Ваш непонятный ребенок - Екатерина Мурашова

— Да, да. Она спать не ляжет, пока все уроки не выучит. И подгонять ее, как других детей, совершенно не надо. Все сама.

— А за двойки вы Василису ругаете?

— А у меня никогда не было двоек, — впервые подала голос сама Василиса.

— А если бы были, как ты думаешь, мама стала бы ругаться?

— Я думаю, что нет, — честно подумав, сказала Василиса.

— Назови, пожалуйста, самый хулиганский поступок, который ты совершила в своей жизни. Ну, там, стекло разбила или учительнице кнопку на стул подложила…

— У меня никогда не было таких поступков, как вы говорите. Поэтому я не могу сказать… Однажды я случайно разбила бабушкин бокал, когда протирала его полотенцем.

— Бабушка очень ругалась?

— Нет, она совсем не ругалась. Наоборот, она меня утешала, потому что я очень плакала. Бокал был очень красивый, мне было его жалко.

— Скажи, Василиса, а тебе снятся сны?

— Да, конечно.

— А кошмары среди них бывают? Ну, что за тобой кто-нибудь гонится, ты куда-нибудь падаешь или на тебя что-то падает и все такое…

— Нет, такого я не помню. Бывает только, что я что-нибудь не успела к школе сделать или тетрадку дома забыла. Вероника Ивановна говорит: дети, откройте тетради. Я лезу в портфель, а у меня там вместо тетрадок яблоки лежат. С дачи. — В этом месте Василиса позволила себе осторожно улыбнуться. — Но это, наверное, не кошмар, потому что Вероника Ивановна добрая.

— То есть она не стала бы ругать тебя за забытую тетрадь?

— Вообще-то она иногда ругается, но на меня — никогда. А про тетрадки я не знаю, потому что никогда их не забывала. Только во сне. — Василиса улыбнулась еще раз.

После окончания разговора я отправила Василису в другую комнату рисовать проективные рисунки.

— Как вы думаете, что с ней такое?! — не скрывая больше своей тревоги, воскликнула мать. — Все врачи разводят руками, а мне иногда кажется, что это что-то совсем страшное. Я второй месяц по ночам не сплю, таблетки глотаю… Как вы думаете, это пройдет?

— Я думаю, что это невроз, — сказала я. — И я думаю, что ждать, пока он сам пройдет (хотя это и возможно), не стоит. Я думаю, что его надо лечить.

В последней, самой современной международной классификации болезней (МКБ10) невроз как отдельное заболевание или группа заболеваний не выделятся вообще. Сохранилось лишь малопонятное для непосвященных наименование широкой группы расстройств — «невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства».

Однако, несмотря на все нововведения медиков, обширная группа страдальцев по-прежнему существует, и практические врачи (в основном, разумеется, невропатологи) по-прежнему диагноз «невроз» широко используют. Так что же это такое?

Во-первых, хотелось бы уточнить сразу: невроз — это болезнь. Не симуляция, не придурь, не «расстроенные нервы» — болезнь, требующая длительного и адекватного лечения. Западный мир, насквозь пронизанный флюидами фрейдизма, давно уже признал невроз полноценным заболеванием, А у нас сегодня наблюдается довольно пестрая картина. Автору приходилось слышать, например, такие высказывания от мужей:

— Я сначала испугался, думал, с ней и вправду что-то такое. Но я же не врач, во всем этом не понимаю, вижу — жене плохо, и все. А потом она сходила к врачу, он ее сразу и раскусил. Так и написал в карточке: невроз. Вот и все дела. Все от нервов — я ей так и говорил. Прекрати психовать, и все пройдет. Но разве она меня послушает?!

От отцов:

— Правильно, нам так и доктор сказал, как вы говорите, — невроз у него, и все. Больше надо на улице гулять и телевизор с этими дурацкими фильмами меньше смотреть. А лечить? Ну, как лечить невроз — это-то я знаю: берешь ремень и…

То есть в данных случаях представления о неврозе как о заболевании отсутствуют начисто. И это неправильно. Поэтому повторяю еще раз: невроз — болезнь. Ее надо лечить так же, как лечат туберкулез, насморк или перелом руки.

Все невротические расстройства объединяет одно: все они в той или иной степени имеют психологические причины. Проблема происхождения, развития и даже определения неврозов до сих пор спорна (надо думать, отчасти поэтому составители МКБ10 от этой категории и отказались). Чуть ли не каждый серьезный исследователь в области психологии на протяжении вот уже почти ста лет выдвигает свою концепцию или свою классификацию неврозов. Наиболее известными такими западными исследователями были, безусловно, 3. Фрейд и его последователи, впоследствии разработавшие собственные направления психологии и психотерапии: А. Адлер, К. Г. Юнг, К. Хорни. У нас проблемами происхождения и классификации неврозов много и плодотворно занимался Мясищев. И сегодня в области типологии и лечения неврозов (в том числе у детей) работают многие замечательные исследователи и практические врачи (например, в Санкт-Петербурге — А. И. Захаров, Э. Г. Эйдемиллер, В. И. Гарбузов).

Сам термин «невроз» был введен великим врачом Галеном еще в 1776 году. Означает он в переводе с греческого «болезнь нервов». Поскольку какое-нибудь из многочисленных определений неврозов нам все равно понадобится, то можно взять что-нибудь посовременней, например определение, приведенное в «Толковом словаре психиатрических терминов» и принадлежащее видному современному психиатру Б. Д. Карвасарскому. Звучит оно так:

«Неврозы — это психогенные (как правило, конфликтогенные) нервно-психические расстройства, заболевания личности, возникающие в результате нарушения особо значимых жизненных отношений человека и проявляющиеся в специфических клинических феноменах при отсутствии психотических явлений».

Для неврозов характерны:

1) обратимость патологических нарушений, независимо от их длительности;

2) психогенная природа заболевания, которая определяется наличием связи между клинической картиной невроза, с одной стороны, и особенностями системы отношений, присущей личности больного, и конфликтной ситуацией — с другой стороны;

3) специфичность клинических проявлений, состоящая в доминировании эмоционально-аффективных и соматовегетативных расстройств (то есть расстройства функции и состояния, а не органические поражения).

Критерии диагностики неврозов были сформулированы А. М. Вейном в 1982 году. Они включают в себя:

1) наличие психотравмирующей ситуации (она должна быть индивидуально значимой и тесно связанной с дебютом и течением заболевания);

2) наличие невротических особенностей личности и недостаточности психологической защиты;

3) выявление характерного типа невротического конфликта;

4) выявление невротических симптомов, характеризующихся большой динамичностью и взаимосвязанных с уровнем напряжения психологического конфликта.

При всем многообразии классификаций и выделения различных форм невротических синдромов, о котором мы уже говорили, все же общепризнанным остается существование трех классических форм невроза в качестве основных: неврастении (астенический невроз), невроза навязчивых состояний и истерического невроза.

Их-то мы, во избежание дальнейшей путаницы, и рассмотрим.

Неврастения. При этом расстройстве основными симптомами болезни являются жалобы на повышенную утомляемость, снижение успеваемости и продуктивности в других делах, невозможность сосредоточиться, физическая слабость и истощаемость даже после минимальных усилий, невозможность расслабиться. Часто к этому присоединяются и другие неприятные физические ощущения, такие как головокружения, головные боли, желудочно-кишечные расстройства. Обычна также раздражительность, потеря чувства радости жизни, удовольствия, различные нарушения сна.

Иногда неврастеническому синдрому непосредственно предшествует заболевание гриппом, вирусным гепатитом или инфекционным мононуклеозом.

Но чаще всего астенический невроз возникает в связи с продолжительным стрессом, длительным недосыпанием, умственным или физическим переутомлением, опасной для жизни ситуацией.

Ребенок при неврастении обычно робок и не уверен в себе. Его стиль приспособления к жизни — капитуляция перед ней. Всем своим видом он как бы говорит: «Оставьте меня в покое — я болен!» Это одна из форм психологической защиты. Как правило, такого ребенка действительно щадят и жалеют. Он приспособился.

Но существует и такое понятие, как внутренний конфликт. Внутренний конфликт — это, как правило, противостояние осознаваемых притязаний, желаний и неосознаваемой самооценки или установки. Иногда одна из позиций сознания противоречит другой — это тоже внутренний конфликт.

Бывает и так, что противостоят друг другу две установки (например, установка, внушенная отцом: «Надо бороться!», и установка бабушки: «Безопасность — любой ценой!»).