Ловушка для дураков - Татьяна Моспан

— Но ведь ты не вышла снова замуж. Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься, замуж я не вышла, но для нашего разговора это не имеет никакого значения.

Андрей молчал, словно прикидывал, с какого конца начать новое наступление.

— Да, прошло много времени, я поступил как последний негодяй, бросил тебя с дочкой, и ты вправе…

— Дело не в этом, хотя, конечно, тогда мне небо с овчинку показалось. Очень тебя любила. Наверное, вернись ты ко мне сразу после того, как все произошло, я бы тебя простила. Хорошо, что не сделал этого.

— Почему?

— Я пропала бы с тобой.

Андрей сорвался с дивана и кинулся к Валерии.

— Лера, Лера, — забормотал он, пытаясь ее обнять. — Ведь ты любила меня, я был первым твоим мужчиной, неужели ты все забыла?

— К счастью, нет. — Валерия сбросила с себя его руки. — Как поживает твой друг Лешка? Он такой же шустрый и трахает все, что шевелится, и вы по-прежнему делитесь по-братски женщинами, которых удается залучить в постель?

— Ну зачем ты так! — взмолился Андрей. — Я понял, что не могу без тебя.

— Верю, но ты мне не нужен. Я не люблю тебя, понимаешь? Просто не люблю. — Валерия на секунду повернулась к нему спиной, чтобы взглянуть на часы.

Это было ошибкой.

Андрей налетел на нее, как коршун, скрутил руки и стал срывать тонкий халат. Он был в ярости и достаточно силен, чтобы справиться с ней. Лера испугалась, увидев близко его глаза. Его характер не изменился. Он, как и прежде, считается только со своим желаниями, ему наплевать на всех. Она недооценила его, расслабилась раньше времени и сейчас получит по заслугам. Валерия безуспешно пыталась ослабить его хватку.

Тихон, о котором забыли, до сих пор беззвучно сидевший у Валерии на коленях, утробно мяукнул, — видно, его тоже прижали, — и, выпустив когти, сиганул на Андрея. Тот заорал от боли, Тишкина лапа располосовала ему шеку.

— У-у, тварь, — сплюнул он, отшвырнув от себя Валерию с котом. Не зря терпеть не мог кошачье отродье.

— Ну и гадина же ты… — прохрипела Валерия, снова запахиваясь в халат.

Вид у нее был растерзанный, а тело сотрясала нервная дрожь. Чтобы успокоится, она стала гладить взъерошенного, сжавшегося в комочек Тишку:

— Умница моя, защитничек. Молодец, всю морду этому подонку разодрал.

Она подняла голову и взглянула на Андрея:

— А ведь я сейчас почти пожалела тебя. Простила все те гадости, что мне сделал. Поверила, что ты способен измениться. Нет, не для меня, — покачала она головой, заметив ухмылку на лице Андрея. — Для меня ты — пустое место. Я говорю о дочери. Не рассказывала ей, как ты нас бросил подыхать. Думала сейчас, если пришел, значит, проснулись отцовские чувства, и я не имею права запрещать тебе встречаться с Дашкой. Какой-никакой, отец все-таки. — Она внимательно посмотрела ему в глаза. — Тебе не нужна дочь, как раньше не была нужна я. Ты не изменился, такие, как ты, не меняются никогда. Теперь я сделаю все, чтобы ты близко не подходил к ребенку. Хватит того, что едва не искалечил мою жизнь. Ты понял? Я не шучу. Ты разозлил меня.

Неожиданно в дверь позвонили.

Дашка! Мелькнуло в голове.

— Даша! — заорала Валерия в голос и, опустив Тишку на пол, бросилась в прихожую.

Андрея перекосило. Он с ненавистью уставился на кота, который, как верный сторожевой пес, уселся в углу гостиной и, не сводя желтых глаз с Андрея, выразительно стучал хвостом по полу. Уходить он не собирался.

У Валерии продолжали дрожать руки, когда она отпирала дверь.

На пороге стоял водитель Беглова Николай.

— Артем Семенович просил вам передать…

В одной руке Николай держал шикарный букет бордовых полураскрывшихся роз на длинных ножках, а в другой — фирменный объемистый пакет, наполненный всякой всячиной.

— А это что? — Лера успела прийти в себя и вопросительно смотрела на пакет.

— Это… — Николай смешался. — Всякое-разное, по поручению и в порядке шефства доставил, в том числе корм для кота.

Губы Валерии помимо воли растянулись в улыбке:

— Ну если для кота, это святое. Проходите, пожалуйста, опомнилась она, пропуская водителя вперед.

Когда шофер отнес на кухню тяжелую сумку, Валерия, по-прежнему прижимая к груди великолепные розы, попросила его:

— Николай, у меня к вам есть небольшая просьба. Сделаете?

— Да о чем речь, — пожал тот крепкими плечами.

Она подошла к гостиной и распахнула дверь настежь.

— Помогите, пожалуйста, выпроводить господина Пашина, моего бывшего мужа. Сам он, похоже, уходить не собирается.

— Нет проблем. Это мы мигом.

— Зачем ты так, Лера? — услышала она знакомый голос и зажала уши ладонями.

— Я очень устала от тебя. Прошу, не приходи больше, это бесполезно.

Она услышала, как хлопнула входная дверь и, усталая, опустилась на диван. Прошлое цепкими пальцами держало ее за горло. У него даже был свой, особенный запах, запах ее бывшего мужа. Она поняла, что он не оставит ее в покое.

Она задумалась. Резкий телефонный звонок напугал ее.

Звонил человек, который недавно прислал письмо. Дело касалось обмена квартиры.

— Так что вы надумали? — голос говорившего был лишен эмоций.

— Ничего. Я вам объясняла, что не буду менять квартиру, — сказала она устало.

— Напрасно, мадам. Не забывайте, что у вас есть дочь. Даша прелестная девочка…

Она услышала гудки и помертвела. Дашка?! При одной мысли об этом свет померк в глазах. Валерия с запозданием вспомнила наставления Артема, он велел при разговоре с этим деятелем сослаться на него. Она в изнеможении откинулась на спинку дивана.

Кто-то открыл дверь своим ключом и зажег свет в прихожей. Лера, опустошенная от нервного перенапряжения, не могла шевельнуться.

— Мам, — раздался родной голосок, — это я пришла. Ты что меня не встречаешь?

Тихон метнулся к Дашке и запрыгал возле нее.

— Не дам, не дам тебе ничего, — Дашка, дразня кота, ворвалась в комнату.

— А я сейчас машину дяди Артема видела. Он приезжал да? У, какие роскошные розы, это тебе, да?

Девочка, не дожидаясь ответа, схватила огромный букет роз и закружилась с ним по комнате. Тишка преследовал ее по пятам, стараясь подпрыгнуть повыше и повиснуть на Дашке.

— Брысь, я сказала, школьную форму оборвешь, нам опять попадет. Дашка с трудом отцепила кота от платья. — Розы надо в напольную бабушкину вазу поставить, ноги у них длиннющие. — Она заботливо оглядывала цветы. — Да отстань же от меня в конце концов! — Она легко шлепнула Тишку рукой. — А где у нас тетка Нина, где?.. — Грозно спросила Даша.

При слове тетка Нина кот пулей умчался в другую комнату.

— А-а, Тишечка, испугался! — Дашка продолжала вертеться с цветами у зеркала. — Мам, сейчас рядом с «мерседесом» дяди Артема стоял какой-то дядька в старой коричневой кожаной куртке и странно на меня смотрел. Брр, — поежилась девочка, — у него такой взгляд был неприятный, как у нашей англичанки, когда она собирается двойку поставить и позвонить родителям.

Валерия, закусив губу, смотрела на дочку.

— Это был твой отец, Даша.

Глава 21

Спокойная жизнь Юрия Петровича Яковлева закончилась. Он это понял сразу, как только Артем заговорил о депутатстве. Не хотел он высовываться, не хотел, да разве с Бегловым поспоришь? На кой леший ему это депутатство, он и так живет превосходно, как сыр в масле катается, хозяину служит верой и правдой, один на нем грех — Элка.

Посещение бывшей жены озадачило, но не испугало Петровича. Артем затеял его на политическое поприще выдвигать, значит, поможет и сына отмазать. Лично он за свою бывшую семью не в ответе. Вытащит Артем парня, не позволит накануне выборов фамилию трепать. Здесь вины Петровича нет.

Он связался с Артемом по телефону и рассказал про визит жены.

— Не ко времени сынок у тебя в историю ввязался, — зло оборвал его Беглов.

Сердце у Петровича громко застучало: это шеф на фокусы Олега так реагирует, что будет, если про Элку Семенову узнает?..

Артем, выдержав паузу, сказал:

— Будем думать. Говоришь, родители потерпевшей девчонки волну гонят?

— Да.

— По мне так я бы всю эту компашку вместе с твоим отпрыском окунул в СИЗО, пусть парашу лижут, но с выборами уже затеялся, а отступать я не люблю.

Петрович громко завздыхал.

— Что пыхтишь, сына жалко?

— Не жалко мне его, паразита. Сам влез в дерьмо, сам пусть и выкарабкивается. Раиса, мамаша чадолюбивая, его избаловала. Своего ума не вложишь.

— Кто инициатор изнасилования?

— Получается, что мой.

— Значит, придется всю компанию вытаскивать. Лихо. Ты мне начинаешь дорого обходиться.

Петрович скорбно молчал. Он выбрал правильную тактику в разговоре с шефом.

— Что притих?

— Да что тут скажешь? Сам бы всыпал ему по первое число, но только это сейчас ничего не изменит.