Реализация - Елена Лобанова

- А сможешь? - Усомнился Витольд.

- Вполне. - Заверил Талик. - Там же вольный стиль, без рифмы, главное в ритм уложиться. Где не помню текст - там придумаю. Про то как "начали мы на старинный лад" можно пропустить и сразу перейти к пирушке в хоромах Ивана Грозного... То есть, Тёмного Властелина. Дальше пока придумывать не буду. А то всё будет слишком гладко и складно, как у писателя. Поэтому подсказывать по ходу дела должны все. Шероховатости для конспирации не помешают.

- А эльфы где? - Не унимался Бормотун.

- Да вон, костер разжигают... Ого, задумался совсем. Пора возвращаться!

- Да не ельфы, а эльфы! В тексте?! - Маг и впрямь взял на себя роль критика.

- Засуну куда-нибудь. - Текст у Талика уже сам собой начал складываться, не расплескать бы. А то, бывает, родится что-нибудь удачное, а потом сразу забывается. - Пусть молодая жена Калашникова... тьфу, Сумкинса-Бэггинса и будет эльфийкой. Светлой. Тёмным понравится!

- Да-а... Порнографию для зоофилов писать не пробовал? - Не удержался Бормотун. - Ну, ладно, писателю виднее. А ничего, что персонажей опять три: купец, его жена и опричник?

- Назгул, а не опричник! - Поправил демон. - Идея замечательная! Так этим ельфям и надо! Ха-ха, жена хоббита! - Радовался коварный. - Берем дрова и идём к костру.

- Ага, а то всё без нас съедят! - Подтвердил вечно-голодный оборотень.

К костру Талик пришёл с целой березой, которую он просто выломал, чтобы не возвращаться с пустыми руками. Его конь уже стоял на четырёх ногах. С конем опять не разобрался - откуда у него зубы? Но это успеется. Главное, чтобы публика преждевременно спать не отправилась.

Публика уважительно посмотрела на березу. А то! Демоническая мощь, это - страшно! Ободрав ветки и свалив дрова рядом с костром, Талик поинтересовался, как у них дела с ужином. Но поскольку "граф Зольников" был в их компании главным кормильцем, без него мешки не развязывали. Хорошо, что Силь уже вошел в роль верного оруженосца и обеспечил лошадей овсом. Выделив на общество окорок и по паре картофелин в мундире каждому, кроме эльфа с Баськой - эти сами справятся, будущий граф-бард занялся антуражем. Выбрав себе местечко повыше лужи, Талик пристроил седло на дерновую кочку, накрыл импровизированный трон попоной и привёл себя в порядок: прочесал пальцами ирокез, чтобы топорщился, протер рога и поправил гламурный ошейник. Взяв вместо посоха свой почти-двуручник в ножнах, он воссел на трон и задумался. Публика, конечно же, долго не вытерпела и задала ожидаемый вопрос: а что это уважаемый граф сидит далеко от костра и кушать не идёт?

Объяснять, что в такой замечательный тихий вечер дым с туманом очень удачно стелется у него под ногами, Талик не стал. Публике не обязательно знать о воздействии спецэффектов на психику. Он и так выглядел эффектней некуда - с его рогами и гребнем, да с учётом мускулатуры и огромного меча, Конан Варвар, чью позу Талик скопировал, был по сравнению с ним студентом ботанического факультета, а не варваром. Но по основной теме ответил:

- Да вот, думаю о пище духовной... Песни надоели, почитать нечего, театра нет... кино не предвидится. А в такой интеллигентной компании хотелось бы провести вечер культурно. - "Публика" согласно кивнула. Силь даже два раза. Ну, и Баська за компанию. Только остроухий конвоир нехорошо прищурился. Но Талик решил на него не отвлекаться, несмотря на то, что недавний шовинист и ретроград пристроился рядом с Силем, да еще и подкармливал его из своих запасов! - Но есть же поэзия! - Огорошил Талик аудиторию голосом ведущего научно-популярной программы. Бормотун постарался. - Я понимаю, что наши великие классики всем еще в школе надоели, а на здешней почве и вовсе не актуальны. Однако... - Последовала театральная пауза. - Можно, я полагаю, совместить прошлое с настоящим! То есть, из хорошо забытого старого сделать нечто остросовременное, злободневное! Взять хотя бы песнь о купце Калашникове... - Публика как ни старалась, но переменилась в лице. В лицах. Ельфов перекосило, как будто они ели не картошку, а лимоны с кожурой. Силь захлопал своими пушистыми ресницами, Баська тут же отложил куриную ножку, вытер руки и навострил уши - культурный, Наль хмуро-задумчиво кивнул, как бы дозволяя классику, но не в злободневном виде. - Я, конечно, не поэт, - нисколько не солгал Талик, - да и целиком наизусть всё не помню, - что опять было чистой правдой, - так что если не понравится, вы скажите... Но я рискну попробовать! - Осчастливил он ельфей, которые приготовились терпеть пытку "Песней о купце..." в качестве расплаты за ужин. - А чтобы никому не было обидно, пусть главным героем будет... хоббит. - Тёмные заинтересованно переглянулись, Баська ойкнул, Силь открыл рот от удивления, а Наль вздохнул так, как будто его приговорили к расстрелу через утопление. - Э-э... примерно вот так! - Завершил вступительную речь писатель Золотов, не давая публике очухаться и возразить:

- Не сияет на небе солнце красное,

Не любуются им тучки синие:

То за трапезой сидит во златом венце,

Сидит грозный Властелин темней Тёмного.

Позади его стоят нАзгулы,

Супротив его всё орки да гоблины,

И пирует Властелин от безделия, - бодро начал переделывать текст Талик.

В удовольствие своё и веселие. - Неожиданно явил поэтический талант Витольд.

-...Улыбаясь, Властелин повелел тогда

Вина сладкого эльфийского

Нацедить в свой золочёный ковш

И поднесть его своим нАзгулам.

И все пили, Властелина славили.

Лишь один из них, из нАзгулов,

Удалой боец,... - Талик замялся.

- Умом тронутый, - нелепо, но в ритм влез Бутончик.

- В золотом ковше не мочил усов...

- Потому как усов нет у нАзгулов, - вставил подробность Бормотун, вероятно, из магических соображений.

- И вообще они не комплектные,

Потому как есть - они мёртвые! - Пояснил он своё решение, чем почти загнал Талика в смысловой тупик. Зачем тогда этому некомплектному будет нужна светлая эльфийка!? Но пришлось продолжать:

- Опустил он в землю очи тёмные, - .... И откуда у назгула очи, если усов и ничего прочего уже нет!?

- Очи тёмные, вставные заморские. - Выкрутился Бормотун. Где-то внутри хлопнулся в обморок Бутончик, слишком буквально представив опускание вставных очей в землю.

- Опустил головушку на широку грудь,

А в груди его была дума крепкая. - Вот, "грудь", да еще и "дума" в ней! Талик никогда не понимал, откуда она там...

- Потому в груди, что безмозглый он! - Заполнил паузу маг с характерным поэтическим подвывом и передал слово писателю:

- Вот нахмурил Властелин брови чёрные

И навел на него очи зоркие,

Словно коршун взглянул с высоты небес

На младого ворона чернокрылого,

Да не поднял глаз молодой НазгУл. - (Пришедший в себя Бутончик предъявил всем картинку валяющихся на земле глазных протезов и сбил настрой).