Мироходец - Линн Абби

Пора было выпускать летающий шар. Мысль об этом снова скрутила внутренности фирексийки невыносимой болью, и ей пришлось согнуться пополам, а затем даже опуститься на одно колено.

— Архангелы найдут нас.

Совсем не эти слова хотелось сейчас услышать Ксанче.

— Каждый раз, когда ты обращаешься к черной мане, они подлетают ближе.

— Да ни к чему я не обращаюсь, — преодолевая боль, прохрипела девушка. Она никогда не задумывалась о том, как именно устроен кист, а Урза не затруднял себя объяснениями. Наконец боль ушла. Внутри поселилась холодная пустота, зато ноги стали ватными и перестали слушаться. Ксанча опустилась на траву.

— Остается только ждать архангелов, — печально покачала головой Созинна.

— Скажи мне, ваша Серра тоже чувствует эту черную ману, или только архангелы способны на такое?

— В нашем мире нет места черной мане. Она является разрушительной силой, — словно заученный урок проговорила Созинна. — Госпожа чувствует все царство так же, как ты — свое тело. В обязанности архангелов входит поиск и уничтожение любого зла, в том числе и черной маны. Они должны обнаружить и обезвредить его раньше, чем оно сможет причинить вред нашей Госпоже. — Сестра перевела дух и продолжала уже более спокойно: — Когда архангелы нашли тебя и Урзу, они позвали Серру судить вас. Госпожа распорядилась относительно вашей судьбы, а значит, больше не захочет тебя видеть. Она не может так рисковать своим здоровьем, ведь от него зависит жизнь целого царства.

— Тогда у меня есть идея, — нахмурилась Ксанча. — Я хочу привлечь внимание всех — и архангелов, и Серры.

Она зевнула и прочитала заклинание, вызывающее броню. Сначала ничего не произошло, и Ксанча подумала, что кист больше не действует, как вдруг боль вернулась, а к горлу подступила горькая тошнота. Созинна закричала, но фирексийка, сотрясаемая судорогами, уже не могла остановить процесс. Липкая масса обволакивала ее тело, и, вытянув в миг потерявшую всякую чувствительность руку, Ксанча увидела, что броня приобрела черный цвет.

— Архангелы. — Созинна смотрела в небо. — Это конец.

Слова Сестры доносились до залитых броней ушей фирексийки словно сквозь толщу воды. Высоко в розовом небе, среди позолоченных вечным рассветом облаков, плыл огромный сияющий кристалл.

— Аегис, — прошептала Созинна, но Ксанча уже не могла услышать ее.

Яркое бело-золотое сияние стремительно приближалось к острову. Приложив руку ко лбу, фирексийка смогла разглядеть, что необычное свечение исходит не только от самого камня: белоснежные крылья и серебряные маски четырех существ, несущих кристалл, тоже отражали свет. Они были похожи на Созинну не больше, чем фирексийский жрец на тритона.

Ксанча еще не знала, чем грозит встреча с архангелами, но в любом случае в теперешнем состоянии броня Урзы вряд ли могла защитить ее. Обернувшись к Созинне, она хотела попрощаться, но вдруг обнаружила, что не может произнести ни слова. Черная масса словно застряла в горле, мешая говорить.

Атаке крылатых воинов предшествовал ураганный ветер, пригнувший траву и сорвавший с острова над головами замерших в ужасе женщин несколько камней. Видимо, архангелы были хорошими солдатами, потому что решили проверить свое оружие перед его применением. Жаркий белый луч, появившийся из центра сияющего кристалла, сжег сначала небольшой участок травы, а уж затем дрогнул и пополз к ногам Созинны и Ксанчи, оставляя за собой ровную полоску обугленной земли.

Фирексийка зажмурилась. Алые, зеленые, бурые пятна заплясали на внутренней стороне век, броня раскалилась. Ксанча попыталась открыть глаза, но острая боль спицей пронзила голову, взорвавшись огнем где-то в затылке. Она ослепла.

Девушка не верила в богов, но, прощаясь с жизнью, поняла, что верит в проклятия. На всех известных ей языках Ксанча начала проклинать и Госпожу Серру, и ее совершенный мир, оказавшийся вовсе не таким уж совершенным, и свою судьбу, сыгравшую с ней злую шутку, и даже Ур…

— Остановитесь!

Слово стало ветром. Ветер сбил девушку с ног, и снова наступила тишина. На этот раз ошибиться было невозможно. Голос принадлежал женщине и прозвучал прямо в сознании. Сама Госпожа Серра остановила архангелов. А затем кто-то позвал:

— Созинна!

Ксанча надеялась, что Кенидьерн нашел свою возлюбленную, и та жива. А еще фирексийка хотела услышать голос Урзы, произносящий ее имя. Но Мироходца рядом не было.

Слепая и онемевшая, потерявшая всякую чувствительность из-за брони, Ксанча каким-то внутренним чутьем поняла, что ее подняли в воздух и куда-то понесли. Собравшись с духом, она разлепила опаленные веки, но увидела лишь яркий белый свет.

Путешествие длилось достаточно долго, и через некоторое время Ксанча вновь отважилась открыть глаза. Повернув насколько было возможно голову, она разглядела серебряную маску архангела. Девушка взглянула вниз. Рука, поддерживающая ее, явно состояла из плоти: под белой кожей пульсировали голубоватые вены.

Вскоре сияющий Аегис остался далеко позади, и они подлетели к огромному острову, который мог быть только дворцом Серры.

Тонкие белые колонны возносились вверх, соединяясь арками радуг. Переплетения золотых украшений обрамляли яркие цветные витражи. Более прекрасного и величественного сооружения Ксанча не видела ни в одном из миров.

Фирексийка почувствовала себя неловко рядом с этой красотой и предпочла избавиться от неуместной черной брони. Грязные хлопья слетели с нее, запачкав одежды архангела, но тот, казалось, не обратил на это никакого внимания.

Приземлившись на широкие мраморные ступени крыльца, крылатый воин проследовал внутрь дворца, не сказав девушке ни слова. Ноги все еще не слушались ее, и Ксанче пришлось опуститься на колени. Сзади послышался шелест крыльев.

— Я пришлю кого-нибудь проводить тебя. — Голос принадлежал Кенидьерну. Высокий белокурый ангел нес на руках возлюбленную. Созинна находилась на грани жизни и смерти. Ее тело обгорело почти до неузнаваемости. Сквозь трещины в черной корке обугленной кожи виднелась розовая плоть, плачущая кровью.

Ксанча видела в жизни многое, но это зрелище заставило ее отвернуться.

— Идите, — хрипло проговорила фирексийка, — я сама найду дорогу.

Глава 16

Ксанча проводила ангела взглядом, стараясь запомнить дорогу, глубоко вздохнула, поднялась на ноги и вступила в первый зал дворца Серры. Парадная анфилада была пуста, но девушка чувствовала, что за ней следят пристальные взгляды. Дворец отнесся к ней настороженно. Сгустившийся воздух замедлял шаги. Приходилось скользить по гладкому мраморному полу, словно по ледяной поверхности.