на троих у алтаря. К тому же его мутило от вида крови. Но, бросив случайный взгляд на содрогавшуюся на алтаре женщину, он вдруг увидел, как ее золотые волосы почернели, а маска исчезла с лица. Теперь это была Зерити.

Он стоял, словно примерзший к полу, не в силах отвести от нее взгляда. Она улыбнулась ему бескровными губами. Двое мужчин шагнули к нему, подхватили под руки и швырнули на колени перед алтарем.

С ужасом он ощутил, как все вокруг изменилось. Исчезли люди, исчез знакомый зал, он стоял посреди гробницы, а вокруг шипели и извивались змеи. Послышался издевательский смех.

- За что?!

Больше он ничего не успел увидеть, потому что безумная вспышка боли пронзила его тело, и он с криком упал ничком на холодные камни.

Очнулся он от того, что кто-то хлопал его по щекам. Бандар-Хак открыл глаза. Над ним склонились люди в темных одеждах. Женщина на алтаре снова была золотоволосой офиркой, и никаких змей не было и в помине.

Бандар-Хак был посвящен в культ Сэта еще ребенком и никогда не боялся змей. Более того, в его доме в Луксуре жило их не менее двух десятков. Что же за наваждение посетило сейчас его? Он содрогнулся, почувствовав, как что-то холодное обвилось вокруг его ноги, - но нет, это просто кто-то коснулся его кожи металлической пряжкой сандалии.

- Прошу прощения, мне что-то нехорошо, - пробормотал он. Ему сочувственно закивали, поставили на ноги. Он прислонился плечом к колонне и кивнул, давая понять, что с ним уже все в порядке. Церемония продолжилась. Кровь женщины была собрана в золотую чашу, ее торжественно дали выпить золотому изображению Великого Змея. А Бандар-Хак гадал: неужели же Сэт решил так испытать своего преданнейшего слугу?

И снова перед его глазами возник тот рубиновый трон, но теперь на нем лежал всего лишь длинный узкий ящик - ларец из холодного камня. Словно повинуясь чьей-то воле, которая была сильнее его собственной, он приблизился, протянул руки и откинул крышку, холодея при мысли, что ящик, быть может, наполнен змеями. Но змей там не было.

Столпившиеся вокруг него приверженцы Сэта тщились заглянуть в ящик через его плечо. Испуганный шепот пробежал по рядам.

В ящике лежал крокодил. У него был усталый вид, словно он вернулся из долгого и утомительного странствия. Он взглянул на Бандар-Хака своими прозрачными глазами и улыбнулся огромной окровавленной пастью.