Фактор города. Мир фантастики 2010 - Евгений Гаркушев

– И что же, теперь навсегда?..

– Вы, молодой человек, зря расстраиваетесь, – утешил Феофил. – Успокоитесь, попривыкнете. Закрыть-то глаза недолго, да только вы и сами через недельку не захотите.

Вовка совсем не был в этом уверен.

Истошно визжа протекторами, встал на дыбы возле подъезда лаковый джип. Высунулась из дверей нога в дорогом ботинке с модно задранным носом, раздавила пару старых окурков на асфальте. Следом вылез целиком владелец ботинка, явив миру бутиковый костюм, объемное брюшко, стильную прическу и нездоровый цвет лица.

– О, вот и хозяин приехал, – сообщил Феофил. – Пойду я присмотрю, как там что.

Не утруждаясь подъемом по лестнице, барабашка просто испарился с подоконника.

– Ну вы, папаши, мля, надымили! – заорал Хмырев, поднимаясь к курильщикам. – И перила в дерьме каком-то. Я халупу продал, год искал урода, мля, чтоб на эту конуру щелястую за такие деньги позарился. Щас клиент пожалует, так что давайте-ка быренько на воздух. Ну, давайте-давайте, вечером проставлю, если сойдемся.

Кефирыч суетливо подхватил полную окурков банку и уцепил под локоток слегка сомлевшего Вована. Оставшись в одиночестве, Хмырь помахал ладошкой возле лица, разгоняя дым, хозяйским взглядом обвел широкую пошарпанную лестницу и довольно кивнул.

Из стены встревоженно глядел Феофил.

Кефирыч бодро потрусил к школе за второклассником Митькой, а Вован потерянно затоптался на тротуаре. Идти было решительно некуда. Не домой же к ведьме: ладно глаза ему открыла, а ну как чего похуже учудит? Надо же, в собственный выходной – и такая коловерть!

Рассеянно похлопав по карману и вспомнив, что сигареты кончились, двинулся к киоску у автобусной остановки. Правило первое: не знаешь что делать – перекури.

Возле столба с расписанием топталось зеленое мохнатое чудо с круглыми глазами. Вован мог бы поклясться, что побеги вьюна и нити мокрицы растут у него прямо из кожи.

– Слышь, мужик, – скрипуче, как деревяшкой по стеклу провели, заговорил мохнач. – Не видал, полудневый автобус не отходил ышо?

Вован затравленно оглянулся. Народу, как назло, ни души, только в заплеванном стекле киоска просвечивает снулая физия чернявой продавщицы. Но к ней взывать бесполезно: сроду кроме «Почем?» по-русски не понимает, особенно когда сдачу спрашиваешь.

– Не видал, значит… – вздохнул зеленый.

С крыши остановки свесилась узкая, вся в рогах и наростах голова на чешуйчатой шее, чуть не до земли вывалила раздвоенный черный язык. Следом и вторая морда оскалилась, на сей раз упитанная, косматая, с полной пастью зубов.

Вован поперхнулся.

Две зеленоволосые девчонки шумно ссорились, вырывая друг у друга мятую тетрадку. Все бы ничего – подумаешь, модный цвет, – но желтые глаза светились нечеловечьим разумом, а мизинцы на руках торчали высоко и вбок, как на птичьей лапе.

Из стоящей на светофоре цистерны выглянуло аморфное полупрозрачное существо, плеснуло рыбьим хвостом. На тополе раскачивалась вниз головой летучая мышь с хорошую кошку величиной. Вовка готов был поклясться, что на когтях у нее ядовито-желтый маникюр. Мягко взмахивая крыльями, пролетел ворон, не уступивший бы в размерах бройлеру, золотисто блеснул в перьях причудливый ошейник.

– Закурить не найдется?

Солидный гном ростом с линейку протягивал огромную трубку. Кончик серой, будто пыльной, бороды его был тщательно заплетен в пять косичек.

Вован попятился, не спуская ошалелых глаз с невиданной живности. Живность проводила его сочувственными взглядами.

Двор показался тихой гаванью. Улыбнулся высокими окнами дом, ободряюще захлопал развешанным на балконах бельем. И даже устроившийся на скамейке в тени разлапистой сирени Феофил был своим, родным и нервной дрожи не вызывал. Правда, возле хмыревского барабашки устроился незнакомый тощенький домовенок со стриженной ежиком круглой головой. Выглядел он простуженным: хрюкал красным носом и чихал с привзвизгом.

Солнце подглядывало сквозь листья озорными зайчиками, заставляя неожиданно щуриться. Вован продышался, остыл и, если б еще сигаретку – совсем бы думать забыл о всяких ужасах. Хотя, если за каждым столбом теперь по нечистой харе будет мерещиться, то легче вовсе из дому не выходить!

– Петия-а-а! – прорезался на весь двор тещин голос. – Обе-еда-ать!

Вован поежился.

– Да, вот и у меня дома… – грустно прогудел Феофил, словно продолжая разговор.

– А что дома?

– Ссорятся, – лаконично сообщил он. Вздохнул, помуслил черенок потухшей трубки и пояснил: – Этот, который квартиру забирает, под ванну даже лазил, придирается все. У меня ж во всем доме ни одного паучишки, я работу свою знаю. Так все одно не по нем. Рамы, говорит, на окнах заменю, концинеры поставлю, и форточку будет не открыть.

– Кондиционеры, – машинально поправил Вован.

– А, все едино. Как же, скажите вы мне, без форточки? Это ж ни одну свежинку в дом не заманишь. И антресоли ломать хочет, и на полы тряпки клеить, и еромонт делать.

– Евроремонт, что ли?

– Зеркало мое выбросит! – не слушая, с надрывом закончил Феофил. – Видать, придется мне вместе с Гуней мыкаться, нет мне больше в моем доме места!

Гуня с готовностью шмыгнул красным носом.

– А вы, извините, откуда будете? – пробормотал Вован.

– Михалны я, – сообщил барабашка интеллигентным тенорком и зашелся в чихах. Пошмыгал носом-кнопкой и виновато пояснил: – Хозяйка ароматерапией увлеклася, всю квартиру вонючками своими заставила, а у меня на кокос с индийскими палочками аллергия. Вот и думаю, куда перебраться.

– А… гм, к Никифорычу не пробовали? – сам удивляясь чудному разговору, осведомился Вовка.

– Э, – махнул ручкой Гуня, – от него третьего году два домовых подряд сбежало. Хозяйка, Анастасия Лексевна, больно сурова. То провалиться пожелает, то чтоб пусто было, то еще чего похлеще. Замучаешься проклянушек отгонять.

Кто такие проклянушки, Вован и спрашивать не стал. И так ясно – существа вредные, и лучше с ними не сталкиваться.

– Собака у них, опять же, невоспитанная: за шкирку ухватить норовит, за ногу куснуть. А то еще Митя… – продолжал домовенок, – нитку на стул навяжет и требует игрушку отдать, которую сам же в школе на чипсы сменял. Будто мы и без понятия вовсе.

– А что, – заинтересованно спросил Вовка, – правда, домового к стулу за бороду привязать можно?

Феофил и Гуня отмахнулись в две руки:

– Нет, конечно, но если хозяин просит – то уважить надо.

Курить хотелось неимоверно, да и желудок принялся назойливо ныть, требуя обеда. Вован представил, как Петька уплетает поданный ведьмой наваристый борщ, и невольно сглотнул слюну. Явиться пред грозные тещины очи, впрочем, не рискнул и, задумчиво побренчав мелочью в карманах, отправился к Лидуськиному магазину разжиться сухомяткой.