Охотница на Лис (СИ) - Малышева Анастасия Сергеевна

******

Небольшой зал ресторана то и дело сотрясался от громкого смеха, который, казалось, не покидал самый дальний столик, рассчитанный на семью. В какой-то степени, его и заняла семья — небольшая, из трёх человек и еще одной девушки, которая наблюдала за развернувшейся перед ней картиной со смесью восхищения и любопытства.

Аля была единственным ребенком в своей итак неполной семье, потому такие вещи, как семейные посиделки и беззлобные подтрунивания братьев и сестёр, были ей незнакомы. Ей никогда не приходилось искать, что ответить в ответ на историю о том, как её нашли, например, в подъезде собственного дома, спящей на ступеньках, потому что дойти до родной квартиры не хватило сил. Или каково это — просыпаться возле подъезда зимой, потому что ключи от дома выпали из кармана, как оказалось, в паре дворов от нужного места?

А вот у Елисея в этом плане опыт был куда богаче. И, слушая рассказы брата, которые то и дело прерывались громким хохотом Алисы, он лишь посмеивался, бросая осторожные взгляды в сторону своей девушки — не напрягала ли её обстановка? Но нет — Аржанова выглядела более уверенной, чем когда его родственники только представились. Девушка, видя, что никто не пытался устроить ей допрос с пристрастием, расслабилась и даже позволяла себе иногда хихикать.

— И такое случалось регулярно, — подытожил Дан одну из историй, качая головой, — И этот человек пытался еще меня воспитывать! Клянусь — я чувствовал себя в роли старшего брата для своего — вы не поверите — старшего брата. То еще испытание, скажу я вам.

— Так, ладно, — негромко хлопнул по столу Воронцов-старший, — Мы все уже поняли, что я был засранцем, и ты не жил, а мучился. Может, уже сменим тему? Расскажите, когда торжество?

— Мы еще не выбрали дату, — пожал плечами Дан, поворачиваясь к невесте, — Алиса всё пытается что-то высчитать для самого идеального, по её меркам, дня.

— Ты увлеклась астрологией? — приподнял бровь Лис, разглядывая будущую невестку с таким выражением лица, будто у неё выросла вдруг вторая голова, — Я думал, твой удел — это цветочки?

Но брюнетка только показала ему язык, после чего ответила:

— Это просто суеверие, но да — я слегка увлеклась. Дан хотел свадьбу в апреле — типа в годовщину начала наших отношений и бла-бла-бла. Но не осталось свободных дат. Потом он думал в мае. Но май — это плохой месяц. Типа семья всю жизнь маяться будет.

— Я родился в мае, — вставил Елисей.

— Ну, я бы могла ответить, что это многое объясняет, — обронила Алиса, ехидно улыбаясь, — Но примета касается только брака. И потом — май у нас, сам помнишь, был богатым на события.

— Есть такое, — вспомнив, как его младшего брата и его девушку похитили наркодиллеры, кивнул Воронцов, мрачнея.

— Так что мы в раздумьях. Может быть, июль. Но это не точно.

— Ясно, — хмыкнул Лис, поворачиваясь к брату, — Расскажи мне, как дела в моём клубе? И что там с твоей практикой в органах? Всё еще помогаешь своему другу распутывать дела, с которыми его отдел справиться не в состоянии?

Понимая, что мужчины сели на своего любимого конька — работу — Флорес повернулась к Але и спросила:

— А где здесь уборная?

Брюнетка улыбнулась, поднимаясь на ноги:

— Пойдем, покажу тебе. Честно говоря, и сама уже давно терплю. Но уж очень разговор был интересный.

— Это точно! — фыркнула Алиса, — Слушать старые истории про своего парня — что может быть интереснее?!

В дамской комнате Аля, закончив раньше, терпеливо ждала свою новую знакомую. Та, выйдя из кабинки, мягко улыбнулась девушке и подошла к раковине. Отвернув кран, она зацепила металл кольцом, отчего по всей комнате разнесся характерный лязг. Алиса бросила быстрый взгляд на руку — и на лице её расцвела полная искренней нежности улыбка. Аржанова замечала её не в первый раз за день — брюнетка с таким же выражением лица смотрела на своего жениха. Словно он был её персональным божеством, которое, даже при всём желании, было невозможно хотя бы на секунду выпустить из виду. И с таким же трепетом Алиса смотрела на кольцо, которое Дан однажды надел ей на руку. Также Аля замечала, что неосознанно девушка то и дело касается тонкого ободка из белого золота, увенчанного небольшим, но поразительно красивым камнем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он так много значит для тебя? — негромко спросила Аля, и только дурак бы не догадался, о ком шла речь.

Алиса кивнула, прижимая правую руку к груди. Она понимала, что со стороны это могло напоминать сумасшествие, или крайнюю степень помешательства, но ничего не могла с собой поделать. Каждый раз была одна и та же реакция. Просто то, как оно каждый раз звякало при соприкосновении с вещами, будь то кран в ванной или ручка кружки, то, как оно нагревалось от тепла её руки, или то, как оно блестело при свете солнца — всё это каждый раз убеждало Алису, что это кольцо было предназначено ей. Как и человек, который вручил его, сопроводив бархатную коробочку простым «давай всегда будем вместе».

Флорес разглядывала его при каждом удобном моменте, крутила его вокруг пальца, снимала, чтобы в очередной раз ощутить его тяжесть на своей ладони. При этом она тут же возвращала его обратно на палец, до смерти боясь потерять, если будет снимать слишком часто, и всё равно не могла бороться с искушением. Она позволяла лучшей подруге по сотне раз за неделю изучать её безымянный палец, не снимала кольцо даже дома, лишь перед душем, аккуратно убирая его в коробочку в ванной. Брюнетка знала, что это несколько нелепо — настолько любить то, что, по сути, являлось всего лишь ювелирным украшением. Но, ведь, это было нечто большее, не так ли? Алиса кивнула собственным мыслям, даже не замечая этого. Потому что знала правду. Кольцо было символом. Чем-то осязаемым, что было залогом того, что нет, это все ей не казалось. Не чудилось в алкогольном угаре, и что она не проснётся скоро в своей квартире, окруженная ненавистными воспоминаниями о прошлом. Что на самом деле в её жизни существовал человек, который любил её настолько, что преодолел все препятствия, которые создавало, казалось, само существование Алисы. Тот, кто видел уродливые и извращенные частички её души, и настаивал, что они прекрасны. Она прожила не так много, и видела лишь крохотную частичку мира, но даже там её несколько раз умудрились использовать, сломать, а после выбросить. Каждый раз ей приходилось собирать себя заново, по кусочкам, по крупицам, и не всегда ей это удавалось. Но, наконец, она смогла достичь этого

У неё было это кольцо. У неё был Дан. У неё было всё.

— Он — вся моя жизнь, — ответила в итоге девушка, поворачиваясь к Але, и та сила чувств, которую она вложила в эти простые слова, накрыла Аржанову с головой.

Она рассматривала брюнетку, которая так сильно, так беззаветно и с такой самоотдачей любила, и была любима в ответ не менее горячо и страстно, и ей показалось, что она вновь заглянула туда, куда совать свой нос не пристало приличным людям. Почувствовав, как щеки её наливаются краской, Аля пробормотала:

— Прости, я лезу не в своё дело.

Но Алиса покачала головой, заправляя волосы за уши:

— Что ты, всё в порядке! Я не стесняюсь своих чувств — наоборот, я горжусь ими. И потом — мы ведь не чужие друг другу, в какой-то степени, — добавила брюнетка, — Ты, кстати, заметила, что им нравится похожий тип женщин? Они оба выбрали брюнеток.

Посмотрев в зеркало, Аля с удивлением отметила, что Флорес была права — они действительно были чем-то похожи. Не только волосами, но и глазами — цветом и формой. Изгиб губ был иным, но вот улыбка — да, что-то похожее девушка обнаружила и в ней. Да и фигуры у них, если присмотреться, были примерно одного типажа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Переглянувшись, девушки в один голос произнесли:

— Братья!

Уже в самом конце обеда, когда Лис, извинившись, отошел, чтобы ответить на важный телефонный звонок, а Алиса снова упорхнула в уборную, Дан повернулся к Аржановой и произнёс:

— Ты очень смелая девушка, раз связалась с моим братом.