Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы - Станислас Деан

причине эта область перестанет быть доступной? Благодаря научению функцию чтения должны взять на себя другие, менее эффективные, нейроны. Мой коллега Лоран Коэн и я недавно проверили эту гипотезу на одной юной пациентке с эпилепсией. В возрасте четырех лет девочка перенесла хирургическое удаление части мозга, в которой находилась часть зрительной системы, в том числе и участка, где обычно располагается область «буквенной кассы» (рис. 3.11). Несмотря на столь серьезную операцию, она прекрасно научилась читать, хотя делала это немного медленнее, чем обычные дети. В возрасте 11 лет мы просканировали ее мозг и наконец поняли, как ей это удалось. Несмотря на то, что все области левого полушария, отвечающие за устную речь, остались нетронутыми, она компенсировала потерю «буквенной кассы», распознавая письменные слова с помощью интактного правого полушария. Более того, чтение избирательно активировало зону, в точности симметричную области «буквенной кассы» у здоровых людей: в латеральной затылочно-височной борозде, в том же самом месте как по латеральной, так и по передне-задней оси, только в правом полушарии (рис. 3.1)[279]. Иначе говоря, ее «буквенная касса» просто «переехала» из левого полушария в правое!

Другие исследователи наблюдали аналогичную активацию правого полушария у ребенка с гиперлексией, который очень рано научился читать[280]. Правостороннее расположение области зрительной формы слова также встречается у взрослых пациентов с чистой алексией, которые перенесли инсульт, затронувший левую зрительную систему[281]. Таким образом, вклад этой области в чтение далеко не исключительный. Складывается впечатление, что у зрительной системы, в силу изначально присущих ей предрасположенностей, имеется своего рода список областей, наиболее подходящих для чтения. Если первый кандидат больше не доступен, задействуется кандидат номер 2 – симметричная область в правом полушарии.

Никакое другое экспериментальное открытие не могло бы лучше проиллюстрировать фундаментальный вывод о том, что заранее заданной области для чтения не существует. Овладение чтением предполагает минимальную перестройку нашего мозга приматов. Используя все доступные средства, он приспосабливает наиболее подходящие области зрительной коры для решения новой задачи распознавания слов.

4

Изобретение чтения

Согласно гипотезе нейронного рециклинга, архитектура нашего мозга накладывает определенные ограничения на то, как мы читаем. Следы этого можно найти в истории мировых систем письменности. Несмотря на их внешнее многообразие, все они имеют большое количество общих черт, отражающих механизм кодирования зрительной информации в коре головного мозга.

Наука о чтении проливает новый свет на долгий и тернистый путь, который в итоге привел к тому алфавиту, каким мы знаем его сегодня. Фактически этот процесс можно рассматривать как процесс тщательного отбора: с течением времени писцы придумывали все более и более эффективные системы записи, соответствующие организации нашего мозга.

Как уже говорилось выше, наша кора вовсе не эволюционировала специально с целью приспособиться к письму. Скорее, это письмо развилось с тем, чтобы адаптироваться к особенностям коры.

Я слышал, что близ египетского Навкратиса родился один из древних тамошних богов, которому посвящена птица, называемая ибисом. А самому божеству имя было Тевт. Он первый изобрел число, счет, геометрию, астрономию, вдобавок игру в шашки и в кости, а также и письмена.

ПЛАТОН, «ФЕДР»[282]

Идея о том, что письменность – это Божий дар, повторяется в культурах всего мира. Вавилоняне считали, что все формы магии, включая письмо, исходят от Эа, бога мудрости. Ассирийцы поклонялись Набу, сыну Мардука, который обучил человечество искусствам и ремеслам, начиная от архитектуры и заканчивая письмом. В индуистской религии письменность изобрел Ганеш, бог мудрости с головой слона; он даже сломал один из своих бивней, чтобы использовать его в качестве карандаша! В Библии сам Яхве передал Моисею 10 заповедей, написанных Его божественной рукой.

В письменности действительно есть нечто магическое – не потому, что ее якобы ниспослали нам боги, а потому, что она существенно расширила возможности человеческого мозга. Разве не чудо, что Homo sapiens, простой примат, смог в разы улучшить свою память, рисуя черточки на бумаге? Эта трансформация, однако, не была предопределена заранее. Лишь по счастливой случайности в нашем мозге появилась нейронная сеть, которая не только связала зрительные и речевые центры, но и оказалась достаточно пластичной, чтобы переориентироваться на распознавание букв. Впрочем, этот процесс рециклинга строго ограничен: судя по всему, оптимальными свойствами, необходимыми для чтения, обладает лишь локализованная система нейронов. Даже после переориентации на чтение она сохраняет большинство свойств, приобретенных ею в ходе эволюции. В борьбе между культурными инновациями и биологической инерцией победу неизменно одерживает последняя.

Таким образом, предложенная мной гипотеза нейронного рециклинга приводит к любопытному выводу: ограничения мозга оставили свой след в истории письма и продолжают оказывать влияние на овладение этим навыком. Наши знания о нейронных цепях, отвечающих за чтение, должны внести некоторую ясность в то, как чтение было изобретено и как мы ему учимся. В рамках этой гипотезы возникают два новых вопроса: каким образом люди обнаружили, что зрительную кору можно превратить в устройство для восприятия текста и как именно происходит этот процесс рециклинга в мозге каждого ребенка, который учится читать?

В следующих трех главах я постараюсь дать ответы на эти вопросы, а также проанализирую три простых, но важных следствия гипотезы нейронного рециклинга:

1. Эволюция письма. Если организация нашего мозга накладывает жесткие ограничения на культурные вариации, то во всех прошлых и нынешних системах письменности должны наблюдаться кросс-культурные закономерности, которые можно проследить по особенностям организации коры.

2. Эволюция человеческих способностей. Чтение и письмо многократно увеличили объем человеческой памяти и коммуникации, но какой ценой? Если между новыми и эволюционно более старыми культурными достижениями существует конкуренция, не лишает ли нас чтение каких-то других важных способностей?

3. Формирование навыка чтения. Как предполагает модель нейронного рециклинга, легкость, с которой дети учатся читать, зависит не только от масштабов требуемого обновления коры, но и от степени соответствия методов обучения структуре наших нейронных сетей.

Универсальные свойства систем письменности

– Давай нарисуем для этого «с-с-с» змеиную голову. Вот так пойдет?