Жалость унижает ментов и бандитов - Леонид Словин

Тут все жило жизнью министерства и его служб. Провинциальное и московское начальство подъезжало, уезжало. Повсюду виднелись черные, с престижными номерами "волги". Еще несколько машин гнездилось ближе к Герцена, там находилось здание бюро пропусков.

Бакланов обогнал Мусу, сбавил скорость.

Катала успел миновать ничем не примечательный центральный подъезд министерства. Знал ли он, что за учреждение находится за тяжелой высокой дверью?

- Брать будем ближе к бюро пропусков, - предупредил Игумнов. - Только без эмоций. Аккуратнее. - Он обращался, главным образом, к младшему инспектору.

У Карпеца чесались руки. Он не спускал глаз с каталы.

Посещение подпольного кружка каратэ не прошо ни для него, ни для Качана бесследно.

- Пойми: мне еще за предыдущее задержание объясняться. Убийца-таксист написал на съезд, что мы над ним надругались... Так что...

- Не вызывали еще? - К младшему инспектору вернулась обычная неискренняя ухмылка.

- Нет пока...

- Разговор вас ждет незавидный... - азарт Карпеца вроде спал.

- Это точно.

Власть была категорически против непримиримой преступности и в то же время не давала ментам на земле полноочий. Общественное мнение, не зная уголовной статистики, которая скрывалась, еще не ожесточилось до конца.

" Вот и думай, как тут быть!"

- Все! Тормози!

" МО-14562" круто вильнул к тротуару.

Игумнов и Карпец вылетели с двух сторон.

- Милиция!

Несмотря на запрет, Карпец успел для порядка применить пару приемов контактного каратэ.

Мусу повернули лицом к стене Бюро пропусков. Заставили раздвинуть ноги. Ошмонали. Сунули в машину.

" Кто-то обязательно должен быть крайним в этой жизни, Муса..."

МУСА

Разговаривали в кабинете Игумнова.

Каталу посадили на стул в средине комнаты. Муса - неохватный в плечах и в талии - расстегнул куртку. Спустившиеся полы прикрыли огромные, как столбы , ляжки.

Муса теперь интересовал не только как свидетель по делу серийных убийц.

Конец нити к неизвестному охраннику КГБ, стрелявшему на перроне, можно было проследить отсюда.

" От телохранителя Джабарова к самому Джабарову, к гостю с Кипра Романиди, одновременно - к Волоку, который его привез..."

Игумнов начал непосредственно с официальной причины, по которой Муса оказался в отделе.

- Почему ты не являлся по повесткам?

- Я не получал, начальник!

- Их отправляли почтой!

- На фабрику! Но я там не бываю!

Кроме Игумнова и каталы в кабинете находился Качан.

Борька тоже подкинул вопрос:

- А письма?

- Я получаю на Главпочтамте...

- Мы и на Главпочтамт посылали! До востребования... - Старший опер незаметно взглянул на часы.

С минуты на минуту должна была позвонить механик Динка - преданная Веркина наперсница, вызвать в камеру хранения. Это означало, что мать Верки уехала и квартира свободна.

Они встречались все на той же остановке против дома.

- Клянусь, начальник... - фальшиво возмутился Муса.

- Вот постановление о приводе в прокуратуру. Читай... - Игумнов достал бумагу.

Муса читать постановление отказался.

- Я верю, начальник.

- Сейчас поедешь в прокуратуру. На очную ставку. Знаешь, о чем пойдет речь?

- Насчет кольца? - Кольцо одной из убитых женщин от убийцы перешло к кавказу.

- Да. Не испугаешься сказать, как все было?

- Обижаешь, начальник! - Муса уже вставал. - Поехали. Хочешь, начальник... Я приеду после очной ставки. Расскажу, как все было...

Игумнов задержал его. Он надеялся с его помощью узнать кое-что о Джабарове.

- Куда ты спешишь, Муса? Вроде нигде не работаешь...

- Устраиваюсь, начальник.

- А вообще? Что делаешь? Например, сегодня с утра. Во сколько ты поднялся?

- Рано, начальник.

- А лег?

- В три... - Кавказец смутился.

Крутые эти парни при каких-то обстоятельствах, но, как правило, всегда только наедине иногда превращались в доверчивых больших ребят.

- Ночевал дома?

- В гостинице.

- И что делал с утра?

- Ну, съездили на Цветной бульвар, на рынок. Покушали... - Эти всегда только "кушали" - не "ели".

- Потом?

- Поехал на Центральный телеграф. - Муса убрал полы куртки с жирных колен.

- А дальше?

- Что дальше? - Кавказец пожал плечами. - Шел по улице. Там - вы!..

Муса не обмолвился о том, что его задержала милиция в "Аленьком цветочке", а потом он бежал из милицейской машины у Центрального телеграфа.

Не хотел наводить на хозяина кафе.

Игумнов спросил как бы между прочим:

- К Сергею Джабарову заходил?

Муса не удивился тому, что его спросили об "Аленьком цветочке". Повидимому подобное предполагал.

- Нет. Не заходил. - Он мог только догадываться, насколько вокзальные менты в курсе дел его хозяина.

- Когда ты его в последний раз видел?

Муса помялся. Говорить о хозяине для него как телохранителя Джабарова было некорректным и даже опасным.

- Недели четыре...

- Ты видел его в кафе?

Муса припомнил:

- Домой к нему заезжал...

- А что потом?

- Он просил кое-куда съездить. Я поехал.

- Далеко?

- Сначала на Центральный - привезти помидоров...

Муса отыскал взглядом глаза Игумнова - хотел показать, что говорит искренне. Между охотником и дичью на каком-то этапе тоже возможно взаимоуважение.

- А дальше?

- За поехал за паркетчиками. По дороге - в магазин. Заказать фирменных салфеток..

- Что они там, в магазине, изготовляют их?

- Не изготовляют, но...

Каждый шаг чужой преступной инфраструктуры в столице был абсолютно незаконен, связан с мошенничеством, со взятками, рэкетом. Почему или за что магазин обязан был обеспечивать мафиози салфетками...

- Потом?..

- А чего потом? - Муса покрутил головой, похожей на средний величины казан для плова. - Джабаров- сам по себе, а я сам по себе, начальник!

- Ты его еще видел в тот день?

- После этого? Нет.

- Это как же?

- Когда я вернулся, дверь была заперта. Никого в квартире не было.

- И все?

- Все.

- И больше ничего не знаешь?! Где он? Что с ним?

- Нет. Клянусь...

- А если его убили?!

- Мы тоже думали...

Игумнов отнесся к сообщению Мусы как розыскник:

- Ты в тот день ездил на городском транспорте?

- Зачем? На машине.

- Джабарова?

- Да.

- А он на чем уехал?!

- Не знаю. Я сам удивляюсь, начальник...

Игумнов спросил наобум.

- А другое его поручение? Ну это... Знаешь! Насчет строительного вагончика...

Муса напрягся:

- Домика?

- Ну да, времянки...

- А-а... - Он успокоился.- Я не смог найти.

Игумнов явственно почувствовал миг начала гона.

Мафиози исчез, не дождавшись, когда вернется телохранитель с машиной! Что ж он Такси взял?! С другой стороны Волоков -связь Джабарова , он знает, что строительный домик кавказцу больше не нужен...

Его мысльт перебил звонок. Игумнов снял трубку.

Качан индифферентно смотрел за окно. Звонок был по его душу. Динка механик- объявилась раньше времени:

- Автоматическая камера хранения беспокоит, товарищ капитан! Механик Горячкина...

- Чего там у тебя?

- ЧеПе! Пассажир открыл ячейку - а в ней чужие вещи...

Игумнов блеснул металлическим рядом во рту.

- Сейчас старший опер подойдет.

Качан поднялся. Он по-прежнему не смотрел на Игумнова.

- Я пошел.

Игумнов был занят другим.

Итак, Волоков и группа, в которую он входил вместе с неустановленным кагебешником, помимо вссего вела дела с исчезнувшим кавказцем.

Ты уверен в том, что Джабаров не достал вагончик? ?

- Я-то наверняка бы знал, начальник...

" Волоков сказал Николе: "Проблема снята..."

Волок, выходит, знал, что строительный вагончик исчезнувшему мафиози больше не понадобится.

Подозрение по поводу судьбы Джабарова возникло у Игумнова еще в

кафе - когда он увидел третьи фирменные ключи от квартиры у администратора - у Люськи...

"Были ли у Джабарова четвертые фирменные ключи? "

Игумнов позвонил заместителю. Ими была продумана небольшая оперативная уловка.

- Зайди с хода...

Игумнов вернулся к Мусе.

- Ты ведь прописан все там же? На фабрике?

- Ну!

- И Эдик тоже?

- И Эдик.

Цуканов появился вовремя - Игумнов как раз спросил:

- Переезжать от Анчиполовского не собираешься?

- Куда, начальник?

- На Арбат, к Сергею, пока его нет. За стальную дверь! Квартира большая, места хватит...

- Кто тут говорит насчет стальной двери?!

Цуканов вроде заинтересовался, освободил пуговицу на животе. Недостойное мента безобразное пузо прокатилось между бортами пиджака к коленям.

- Я как раз ищу стальную дверь... Наверное, дорогая штука! А, Муса?!

Кавказец посомневался:

- Почему дорогая?! Нормальная.

- И где их делают? - От Цуканова было невозможно отделаться. Игумнов на это рассчитывал. - Наверное, у черта на куличках?! Или в Центре?

Муса подумал. Джабарову это вроде ничем не угрожало.

- В Центре... На Каляевской.