Жалость унижает ментов и бандитов - Леонид Словин

- Садись. Я скажу, чтоб нам сделали кофе.

" Тут все у нее и происходит..."

- Тебе натуральный? Растворимый?

- Натуральный.

У Люськи был свой стиль общения с ментами. Кроме того Игумнов интересовал ее и как мужик.

- Я сейчас.

Игумнов откинулся в кресле.

События этого длинного утра, начавшегося еще до рассвета, тянулись и тянулись, не прекращаясь.

" Все очень круто завязано..."

Было от чего свернуть мозги. Совсем разные люди и события неожиданным образом взаимопритягивались, взаимодействовали, взаимоотторгались.

" Волоков и его друзья. Правительственная "волга" на перроне. Выстрел. Ограбленный мужик в машине Волокова, он же квартирант Джабарова, киприот. Георгий Романиди. Неожиданно отбывший в неизвестном направлении хозяин "Аленького цветочка"...

В коридоре послышались шаги.

Люська уже входила. Пахнуло запахом хороших духов. Она успела подновить макияж и словно посвежела. Верхние пуговки на кофточке были расстегнуты.

- Вот и я!..

- Отлично смотришься...

Грудь, как и зад, у Люськи были воистину великолепны.

- Заждался?

В руках она несла аккуратный подносик. Она нагнулась, поставила его на стол.

- Тут все, что необходимо мужчине в первую очередь. - С чашечками кофе на подносе виднелись бутерброды с икрой, что-то еще, напоминавшее японский папоротник, а также отливавшие дымчатым, широкие наполненные рюмки. - Суперконьяк. .Бармен чуть лыжи не откинул, когда я наливала... Ну, поехали!

Они чокнулись. Коньяк был и в самом деле удивительный.

Люська была тиха и покорна. Грудь ее просто разрывала полупрозрачную материю, лезла на глаза.

"С торгашками всегда ясно с самого начала... Как и с ментами..."

Он, правда, пришел в кафе за другим. И в машине недалеко его ждал Цуканов.

- Мне надо тебе шепнуть пару слов... - Он поставил рюмку. - Ты пустила к себе квартиранта с Кипра...

Она показала на шею под расстегнутой кофточкой.

- Сюда?

- Тут - это твое дело,... - Он рассмеялся. - На квартиру...

- И кому он мешает?

- Да никому. Мне передали, что он вчера поддал, остался в чем мать родила. Соседи видели.

- И чего теперь? Прикажешь грудью его кормить?

- Он, наверное, не отказался бы.

- А ты?

- Обо мне нечего и говорить...

Окружающие женщины относились к нему одинаково: исключение составляли его нынешняя жена и Надежда. Для них он не был секссимволом.

- Дальше-то что? - Люська чуть придвинулась.

- Ключи у него пропали. В курсе?

- Нет.

- Неизвестно, в чьи руки попадут. А в квартире есть, наверное, чем поживиться.

Люська сразу ухватила суть, как ухватил бы мент.

- Хорошо, что ты сказал.

Дружба с представителями правоохранительных структур всегда приносила свои плоды. Дальше разговор пошел деловой.

- Какие были у тебя ключи? Сложные?

- Думаешь, я разбираюсь? На смотри...

Ее ключи оказались в верхнем ящике стола.

- Вот!

Игумнов даже не стал их рассматривать.

" Заводские со знаком фирмы, как те, что Никола увел из 33-го... Другие такие же висели в передней на гвоздике. Это - третьи... Три пары - и все фирменные..."

Мысль неожиданно вильнула в сторону.

" Какие же у хозяина - у Джабарова?! Может были и четвертые фирменные?!"

- Советуешь сменить замки? - Люська ждала совета.

- Не надо. Достаточно поставить один дополнительный за

мок. На всякий случай...

- Ты прав!

Момент немедленно близости был упущен.

Люська взглянула на золотые часики на груди. Поднялась.Ее время было тоже строго расписано.

- Появишься еще?

- Ну! - Игумнов встал.

- Оставь телефон. Запиши вон на том календарике. Я, может, позвоню.

Настольный календарь был импортный. Дареный.

Игумнов написал:

" Бакланов"... - И телефон 7-го ГАИ.

- Это дежурный, он позовет.

На секунду она жарко прильнула к нему - все могло закончиться иным. Но время ушло.

- Ну, давай!

На улице было все также нешумно. Игумнов снова увидел атлета с его короткой трубкой. Заметив выходящего, тот демонстративно отвернулся, сделал несколько шагов вдоль тротуара.

Машину Игумнов нашел на том же месте, в переулке.

Кроме заместителя в ней находился еще Карпец. Младший инспектор наблюдал за входом в кафе из подъезда соседнего дома, оттуда и увидел своих.

- Мусы и Эдика нет?

- Не появлялись.

Цуканов сообщил новости:

- Я проверил версию насчет "залетного мокрушника". В Нерехте за кражу из универмага никто не разыскивается. За мокруху тоже. Николе в камере гнали туфту...

- А что насчет Николы?

- На фабрику приезжали двое, спрашивали насчет Анчиполовского...

- Менты?

- Они показали удостоверения... - Цуканов продолжил. - Один русый, с копной. Симпатичный...

- Волоков.

Все становилось на свои места.

- Итак... Его не знают в Управлении эксплуатации памятников... Игумнов свел вместе свои подозрения. -Потому, что он там никогда не работал!

Цуканов спросил чисто формально:

- Ты считаешь?! - Ему все уже достаточно обрыдло.

- Он только значился. Это документ прикрытия...

- До пенсии не дадут доработать!.. - Цуканова аж передернуло. Честно говорю! Только этого еще нам не хватало, Игумнов... Они действительно сотрудники спецслужб! Действующие или бывшие. Какая разница. Помнишь, Алкаш сказал Качану: "У него хитрая работа..."

- Заказник?

- А там все из конторы! Поэтому и иностранец-охотник. И связь с отделенем милиции... Менты или комитетчики. Или и те, и другие...

Сегодняшние противники могли запросто оказаться вчерашними коллегами. Опасность такая с каждым годом становилась все реальнее.

- Надя наведет справку в московском главке... - Ее сокурсница по Высшей школе милиции теперь работала на Петровке,38, в кадрах. - Потом решим...

Игумнов обернулся к младшему инспектору:

- Ты остаешься. Мы погнали. Звони!

Глава вторая.

ГОЛИЦЫН, ВОЛОКОВ

"Жигуль" снова вел Голицин.

Он не упустил случая сесть за руль. Банде могло понадобиться умение каждого водить машину.

- Тут направо...

Волок прокладывал маршрут.

Район был незнакомый - Серпуховской вал, Серпуховская застава. Старая схема успела устареть. На месте нанесенных на бумагу тупичков тянулся могоподъездный дом - длиннющий лежащий небоскреб.

- Врубаю вторую...

Голицын чувствовал себя в своей тарелке.

Пальцы в гоночных с вырезом перчатках словно впечатались в баранку. Рулевое управление, руки, плечевой пояс - затянутый в пуловер торс - все было одним целым вместе с послушной машиной.

" Главное - набить руку"

В любой момент каждый из них завтра уже мог запросто оказаться на месте водилы.

Волок качался рядом.

- Обгоняй травай.

- Остановка...

- Все равно никто не выходит.

Мысли Голицына заняты были и другим.

Съезд заканчивал работу.

С реализацией проекта надо было спешить. После того, как делегаты разъедутся, план операции можно было использовать разве только в сортире.

Второй заход предстоял очень скоро. Может уже завтра. Но Смердов уперся - проверка мужика, предложившего Волоку строительный домик, должна была доведена до конца.

"Этот Анчиполовский весь вечер мотался у магазина, ждал Волока. С чего бы?! Представляете, если Волок уже в разработке?! Если его пасут?!"

Заместитель начальника по оперативной работе - следовало отдать ему должное - был агентурист и обычно с хода просекал чужую агентурную комбинацию - милицейскую, комитетскую...

Психология, агентурной работы, в сущности, у тех и других одна да и приемы тоже.

" - Именно Волок был ему нужен! Строительный вагончик - только повод. Познакомиться, войти в доверие. Вот была его цель!"

- Волок-то зачем?!

- Это и предстоит установить! Но сначала -Кто он, Анчиполовский? Кто его подослал?"

Волок отставил схему:

- Вон указатель! "Гамсоновский переулок"!

Переулок показался коротким, жилых домов вокруг видно не было. Далеко позади, на другой стороне Большой Тульской на несколько кварталов тянулся длиннющий высокий домина. Там же проходила оживленная магисталь.

- Где же он тут живет? Это же фабрика!

Проходная оказалась современной, светлой.

Вахтер - лысоватый, полный, в валенках с галошами - издалека взглянул на красную книжечку в руках Голицына, рассматривать служебное удостоверение не стал.

- Анчиполовский? Ефим, что ли?

Пока Голицын вел переговоры, Волок пялился на нежную молоденькую телку, ждавшую кого-то здесь же, в проходной и демонстрировавшую ему полное небрежение.

Вахтер почесал лысину:

- Так он же в Столбовой! В дурдоме!

Голицыну показалось, что он ослышался.

- В дурдоме?

- Ну! Здесь он фактически только прописан, а находится там, на излечении!

- Давно?

- Несколько лет! - Вахтер ничего не подозревал. - Я уже и забыл , как он выглядит...

- И не выходит?!

- Нет, он в буйном отделении...

Волоков оставил телку. Поинтересовался: