Кандидат в президенты - Елена Тверцова

На этом месте Ирочка заёрзала и шарить по столу. Затем она наклонилась и восторженно закричала:

— Ой, а здесь столько штекеров, столько проводков!

Элеонора была абсолютно шокирована:

— Она что, никогда в телестудии не была? — Разводила она руками, наблюдая за Ирочкиными маневрами.

— Нет, — улыбнулась я. — Она пока еще стажер. Недавно факультет журналистики закончила.

— Ну, пускай посмотрит девочка, — с умилением посмотрела на нее Элеонора. — Ей еще успеет все это порядком надоесть.

Наконец, вдоволь наигравшись наша игривая шалунья прискакала обратно и радостно объявила:

— Ну что, пойдем?

Мы вернулись в зал, где начинались съемки ток-шоу «Народное мнение». Мы с Петей и Ирочкой уселись на самом верху, около выхода, а Евгений так и остался стоять в дверях.

«Народное мнение» вел один из известных тележурналистов, писатель Николай Килеев. Я помнила эту телепередачу. Когда-то, буквально лет пять назад, когда «Народное мнение» только начиналось — здесь поднимались самые острейшие социальные вопросы: трудовое право, цензура, конфликты между наемным сотрудником и собственником, семейные вопросы, демография и многое другое. И я помнила, какая жаркая полемика разгоралась в зале. Сейчас мне было любопытно, о чем зайдет беседа и чем всё это закончится.

Зал зааплодировал — вошел телеведущий. Это был мужчина средних лет и среднего же роста, темноволосый, одетый в стиле «городской casual» — черный пиджак, белая рубашка, джинсы.

Никакого галстука. В руках он держал небольшую книжечку.

— Дорогие друзья, здравствуйте! — Приветствовал всех Николай Килеев без тени улыбки на лице.

Зал одобрительно загудел.

— Мы начинаем очередной выпуск передачи «Народное мнение», и сегодня темой нашей полемики будут государственные экзамены для выпускников школ…

«О боже. Ну, я так и знала, что этим дело и закончится».

Я не думала, что меня ожидает какая-то эврика относительно тематики обсуждения. Все, абсолютно все лица в нашей стране уклонялись от обсуждения политических вопросов. Политики больше не существовало. Она исчезла с телеэкранов, ее не озвучивали в радиоэфирах, ее не было на кухнях граждан и в умах подвыпивших мелких начальников под водочку после бани. Будто эта тема была в принципе закрыта навсегда.

В студии, тем не менее, оживленно спорили относительно того, насколько сложным должен быть экзамен и в каких вузах его результаты не должны учитываться.

Я обернулась и увидела, что Евгения в дверях нет. Посидев еще немного и взглянув на часы, я обнаружила, что время — почти 16.15, уже скоро должны были начаться съемки теленовостей. Я оставила Петю сидеть на ток-шоу, а сама подхватила Ирочку, и мы с ней выскользнули в знакомый коридор, потихоньку направившись в студию новостей «Первого канала».

Жени нигде не было. Мы с Ирой дошли до телестудии «Первого канала», где уже вовсю суетились люди — скоро должен был начаться прямой эфир. Я сунула Ире в руки пачку листков бумаги и, перекрестив, пропустила вперед.

Изящно виляя бедрами, Ирочка устремилась прямо в дверь телестудии.

— Ну, пропустите же, стоите тут столбом! Работать мешаете! — Осадила она какую-то женщину, которая неловко попалась ей на пути. Женщина посторонилась.

Ирочка прошла к столу диктора, кокетливо улыбнулась в камеру, поправила прическу. Затем аккуратно разложила листочки перед диктором, еще раз улыбнулась, и направилась к двери. По дороге ее остановил мужчина, по виду напоминающий редактора программ:

— А вы кто? — Строго спросил он ее.

— Я ассистентка, — виновата начала оправдываться Ирочка. — Я стажер, журналистка, меня прислал Фомин (она на ходу выдумала фамилию), чтобы я проверила, все ли в порядке с текстом, всё ли принесли.

— Проверила? — Холодно поинтересовался мужчина.

— Да, всё на месте, — улыбнулась Ирочка и прошмыгнула мимо, показывая мне большой палец руки.

Я с нетерпением ждала ее у двери.

— Всё отлично! — Заявила она мне, как только вышла из дверей студии. — Сейчас зажжем по полной программе!

Мы вернулись на ток-шоу. Пети там не было.

Глава 20

О том, что выход в эфир сорван. Предатель в наших рядах

В студии «Первого канала», тем временем, начался выпуск новостей.

— А теперь новости политики, — сообщила диктор ровным звонким голосом. — Как мы узнали из достоверных источников, российский Президент Иван Дерябенко — не кто иной, как международный преступник Борис Мазуров, ареста и выдачи которого ждет более двадцати государств, среди которых такие страны как Испания, Норвегия, Польша, Израиль, Пакистан и многие другие…

На этом месте диктор сбилась и ошарашенно посмотрела на табло суфлера. Естественно, там она увидела совершенно другой текст. С испугом она взглянула на листок — что заняло доли секунды — и, видимо, любопытство пересилило профессиональный долг, после чего она продолжила читать импровизированные новости:

— Борис Мазуров, он же Иван Дерябенко, долгое время занимался подготовкой международных террористических актов в составе специального подразделения под кодовым названием «Группа Б».

После того, как Борис Мазуров был объявлен в международный розыск, он полностью изменил внешность. Затем, воспользовавшись поддельными документами и помощью спецслужб, начал активную политическую деятельность в России. К продвижению Бориса Мазурова на российской политической арене причастны лица в самых высших эшелонах власти. Целью заговорщиков стал государственный переворот…

Больше дикторша ничего не успела сказать. К ней уже неслась охрана телестудии — впрочем, арестовывать бежали не диктора. Искали тех, кто подсунул диктору листки с речью. То есть нас. Пока шла рекламная пауза, охрана опрашивала находящихся в студии людей относительно того, не было ли посторонних незадолго до передачи.

Мы с Ирочкой в это время шли по коридору к выходу, стараясь сохранять максимальное спокойствие.

Мимо нас пробегали люди, мы же, практически незамеченные, вышли из здания и уселись в наш неизменный фургончик ожидать результата наших действий.

— Они сейчас наверняка ищут установленный нами гипнометр, — сказала я испуганной Ирочке. — Это будет полный кошмар, если они сейчас его отключат, а потом дадут опровержение по другому каналу.

Вся наша затея пойдет насмарку.

— Что же делать? — Развела руками моя помощница.

— Что делать, что делать. Вернуться и забрать первый гипнометр, — пробурчала я.

Меня очень беспокоило, что я не находила ни Пети, ни Жени. Где они могли быть? Я сильно нервничала, подозревая самое худшее.