Дарданеллы 1915 - Александр Больных

07.15 — идем на глубину 10 метров. Между двумя пароходами над водой виден корпус опрокинувшегося корабля. Вокруг много кораблей: 8—10 эсминцев и несколько рыболовных пароходов систематически обыскивают водный район между Имбросом и Галлиполи. Чтобы не показать, куда отходит лодка для зарядки аккумуляторов, продолжаем идти на глубине 20 метров».

Как только перископ был замечен, броненосец открыл огонь, хотя это было бесполезно. Торпеда проскочила между транспортами и попала в броненосец. Англичане утверждают, что лодка выпустила еще одну торпеду, которая также попала в цель, Херзинг об этом не говорит ничего. Вот как это выглядело на броненосце:

«Меня разбудили пробегавшие люди, и кто-то хлопнул меня по груди. Я вскочил и крикнул: „Что случилось?“ Откуда-то долетел ответ: „Торпеды идут!“ Я едва успел подняться, как прогремел глухой взрыв. Попадание пришлось куда-то далеко внизу, поэтому на палубе толчок не ощущался. Старый „Маджестик“ немедленно накренился на левый борт, да так и замер с сильным креном. Затем долетел странный звук, словно содержимое всех буфетов в мире разом полетело на пол. Я никогда еще не слышал такого бряканья и стука. Теперь можно было твердо сказать, что корабль смертельно ранен. Море было заполнено людьми, кричавшими и звавшими на помощь. Я подумал, что старые резервисты, составлявшие большинство экипажа, уже забыли как надо плавать, или кто-то уже потерял веру в собственные силы».

Так или иначе, через 7 минут «Маджестик» перевернулся. Спаслась почти вся команда, погибли около 40 человек, которые запутались в противоторпедных сетях. Из-за малой глубины мачты корабля уперлись в дно, и он не затонул. После этой успешной атаки прекратилась доставка снабжения на плацдармы с помощью транспортов, теперь для этой цели использовались только малые корабли. Парадокс — именно флот затеял эту операцию, а теперь именно флот первым от нее и отказался, едва не бросив армию на произвол судьбы. Для артиллерийской поддержки войск англичане далее старались использовать только крейсера и миноносцы. U-21 благополучно вернулась 5 июня в Константинополь, где Херзингу предстояло решить сложную проблему: найти запасные торпеды, ведь те, что имелись на «Гебене» и «Бреслау», для аппаратов лодки не подходили.

А вскоре заявили о себе и малые лодки. 17 мая UB-8 прибыла в Смирну, а 30 мая во время первого же похода потопила возле Мудроса транспорт «Мерион». Она пришла в Константинополь 4 июня. UB-7 безуспешно атаковала какой-то транспорт и прибыла туда же 21 июня. А вот UB-3, которую австрийцы тоже провели до Отрантского пролива, во время перехода пропала без вести.

Третий бой за Критию. Французские 75-мм орудия, прозванные в 1914-м «косой смерти».

4 июня, получив подкрепления, генерал Хантер-Уэстон уже в должности командира VIII корпуса начал Третий бой за Критию. Правда, теперь даже британские генералы поняли, что война перешла в тягучую позиционную форму, поэтому Гамильтон категорически потребовал отбросить фантазии в стиле Шлиффена и ограничиться скромным продвижением этак на 800 ярдов. Причем даже эти 800 ярдов предполагалось преодолеть в два приема: сначала 300 ярдов до турецкой траншеи, потом еще 500 ярдов — и окапываться! Против 29-й, 42-й и Морской дивизий и 29-й индийской бригады, а также 1-й и 2-й французских дивизий турки имели только 9-ю и 12-ю дивизии, а 7-я дивизия находилась в ближнем тылу в качестве резерва.

Англичане для наступления на фронте 5,5 километров сосредоточили 17000 человек, еще 7000 находились в резерве. Даже при планировании артподготовки было решено использовать необычные методы. Обстрел турецких позиций начался в 08.00, как это делалось всегда, но первый общий налет планировалось провести в 11.20, после чего пехота должна была изобразить атаку. Когда турки займут места в траншеях, в 11.30 артиллерия снова начинала стрельбу. Генерал Гуро для этого передал англичанам 6 батарей знаменитых «семидесятипяток» с фугасными снарядами. И только в 12.00 начиналась настоящая атака, причем пехоту должны были прикрывать бронеавтомобили Роллс-Ройс. Да, к июню месяцу на Галлиполи появилась бронетехника, целых 8 пулеметных бронеавтомобилей. Саперы даже проложили специальную дорогу к передовой, чтобы броневики не застряли раньше времени.

Наступление индийской бригады на крайнем правом фланге быстро захлебнулось по вполне понятной причине. Например, 14-й сикхский полк, наступавший вдоль лощины Гулли (мы еще услышим это название), очень быстро потерял три четверти личного состава. Пытавшаяся поддержать индийцев 29-я дивизия тоже не добилась успеха. Сводные группы ее бригад (от самих бригад к этому времени остались только номера) захватили первую траншею, но как выяснилось, вторая совершенно не пострадала во время обстрела. Ее наступление попытались поддержать броневики.

«Бронеавтомобили шли с ними, раскачиваясь и фыркая дымом. Ничего такого же уродливого и неуклюжего я не видел нигде, кроме как в зоопарке! Мне повезло, что обслуживавший их инженер стоял рядом со мной. С машиной было покончено.

Сначала она катила по настилу, но потом заднее колесо соскользнуло в сторону и сорвалось с оси. Ничего нельзя было сделать. Командовавший броневиком морской офицер и стрелок выбрались наружу, при этом унтер-офицер был серьезно ранен».

Да, броневик это не танк, но по оврагам Галлиполи не прошли бы даже танки.

Вскоре застрявший броневик привлек внимание турок, которые обстреляли его из пушек и разбили.

В центре наступала 42-я дивизия. Это была территориальная, а не кадровая дивизия, поэтому от нее многого не ждали.

Дивизия высадилась на мысе Хеллес всего 4 недели назад, солдаты боялись темноты, шарахались при свисте пуль, падали в обморок при виде трупов. Однако именно эта дивизия добилась самого большого успеха. Она захватила турецкие траншеи и продвинулась более чем 1000 ярдов, прорвав позиции турецкой 9-й дивизии. При этом были захвачены 217 пленных, а 127-я бригада даже вышла на окраину заветной деревни Крития.

Морская дивизия, наступавшая левее, захватила турецкую траншею, но попала под огонь с фланга и застряла на месте.

Это произошло потому, что французы вообще не сумели двинуться с места.

Третий бой за Критию. Английские 60-фунтовые (127-мм калибр) пушки на мысе Хелес.

Бронеавтомобили «Ролс-Ройс» Королевской морской авиационной службы перед атакой 4 июня 1915 г.

Судьба сражения повисла на волоске. Хантер-Уэстон бросил в бой резервы, чтобы сдвинуть с места фланги, но это не удалось. В результате выдвинутая вперед 127-я бригада 42-й дивизии была атакована с трех сторон и отступила. Битва завершилась тем, что англичане продвинулись примерно на 250 ярдов, заплатив за это 6500 солдатами. В общем, это было типичное сражение позиционной войны — много крови и почти никаких результатов.

После этого крупные столкновения прекратились, генералы ждали новых подкреплений, чтобы швырнуть их в топку. Правда, французы захватили одну из турецких траншей, которые никак не удавалось взять ранее, и тем слегка улучшили свое положение, но потеряли около 2500 человек. Зато Гамильтон дождался прибытия двух бригад 52-й дивизии генерал-майора Эгертона и сразу начал готовить новое наступление, хотя третья бригада дивизии еще была в пути. При этом генерала совершенно не смущала нехватка артиллерии и снарядов даже к имеющимся немногим пушкам и гаубицам. При этом его дивизии имели всего восемь устаревших 50-фн гаубиц (по 2 штуки на дивизию!), которые уже были сняты с вооружения. Полевая артиллерия состояла из таких же ископаемых 15-фн пушек, одна из которых, по слухам, была вообще взята из музея. Британские генералы полагали, что для турок и такого хватит, а платили за все своей кровью солдаты.

После двух дней обстрела, к которым подключился крейсер «Талбот» и эсминцы «Вулверин» и «Скорпион» (броненосцами адмирал де Робек больше рисковать не хотел) 28 июня в 10.45 англичане перешли в наступление. 87-я бригада начала наступление по обоим краям лощины Гулли и добилась некоторого успеха. Но наступавшая правее 157-я бригада 52-й дивизии попала под массированный огонь пулеметов и была перемолота, потеряв 1400 человек, из которых 800 погибли. Штыковыми контратаками турки восстановили положение, но понесли при этом серьезные потери. В период с 28 июня по 5 июля 5-я армия потеряла в боях до 16000 человек. Это привело к замешательству среди командиров. Непосредственно командовавший войсками генерал Фаик-паша (ранее командовал II корпусом) утром 30 июня прекратил контратаки. Командовавший южной группой немецкий генерал Вебер начал рассматривать варианты отхода и даже сдачи господствующих высот Ачи-Баба.

Это привело в бешенство Лимана фон Сандерса, который перебросил на юг 1-ю дивизию подполковника Джафер Тайяра. Вечером 2 июля она пошла в атаку, но была остановлена в 30 метрах от британских окопов, понеся огромные потери. Фаик-паша приказал солдатам окапываться, и тогда Лиман фон Сандерс снял его и назначил генерала Мехмет Али-пашу. Из Азии была переброшена 3-я дивизия, но союзники, видевшие эти приготовления, хорошо подготовились. 5 июля турки попытались атаковать, но были встречены таким плотным пулеметным огнем, что перед британскими траншеями выросли целые горы трупов. После долгих и нервных переговоров между Мехмет Али-пашой, Лиманом фон Сандерсом и Энвером атаки были прекращены. Линия фронта стабилизировалась, и высшее командование решило, что больше нет нужды в бессмысленных атаках.