Графоман - Бронислава Бродская

Девочка лет 15-ти, стройная, легкая, полная порывистой грации, вприпрыжку бежала по лесной тропинке. Утро было раннее, на траве, на листьях кустов и деревьев лежала роса. Через пару часов палящее летнее солнце ее высушит и природа будет изнывать из зноя. Но пока в лесу было прохладно. Где-то внизу по камням журчал ручеек. Просыпались птицы, воздух был напоен душистой свежестью, запахами земли и каких-то цветов. Туман рассеивался, солнце вставало из-за леса оранжевым, но еще не слишком ярким шаром.

Она проснулась сегодня очень рано, еще не было и шести. Окна в ее огромную спальню были распахнуты. Что ее разбудило? Птичий гомон, неясные голоса слуг, разжигающих кухонный очаг, во дворе кололи дрова, дом просыпался. Под легким одеялом из лебяжьего пуха было так тепло и уютно, что у нее возникло желание снова уснуть. Но уснуть не получалось. Принцесса выспалась. Ей остро захотелось его увидеть. Да, надо было сейчас вставать и бежать через лес, луг, огибать овраги, пересекать мост, чтобы подойти к замку, где он спал, разметавшись на своей широкой кровати, под парчовым балдахином. Она секунду поколебалась прежде, чем принять решение: вылезать из-под одеяла не хотелось, да и идти было далеко, может больше часа. К тому он в такую рань спал … и хорошо. Она зайдет в спальню, секунду посмотрит на его спящее лицо, на обнаженное тело, слегка накрытое сбившейся простыней … и разбудит. Вот так сюрприз. Наверное он удивится. Что он сделает? Вскочит и обнимет ее, закружит по комнате, притянет к себе, поднимет на руки, они вдвоем выйдут на балкон? Неважно, что он сделает, они будут вместе, она почувствует его кожу, его руки на своем теле, его всегда свежее дыхание. Да, надо бежать!

Принц – сильный и взрослый. Ему уже 17 лет, возраст мужчины, рыцаря. Какие у него руки, длинные, тонкие, жилистые, сильные … какое тело, твердое, тренированное, ловкое. Он высокий. Принц – идеал! Он все делает красиво, лучше других. Плавает, стреляет из арбалета и лука, скачет на лошади, владеет копьем … ну, да, принц, ведь, воин, боец. Он верховный главнокомандующий своей армии. На секунду принцесса представила его впереди войска в отдельной головной группе ставки. Его тело покрывают легкие доспехи, забрало шлема поднято и видны его твердые, цепкие, непримиримые темные глаза. Он прямо сидит в седле и за его спиной развеваются вымпела королевства: черное с золотом. Кони у них у всех вороные. Как прекрасен ее принц во главе своей рати, она бы любовалась его статью, его крепко сжатыми губами, прямым гордым носом, чуть вздернутым сильным подбородком, широким лбом с надвинутым низко шлемом, но может ли она любоваться врагом? Если принц поднимет руку в перчатке, тысячи глоток извергнут победный клич, рать ощетинится копьями, тяжелые всадники поскачут в атаку под своими красивыми черными бархатными знаменами … в атаку против ее отца, против его белой армии. Никто не знает за кем будет победа, чьи флаги будут валяться в грязи, а чьи зареют на башнях всех замков.

Гордый, так любимый ею, принц во главе своей армии, готовый умереть в смертельной схватке с ее отцом, дающий сигнал к атаке, был ее постоянным ночным кошмаром. Жуткое красивое зрелище, оно преследовало ее, не давало наслаждаться жизнью и чувствовать себя счастливой. Будущее, как всегда, было туманным, но оно не сулило ничего хорошего, все закончится трагедией, и в этом у принцессы не было сомнений. Вот только когда все случится? Можно ли прожить свою жизнь, чтобы это … не случилось? Можно, если повезет. Но повезет ли им? Как было бы прекрасно жить так, как будто они ничего не знали … но они знали, всё знали, и всегда боялись. Этот страх отравлял любой день, какой бы он не был светлый и весёлый, и только ночью они немного забывались в объятьях друг друга.

Принцесса бежала по лесу, не замечая, что трава под ее ногами меняет цвет, становиться из светло серой, местами в распадках почти белой, все темнее, серо-голубой, синей, и наконец антрацитово черной. И листья цвета мокрого гранита с цветными отблесками делаются иссиня-черными. Что ж, так и надо было: принцесса вступила в пределы другого королевства. Их мир был огромен, но там было только две страны: белые и черные земли. Между ними лежала узкая полоска нейтральной зоны, где все цвета постепенно переходили через все оттенки от белого к черному.

Ее земля была светлой: поля, леса, долины, горы, дома жителей, их замок – все было белым, но не кипенно белым, слепящим глаза, нет. Там был и переливающийся на солнце белый цвет, похожий на снег, и белый со всевозможными оттенками мягких тонов: розоватый, нежно голубой, желтый, палевый, чуть зеленый. На самой высокой башне замка реял флаг ее отца: на белом перламутровом фоне – ярко мерцающие серебряные звезды. Много звезд, по количеству побед, одержанных правителями ее королевства над черным королем.

Хотела она, чтобы на их вымпелах вышили еще одну звезду? Нет. Ей не нужна была эта лишняя звезда, но в войне только одна из сторон одерживала победу. С случае их поражения, на черном знамени врага будет выведена лишняя золотая стрела. В истории их мира случались ничьи, но они были очень редки.

Земли врагов разделяло колоссальное поле, состоящее из огромных черных и белых квадратов, вымощенных утоптанной землей, четко очерченных, геометрически ровных, уходящих вдаль на чужую территорию. Принцесса знала, что квадратов было ровно 64. Никто их конечно не мог сосчитать, только птицы в полете могли видеть поле во всей его пугающей, ослепительно красивой целостности. Но именно на этих 64 магических квадратах воины будут биться до конца, падать, стонать, умирать, захлебываться криком, скача во весь опор под развевающимися знаменами, ни о чем не думая, кроме защиты своего короля и победы.

Это исполинское поле битвы, ристалище, начало и конец их мирозданья, влекущее к себе юношей, всегда было пустым. Никто его не охранял, по периметру не ходила стража, поле никак не освещалось. В этом не было нужды: оно и так сияло и переливалось, белые сияющие диагонали, перемежающиеся черными бархатными, матово блестевшими дорогами, которые так и звали по ним пробежаться. Но здесь никто не бегал, не гулял, здесь не играли дети, не забредал скот, даже птицы не садились на боевые квадраты. Поле ждало воинов, вне войны его избегали.

Конечно принцесса не пошла