Потери и находки - Вера Чиркова

Первым выскочил на молодую травку, оглядел густые кусты с одной стороны дороги, большие валуны с другой, изумленно рассмотрел напарника, переодетого в темно-коричневый кожаный костюм с широкополой шляпой, и вопросительно поднял бровь:

— И куда мы приехали?

— К вечеру будем в Радове.

— А Торжки? — машинально спросил Инквар, уже с предельной ясностью понимая, что в Торжки они не попадают никаким боком.

— У тебя там родственники? — устало усмехнулся Дайг и полез в карету за столиком. — Поедим на свежем воздухе. Я купил жареного гуся.

— Вот как, — едко заметил искусник, понимая, что бесполезно сейчас спрашивать, почему они едут в Ордез не по краткой дороге, а кружным путем. Зато не смог удержаться от другого вопроса: — Ты уверен, что обоз будет ждать?

— Нет, это было бы подозрительно. Он никогда не ждет случайных путников. Придется примкнуть в пути, я послал весточку. Если сегодня в Радове сядем на какое-нибудь суденышко, то через два дня перехватим их на переправе, — быстро пояснил телохранитель, поглядывая в кусты, и вдруг очень тихо добавил: — А ты не казнись, живы те скоты. Но скоро будут об этом сильно жалеть.

— А подробнее?

— На барке, — шепнул Дайг и поставил на стол плетенку с завернутым в капустные листья гусем.

До Радова, небольшого городишки, стоявшего в узком месте привольной Долы, путники добрались на закате, и только благодаря зелью, которое Дайг разделил с конями. Инквар предлагал сесть вместо него на козлы, но напарник не пустил, заявив, что тот сейчас так же похож на кучера, как сам он на танцовщицу барона.

Застучали под колесами кареты доски причала, донеслись через распахнутое оконце переругивания грузчиков и густой рыбный дух, и господин Варден решительно распахнул дверцу. Договариваться с капитаном барки следовало ему самому, и сунутый Дайгом кошель с золотом уже лежал в кармане куртки.

Инквару крупно повезло, у хозяина уже готового к отплытию суденышка оказалось достаточно свободного места: буквально в последний момент от зафрахтованного трюма и каюты отказался один из постоянных клиентов, заявив, что у него на несколько дней запаздывает важный груз.

Искусник соболезнующе кивал капитану, стараясь не усмехаться. Немного поразмыслив, он не стал удивляться такому удивительному совпадению, подросла только досада на самого себя. Он ведь в юности не раз продавал травы гильдии травниц и давно уже не сомневался в ее силе, но, как оказалось, и близко недооценивал истинной мощи и возможностей травознай. Ну а об их связи с монастырями и обителями и вообще не подозревал. И теперь в давно сложившейся у него в мозгу картинке распределения влияния в центральных областях страны, объединенной звездопадной ночью, происходили весомые изменения. Поубавилось могущество баронов и гильдии ночников, отодвинулась дальше власть глав городов, пропуская вперед толпу женщин в простеньких белых юбках и шалях.

Карету закатили на палубу и закрепили на корме, лошадей поставили в трюм, набив передний угол купленными Инкваром сеном, соломой и мешками с овсом. Присматривать за конями и вещами должен был Дайг, решивший спать в экипаже, а Инквару и его подопечным перепали одноместные каюты. «Назвать их маленькими — значит сильно польстить этим обитым дешевым полотном кладовочкам», — тихонько фыркал искусник, переходя из одной клетушки в другую. В каждой узкая постель, под ней багажный ящик и у изголовья миниатюрный откидной столик. Умывальня одна на всех, и еще повезло, что пассажиров немного: кроме Инквара с «семьей», всего две супружеские пары, занявшие самые большие каюты.

Искусник отправил Лил в дальнюю от прохода каюту, взяв себе ближнюю, а Ленса поселил посредине. И еще не успели они устроиться, а Дайг — перенести багаж, как под ногами качнулся пол, верный признак отправления. Хотя на небе уже загорались первые звездочки, ничего странного в этом не было, Дола река глубокая и полноводная, мелей почти не имеет, вот и не боялись капитаны плавать по ней ночью. К тому же зелье ночного глаза было у речников таким же непременным атрибутом, как у городских стражников и ночников.

Появление в мире магии многое изменило, заставив людей позабыть некоторые знания, казавшиеся когда-то необходимыми, и, наоборот, признать более важными совершенно неизвестные прежде магические вещицы, от мощных пирамидок до простеньких, но надежных огнив. Да и самыми главными украшениями стали считаться не драгоценные безделушки, а различные амулеты и многочисленные зелья. Редко у кого теперь не болтался на шее хоть простейший оберег и не висел у пояса кошель с самыми нужными снадобьями.

Поужинав вместе с подопечными в карете остатками своей провизии и оставив Дайгу его долю еды, Инквар предложил Лил с Ленсом устраиваться спать, но они неожиданно дружно забастовали, и пришлось остаться с ними на палубе. Хозяин, словно напрочь забывший про нового пассажира, после того как тот отказался выпить с ним по кубку вина, хмуро поглядывал на мальчишку, бродившего вдоль бортов в сопровождении горбуньи, но пока помалкивал.

— Не очень-то он любезен, — тихо и хмуро процедил сидящий в плетеном кресле Инквар устроившемуся на бочонке Дайгу, и тот неожиданно развеселился:

— Не волнуйся, он не негодяй. Просто не любит незнакомых людей. Попался однажды — доверился шпиону Корди, потом еле откупился. Самое смешное, тот тоже ехал якобы с сынишкой, есть у Густава пара преданных карликов.

— Слыхал, — кивнул искусник, исподтишка наблюдая за матросами и своими подопечными.

Он и в самом деле знал из первых рук о ловкости и хитрости крохотных проныр, умудрявшихся попасть в нужное место даже в небольшом саквояже.

— Один из возчиков, — сторожко глянув по сторонам, еле слышно шепнул телохранитель, — нашел на дороге спящего мужчину со знаком дорогого барона. И привез своим хозяйкам. А они отдали его властям городка.

Инквар наконец сообразил, почему они едут дальше не в тележке с травами. Возчика обязательно будут допрашивать, и нужно, чтобы никто не проговорился о приехавших с ним попутчиках. Иначе дознаватели возьмутся и за них.

Вот теперь понятно, из-за чего господин Варден, путешествующий с сыном и няней, неожиданно свернул на окольный путь и так не попал в Торжки. Люди Корди непременно проверят всех проезжавших через село, а у Инквара нет ни одного надежного свидетеля, да и доказанной истории, откуда он вообще появился в том селе, тоже не имеется. А искать его здесь никто и не подумает; как выясняется, Дайг не зря сменил повозку, коней и всю свою одежду. Там, где дело касается Корди, нужно быть предельно осмотрительными, жестокий барон очень не любит, когда кто-то вмешивается в его дела.