Вирусапиенс - Сергей Гатаулин

– Ну и ладушки, хлопцы! За дело!

Персоналка противно пищала, отказываясь давать сигнал на монитор. Призывным писком призывала специалиста заглянуть внутрь системного блока. Профессор быстро вскрыл корпус и облегченно вздохнул. Одного взгляда на железо было достаточно, чтобы понять – ремонт закончится, не успев начаться. Поплотнее загнав пластину видеокарты в разъём материнской платы, профессор вернул крепежные болты на место. Хлопнул по крышке системного блока и бодро произнес:

– Будет жить!

Грищенко, успевший наведаться в соседнюю комнату, довольно хмыкнул.

– Кхм. Вот чего я никогда не скажу о своих пациентах.

Широкая ладонь шумно упала на белую простыню, обтекающую, судя по холмистому рельефу, женское тело.

Неожиданно холодная волна коснулась затылка. Медведев вздрогнул, стискивая зубы, сглотнул комок, застрявший в горле. Перед глазами встало милое лицо. На миг показалось – подними простынь и увидишь копну рыжих волос…

– Так быстро? – завопил удивленный капитан. – Наши спецы третий день спирт требуют. Говорят, без пол-литра не разобраться. Зачем им-то спирт? Хмм! И где я его возьму? Ик! – Грищенко громко икнул и ревниво покосился на дверь соседней комнаты. – Инструменты протирать скоро нечем будет, а им пол-литра подавай.

Пока выпивший патологоанатом возмущался, операционная система благополучно загрузилась, и ремонтник с высшей научной степенью облегченно вздохнул – профессор был полностью уверен, что все проблемы в нынешнем сетевом пространстве так или иначе связаны с деятельностью Вирусапиенса.

Ремонт мог окончиться ничем. Но, к счастью, вирус покинул этот сегмент сети без разрушающих последствий. Конечно, после ухода Вирусапиенса на компьютерных носителях ещё оставались вредоносные программы, но это была обычная неразумная цифровая чепуха, бороться с которой мог любой антивирусный сканер.

– Теперь ваша очередь, – профессор освободил рабочее место хозяина и вытянул руку в приглашающем жесте. – Компьютер в порядке!

Довольный Грищенко, несмотря на мутную пелену, затянувшую взгляд, ловка защелкал по клавишам, быстро погружаясь в базу скорбных данных.

– Как, вы говорите, их фамилии? – спросил капитан, на секунду отрывая взгляд от заполненного сотнями записей экрана.

Профессор взглянул на застывшего Ванькина. Тот отрицательно покачал головой, пожал могучими плечами:

– А шут их знает. Как их по паспорту – только Коваль знал.

– Коваля тоже ищем? – обыденно, как если бы речь шла о потерявшемся щенке, поинтересовался Грищенко.

– Хотелось бы, – вздохнул Ванькин, но заметив укоризненный взгляд, замолчал.

– Кстати, у меня, кажется, есть их фото на мобильнике, – вспомнил профессор, но его грубо оборвал хозяин кабинета:

– На кой ляд мне их фотографии? У меня не фотоателье при местном кладбище.

Профессор прижал палец к губам, призывая словоохотливого патологоанатома к молчанию.

– Фамилии не проблема в век Интернета, – кивнул, по-хозяйски отстраняя тяжелые руки от клавиатуры.

– Вы что это?! – уперся было Грищенко, но, вспомнив о сэкономленном стратегическом запасе, успокоился и откатился на стуле в сторонку.

После десяти минут поисков по всевозможным базам данных, доступным и не очень – впрочем, и совершенно недоступным в том числе – профессор хлопнул ладонью по столу.

– Ну, молодцы, парни! Ничего! Ни буковки в Сети – словно их нет на белом свете. И никогда не было.

– Нет, брат, врешь! – пришел в себя капитан, успевший за время сетевых поисков прояснить взор до состояния «сразу не заметишь».

Профессор непонимающе уставился на патологоанатома.

– Если их нет на белом свете, – пояснил Грищенко, хлопая слезящимися глазами, – тогда они должны быть в нашем ведомстве. Но у нас их тоже нет! Значит! – воскликнул капитан, сделав большую паузу и высоко подняв указательный палец. – Они живы!

Ванькин, не принимавший участия в разговоре, подошел к профессору, положил руку на плечо и, когда тот повернулся, кивнул в сторону выхода.

– Пойдёмте, профессор. Нет их здесь! Псих, блин! Прав Бейрут, – прошептал он напоследок, – одни психи кругом.

– Ищите среди живых, в больницах, – посоветовал Грищенко, требовательными толчками провожая посетителей до двери. Не переставая оглядываться на дверь соседней комнаты, он не мог дождаться, когда же незваные гости уйдут. – Там наши клиенты, бывает, надолго задерживаются.

– Видимо, ошибся рыжий, – прокричал Илья, быстро сбегая по широкой лестнице.

Профессор едва успевал за ним.

Хлопнула дверь.

В лицо ударила колючая воздушная щётка, сдирающая свежий мягкий снег с заледенелого тротуара и швыряющая его в прохожих.

Медведев вдыхал холодный воздух полной грудью, но не мог надышаться. Посещение патологоанатома вывело его из равновесия. Оно и понятно: вряд ли найдётся человек, способный при виде мертвых тел оставаться спокойным. Хотя нет – одного «железного расчленителя» они сегодня повстречали.

Припаркованный неподалёку «Пассату» подал сигнал. Видимо, Семен не мог дождаться из возвращения. Профессор шагнул к машине, но неожиданно вздрогнул и застыл как вкопанный, ощущая в голове чужое присутствие. Словно в открытую форточку подул холодный ветерок и чья-то рука коснулась макушки.

– Чёрт! – взвизгнул в голове испуганный голос Бейрута.

Сбоку шумно засопел удивленный Ванькин. Медведев, проследив за его взглядом, понял, что атлет рассматривает окна лаборатории. Взлетел вверх палец.

– Пацаны!

Словно под давлением указующего перста, стекло взорвалось, выплескивая в серый воздух обезлюдевшей улицы фонтан сверкающих брызг.

– За мной! – рявкнул здоровяк.

«Куда, черт возьми, на этот раз? – Анатолий, стоя на середине пустынной дороги, пытался понять, где оказался после того, как, вняв советам Первого, сумел вырваться из плена миллионнолетней древности. – Дома, тротуары – современный мир. Москва, конечно! – попробовал убедить он себя, но тут взгляд коснулся поющего светофора. Подмигивая большими светящимися зрачками, трехглазый железный столб исполнил бравурный марш. – Розовые тротуары, сиреневые дома, поющие светофоры. Конечно, Москва!»

Анатолий зарычал и плюнул на раздражающий, веселенький асфальт.

– Осторожнее, друг, – шепнул незнакомый мужчина, поднимая к голове маленькую ладошку. Был он невысокого роста, узок в плечах и сух в руках.

«Хлюпик!» – определил Анатолий.

Потешная шляпка-берет «а-ля замшелый интеллигент» норовила при каждом движении спрыгнуть с макушки хозяина и продолжить путешествие самостоятельно. Выпячивая вперед узкий подбородок и демонстрируя ухоженный клинышек нелепой эспаньолки, которой, судя по всему, мужчина очень гордился, незнакомец, глядя на Анатолия, испуганно простонал: