Состязание в непристойностях - Иван Жагель

– Даже если очень попросишь! Я дал себе клятву, что покончу с телевидением раз и навсегда.

– Когда же ты успел прийти к такому решению? Еще совсем недавно ты об этом и не думал. В прошлый мой визит ты мне ни о чем таком не сообщал.

– Да вот, успел!

Волкогонова встала с кровати и, нервно покусывая губы, подошла к окну. Она словно решалась сказать еще какую-то неприятную вещь.

– В конце концов, – вздохнула Марина, – снять сюжет в этой палате важно не только для меня, но и для тебя. Ты бы знал, какие небылицы о тебе придумывают в газетах.

– Это нечестно! – подался вперед Калачников. – Как врач, пусть и бывший, ты не должна была расстраивать человека с больным сердцем.

– Но теперь-то с сердцем у тебя все в порядке, – парировала она. – Я специально в этом удостоверилась у врача. Да и ты сам мне об этом только что объявил.

Калачников опять откинулся на подушку, тоже посмотрел в окно на потемневший вечерний парк, на низко стелившиеся над ним тучи и поинтересовался:

– А что, все так плохо? Я о прессе.

– Хуже некуда. Многие тебя уже похоронили.

– Как раз об этом я тебе в свое время и талдычил! Мне ни в коем случае нельзя было показывать, что у меня проблемы со здоровьем! – непонятно чему обрадовался Петр и, осознав это, опять надулся.

Было такое впечатление, что Марина отчаялась упрашивать его. Очередная ее попытка была уже почти формальной:

– До того, как ты попал в больницу, ты не упускал ни одного случая появиться на телеэкране, – сказала она. – Почему же ты не хочешь использовать такую отличную возможность сейчас?! Ты должен пойти наперекор судьбе, показать всем, что тебя рано хоронить! Что у тебя полно сил и ты опять готов к борьбе!

Сердце Калачникова разрывалось от желания быть с этой женщиной рядом, участвовать во всех ее делах. Уже почти сдавшись, Петр привел свой последний аргумент.

– Ты не сможешь заснять меня в этой палате, – сказал он.

– Почему? – насторожилась Марина.

– Все очень просто: сейчас уже шесть часов вечера, а в восемь допуск посторонних в больницу прекращается. Ты не успеешь собрать съемочную группу. А завтра утром меня выписывают – так сказал лечащий врач.

Легкая, едва заметная улыбка проскользнула по лицу Волкогоновой.

– Это совсем не проблема, – заявила Марина. – Я захватила с собой всех, кто мне нужен. Они ждут за дверью. Ну что, ты готов дать мне интервью?!

– Ты… ты… – никак не мог подобрать точного слова Калачников. – Ты далеко пойдешь.

– Не трать время на пустую болтовню! – нетерпеливо отмахнулась она. – Да или нет?!

Калачников прикинул, что в ящике он может появиться уже в следующий понедельник, причем программа «По душам» шла в лучшее вечернее время, собирала у экранов миллионы телезрителей, и сказал:

– Да!

– Прекрасно! – победоносно констатировала Марина. Она открыла дверь и крикнула в коридор: – Ребята, заходите!