Балтийские короли - Константин Николаевич Буланов

«Кёнигов» выйдет едва ли не в цену нового линкора. К тому же, из девятнадцати линкоров перевооружить на принятые в нашем флоте 14-тидюймовые орудия видится возможным только два крупнейших из них — «Саксен» и «Вюртемберг». Для всех остальных они выходят слишком тяжелыми и габаритными. Придется делать новые башни и сильно облегчать верхнюю часть кораблей, что опять же окажется очень накладно по деньгам. Принимать же на вооружение корабли с 12-тидюймовыми пушками главного калибра, сейчас уже видится сущим анахронизмом, учитывая то, что англичане полностью перешли на 16-тидюймовые артиллерийские системы, а американцы сравнялись в этом плане с нами. Потому, пусть лучше немцы попытаются продать эти корабли тем же китайцам или японцам, а нам выплатят репарации деньгами, на которые мы построим пусть меньше кораблей, но куда как лучших и более соответствующих тенденциям развития флота.

— Неожиданно! — весьма кратко высказался монарх, стоило докладчику сделать паузу в своем повествовании. — А если нам все-таки пришлось бы забрать себе какие-нибудь из их числа? Что бы вы лично отобрали? Не мне вам говорить, что еще до продажи Великобритании наших османских трофеев, мы наблюдали нехватку линейных кораблей на том же Дальнем Востоке. Сейчас же мы попросту обязаны срочно нивелировать за счет немецкого флота свои былые просчеты в кораблестроительной программе. Которые, признаю, были следствием, в том числе моих, не всегда корректных, суждений, — очень обтекаемо обозначил Николай II наличие собственных ошибок.

— Если вопрос стоит именно так, то тут и думать нечего — надо брать оба линкора типа «Байерн» и оба линейных крейсера типа «Макензен». Переделка, и тех, и других, под наши орудия обойдется заметно дешевле, нежели для любого другого немецкого корабля. Заодно тогда стоит обратить внимание на оставшийся у достроечной стенки в Вильгельмсхаффене корпус «Фюрста Бисмарка». Его вполне возможно перестроить за полтора-два года в эскадренный авианосец, учитывая высокий процент готовности корпуса и турбин с котлами. Но вот все остальные корабли, включая легкие крейсера с эсминцами, увы, — развел он руками, — могут пригодиться нам только в краткосрочной перспективе, если ожидается какое-либо противостояние с Великобританией. Ни для чего более они нам пригодиться не смогут, ибо заметно уступают нашим собственным кораблям таких классов.

— Что же, кратко и по делу, — резюмировал государь, стоило выступающему вновь поклониться в его сторону и опуститься обратно в свое кресло. — Благодарю! Тут действительно необходимо подумать об очень многом, учитывая, что казна сейчас в долгах, как в шелках, и лишние траты мы себе позволить никак не можем. Особенно в ущерб собственной судостроительной промышленности, которая и так вынужденно просядет из-за серьезного сокращения количества новых заказов со стороны государства. А что нам скажет командующий Черноморского флота? — перевел он свой взгляд на родственника, который уже начинал сдавать дела своему преемнику и готовился к коронации на царствование Польшей.

— Скажу, что в Севастополе будут рады любому пополнению, лишь бы оно появилось здесь и сейчас, — кратко кивнув, тоже поднялся великий князь Александр Михайлович. — А то, что будет через пару лет или чуть позже, тогда и станем решать. Вы, либо возвращайте с Балтики обратно в Черное море все четыре наших линкора, либо компенсируйте их отсутствие схожим количеством немецких дредноутов. У меня ведь тяжелых артиллерийских кораблей, считайте, что вовсе нет. Только «Измаил» да «Кинбурн» с практически полностью расстрелянными стволами. При этом оба уже сейчас активно просятся в капитальный ремонт. И чем, мне, по вашему мнению, прикрывать авианосцы, а также крупнейшие торговые порты империи? Одними подводными лодками, как мы с вами уже прекрасно знаем, воевать никак не выйдет. Немцы, вон, попробовали в Атлантике, и мы же сами приложили свою руку к полнейшему краху их надежд на безграничную подводную войну. Вы как знаете, господа, но Черноморскому флоту потребны еще минимум шесть дредноутов, дабы было кому нести службу и удерживать проливы. Да и от легких крейсеров с эсминцами я тоже не откажусь по той же самой причине — очень сильно нужны корабли для несения службы и демонстрации флага по всему средиземноморью, не говоря уже о берегах Африки, Ближнего Востока, Персии и Индии. По-хорошему, доверенный мне флот потребно увеличивать минимум в четыре раза, дабы сохранить добытые в войне потом и большой кровью высокие позиции. Таково мое мнение.

— А вот это было ожидаемо, — слегка улыбнулся император, услышав именно то, что предполагал услышать — жалобу одного из своих адмиралов на недостаточное величие флота. — И, главное, тоже все по делу. Даже если сильно захочешь, не придерешься ни к единому слову. Желаете добавить что-то еще? — обратил он внимание на то, что адмирал не спешит занять свое кресло и продолжает стоять.

— Да. Пока я находился в столице в ожидании данной встречи, ко мне на аудиенцию попросился контр-адмирал Протопопов. Ни до кого более добраться он не сумел из-за всеобщей занятости. А меня, вот, умудрился отловить, — с этим «кондотьером» они успели познакомиться еще во времена Русско-Японской войны, когда великий князь командовал всеми рейдерами, включая «Славу». — Не буду растекаться мыслью по древу, и передавать вам дословно всю нашу беседу. Но сделанные им выводы, я обязан озвучить. Слишком уж они выглядят правдоподобными.

— Изволь, — кивнул Николай II в ответ на вопросительный взгляд своего двоюродного дяди. Все ж таки речь велась не о самом рядовом подданном империи.

— Он высказал серьезные опасения насчет вероятного совершения диверсий со стороны британцев против наших и германских кораблей. Причем, как физических — вроде подкупа матросов для проноса в бомбовые погреба адских машинок с часовыми механизмами, так и политических — путем распространения многочисленных слухов об обмане российским императором немецких военных моряков и грядущем захвате германских кораблей силами морских пехотинцев Российского Императорского Флота. Он еще добавил очень странную фразу, которую особо попросил передать тебе при нашей встрече. — Если прежде он по очереди окидывал своим взглядом всех собравшихся в кабинете мужчин, отслеживая их реакцию на произносимые слова, то тут уже обратился персонально к государю, — Скапа-Флоу не должно повториться.

— Скапа-Флоу, Скапа-Флоу, Скапа-Флоу, — принялся тихо бормотать себе под нос император, пытаясь припомнить, что такого интересного ему некогда было поведано гостем из будущего об этом месте. — Точно! Скапа-Флоу! — с трудом удержался он от того, чтобы хлопнуть себя ладонью по лбу, как только в голове всплыла информация о самозатоплении в этой бухте большей части немецкого флота, имевшем место в иной реальности этого мира. — Это очень важно! Все правильно Николай Николаевич сказал! Как же я сам-то не упомнил. Завертелся, закрутился и позабыл, — покачал он головой, пеняя себе. — Ты ежели контр-адмирала встретишь, передай ему мою особую благодарность за это напоминание. Я его потом и сам отмечу, как возможность подвернется. Но и ты будь добр, отблагодари от моего имени. И прошу вас всех, господа, очень