Книга превращений - Ньютон Марк

– Это помогло тебе избавиться от годами копившегося гнева? – ввернул Тейн.

Вулдон злобно зыркнул на него.

– Если бы тебе досталось, как мне, ты бы уж точно не сдержался.

– Это верно, – ответил Тейн, отводя глаза. – Извини.

– Ты его убил? – прошептала Лан.

– Да жив он, – отрезал Вулдон, надевая капюшон. – На этом и кончим. Куда дальше, следователь?

Войдя в Кейвсайд, Рыцари в изумлении остановились. Фулкром не сразу сообразил, что, кроме Вулдона, никто из них, пожалуй, и не бывал в подбрюшье Виллджамура – как, впрочем, и большинство обитателей верхних уровней.

Несмотря на подземное расположение, в пещере и примыкавших к ней катакомбах, которые и составляли, собственно, нижний город, было светло – солнечные лучи проникали сквозь люки и прорези во внешней стене пещеры. И не просто проникали – установленное в них древнее, культистами сработанное стекло впитывало свет, усиливало его и рассылало во все углы подземелья. Такая архитектурная магия позволяла обитателям пещер жить практически в равных световых условиях с теми, чьи дома находились в верхних, более роскошных уровнях.

Рыцари спустились в пещеру с третьего уровня и теперь стояли, оглядывая здания напротив.

– Дерьма здесь по-прежнему хватает, – сказал Вулдон. – Точно бог навалил целую кучу разных домов и они попа́дали друг на друга как придется.

Сектор между подземным севером и подземным востоком занимали двух-, трех– и четырехэтажные строения, группами и поодиночке, а остальную многомильную внутреннюю равнину загромождали примитивные каменные лачуги или хибары наполовину из металла, наполовину из дерева. Иные из них причудливо украшали осколки мрамора или стекла, вдавленные в штукатурку. И все же это были чисто утилитарные конструкции, построенные для тепла и укрытия, но никак не для красоты. В них отсутствовало величие и любые признаки стиля, которыми можно было бы гордиться. Между строениями повыше колыхались веревки с бельем, под ними играли друг с другом ребятишки, собаки гоняли котов. Кроме людей, здесь, внизу, обитали странные твари, над которыми поработали культисты, – частью птицы, частью ящерицы, а частью еще неизвестно что: в общем, из тех, кому негоже появляться на земле при свете дня.

Под самой кровлей пещеры огромным искусственным облаком стоял дым от множества очагов. По одну сторону пещеры жил своей жизнью подземный порт – небольшие лодки сновали туда-сюда, покидая акваторию по узким каналам, соединявшим его с морем, либо, наоборот, вплывая по ним же внутрь.

По улицам шли люди, они разговаривали, иные даже смеялись. Да, жизни тут определенно стало больше, чем помнил Фулкром, и это его сильно удивило – это место никогда не отличалось особо благоприятной атмосферой. Считалось, однако, что здесь, в пещере, и дальше, в катакомбах, проживают двести, а то и триста тысяч человек, но все это были лишь предположения, ведь никто из переписчиков туда никогда не заходил. Теперь уже трудно было даже предположить, как далеко тянутся подземные коридоры. Ведь они удлинялись тысячелетиями.

«И где-то среди них прячется Шалев. Кто-то должен знать, где именно».

Рыцари провели в Кейвсайде несколько часов, прочесывая улицу за улицей, с каждой минутой чувствуя, как нарастает возмущение их присутствием. Перебывав во всех подземных притонах, заглянув в самые дальние углы самых сомнительных таверн, они не обнаружили ничего, кроме отбросов человечества. Следуя наставлениям императора, они шли по улицам не скрываясь, открывали любую дверь и входили, куда им было угодно, – чтобы все, кому было что скрывать, знали об их присутствии и боялись.

Двери таверн они открывали пинками, подозрительных хватали за горло и прижимали к стене. В темных переулках кое-кто пытался свести счеты с зарвавшимися Рыцарями – напрасно: те на все отвечали короткой и жестокой расправой, по крайней мере Тейн и Вулдон. Лан предпочитала закрывать на это глаза и дралась, только когда кто-то угрожал ей непосредственно.

И пока Лан, Тейн и Вулдон делали грубую работу, Фулкром снова и снова задавал одни и те же вопросы подпольным главарям.

Он повторял:

– Где прячется Шалев?

Один, полупьяный, отвечал ему так:

– Да пошли вы, придурки, нефиг вламываться сюда просто так и творить тут, что захотите.

Толстая тетка, торговка ножами:

– А я откуда, на фиг, знаю?

Душегуб, бывший дикарь:

– Вы сердить здесь людей, они вас ответить.

Изысканный джентльмен, знававший лучшие времена:

– Вы здесь непопулярны. Не перегибайте палку, не то они вам ответят, – если бы вы знали, куда смотреть, то и так бы уже поняли, что они готовы вернуть себе свой город.

Час от часу огорчение Фулкрома росло, и даже Рыцари начали понимать всю бессмысленность своей попытки. Никто ничего не знал о Шалев, а если кто и знал, то с ними делиться не собирался. Каждый раз, потеряв очередную ниточку, Фулкром закрывал глаза и мысленно представлял себе, как он доложит императору о постигшей их неудаче. Угрозы, подкуп, даже далекие от утонченности методы Вулдона не дали никаких результатов. А все потому, что у людей внизу была теперь надежда, – им подарила ее Шалев, а они взамен отдали ей свою верность.

Стоило ли удивляться, что кейвсайдеры не спешили сдавать ее властям, как бы их ни стращали и как бы на них ни давили.

Фулкром вынужден был признать: жизнь здесь, внизу, стала заметно легче с тех пор, как он был тут в последний раз. Меньше стало вони, люди уже не жили на улицах, как раньше, – бездомных вообще не осталось, да и вопиющей бедности, с которой он привык ассоциировать эти места, тоже больше не было.

Навстречу им то и дело попадались подозрительные тачки с овощами: морковью, кабачками, картофелем. Откуда у них здесь такие продукты, когда на них и во внешнем городе цены выше некуда? Когда Фулкром обратился с этим вопросом к владельцу одной из таких тележек, щербатому старику, тот ответил:

– Сами выращиваем, парень. Есть тут у нас культисты, они нам помогают, снабжают всякими семенами.

– Я бы хотел поговорить с ними, – сказал Фулкром.

– Я бы и сам хотел! – засмеялся старик. – Только они нам не показываются, семена передают через третьи руки. Но я не жалуюсь, просто сказать бы им спасибо.

Последний неприятный сюрприз настиг их, когда они уже решили, что хватит с них на сегодня бесполезной работы, и направились по длинной подземной улице к выходу на первый уровень. За ними шла небольшая – человек тридцать – сорок – толпа кейвсайдеров, женщин и мужчин. Они были без оружия и вообще шли в основном молча, только время от времени кто-нибудь из них выкрикивал:

– Вам здесь не рады!

Или:

– Перестаньте к нам приставать, мы ничего не сделали и не заслужили такого обращения.

– Рыцари, оставьте нас в покое.

«Они не понимают, – думал Фулкром. – Да, мы неласковы с ними, но среди них скрывается убийца-психопат, превращающий в ад жизнь обычных, добропорядочных людей наверху. И это, в свою очередь, превращает в ад нашу работу».

Вулдон обернулся было к ним, но Тейн и Лан его удержали.

– Успокойся, – уговаривал Тейн.

Кейвсайдеры выстроились в линию и стояли молча, словно готовы были умереть на месте, если понадобится. Вулдон посмотрел на Фулкрома, но тот лишь покачал головой. Это могло кончиться очень плохо, а он не хотел, чтобы ненависть местных жителей к Рыцарям перешла всякие пределы. Возможно, он проморгал зарождение новой культуры в подземелье, но его особенно удивило то, что они, эти люди, действовали так сплоченно и в то же время мирно.

– Думаю, нам надо идти, – сказала Лан.

– Согласен. Это не наша борьба, – поддержал ее Фулкром и повернулся к выходу. – И не наша линия фронта.

Глава двадцать первая

Снова оказаться внутри библиотеки было большим счастьем – запахи старой бумаги, кожи, пергамента, вековой пыли.