Террорист по прозвищу Капитан Свобода - Александр Абердин

Американцы каждые сутки заступали на дежурство при штабе базы и дальше своего отсека не ступали ни шага, но охотно общались с русскими офицерами во внеслужебное время. Они, как и все остальные, ездили на охоту и на рыбалку, устраивали шумные вечеринки как дома, так и в ресторанах, в общем не делали трагедии из того, что у России имелись в самом центре страны такие ракетные базы.

Капитан Бабич даже дружил с двумя офицерами связи и те часто бывали у него в гостях. Более того, он даже использовал это в целях прикрытия своих любовных романов, пользуясь тем, что его жена терпеть не могла выезжать вместе с ним ни на охоту, ни на рыбалку, а их двенадцатилетнего сына Димку было не оторвать от компьютера. Ирина тоже была большой любительницей посидеть в Интернете и Валерия Бабича это порой просто поражало, он никак не мог понять, что в нём было такого интересного, чтобы отказаться от всех тех красот, которые окружали Малышанск, расположенный посреди девственной тайги в окружении рек и озёр.

Валерий подошел к капониру, переложил пакеты в левую руку, достал из кармана свою карточку, активировал ею устройство идентификации и положил правую руку на сканер, а лбом уткнулся в обрезиненную скобу, подставляя глаза другому сканеру, после чего спокойным, ровным голосом назвал пароль, который шепотом сообщил ему на ухо дежурный на КПП. Точнее он сообщил ему ровно половину пароля, к которому капитан Бабич добавил свой позывной, Апрель и день месяца — семнадцать.

Толстенная стальная дверь открылась и он вошел в ярко освещённый капонир командного пункта аэродрома. Обычно он старался не появляться здесь лишний раз, но сегодня он прибыл на аэродром среди ночи, а потому был полностью уверен в том, что не встретится ни с командиром полка, ни со своим комэском. Хотя капитан Бабич не чувствовал за собой никакой вины, встречаться с начальством вне комнаты совещаний он не любил из чистого суеверия. Такая уж у него была примета.

Быстро оглядевшись вокруг, он метнулся к лифту. На этот раз ему было достаточно вставить в щель личную карточку, чтобы он открылся. Медсанчасть находилась на самом нижнем, двенадцатом подземном этаже и он спускался туда минуты две, поскольку ближе всех был грузовой, а не пассажирский лифт. Но это сослужило ему хорошую службу, поскольку он разминулся с заместителем командира полка майором Иваницким всего на какую-то минуту, о чём его и известил сонный майор Сологуб.

Облизнув губы глядя на большой торт, его приятель гостеприимно распахнул перед ним тяжеленный блиндированный люк и жестом предложил войти в свои владения.

Начальник медсанчасти в данный момент хотел только одного, чтобы его оставили в покое и дали немного вздремнуть, а потому направился в свой кабинет, бросив капитану Бабичу через плечо:

— Валерка, девчонки в дежурке киснут. Иваницкий нам тут без малого целый час мозги полоскал, рассказывал сказки о воинской дисциплине, так что иди, развлеки их хоть немного. Меня будить только в случае начала войны.

Коротко хохотнув, Валерий ответил:

— Есть развлекать девочек, товарищ майор.

Шампанское, апельсины и особенно торт были восприняты тремя врачами и пятью медсёстрами на ура. Майор Иваницкий этой ночью, явно, перестарался и потому появление капитана Бабича с гостинцами было воспринято ими весьма благожелательно. Из тайников были тотчас извлечены электрические чайники, а из холодильника выставлены на стол мёд, варенье и пирожки, так что стол они смогли организовать хотя и сладкий, зато весьма обильный. Военврач капитан Михайлова расщедрилась и выставила на стол двести пятьдесят граммов спирта, которым было решено облагородить детское шампанское, после чего ночное чаепитие началось с тоста Валерия: — «За присутствующих здесь дам». Сразу же после того, как был съеден торт, у медичек, почему-то, стали по очереди возникать проблемы. То одна, то другая медицинская дама почему-то вспоминала о том, что ей нужно срочно что-то сделать и покидала дежурку, а потому уже через полчаса Валерий остался один на один с лейтенантом Алябьёвой.

Насколько он это знал, Галина была в разводе и её первым мужем был капитан-ракетчик, уволенный два с лишним года назад со службы за пьянку, что заранее настраивало его на боевой лад, а теперь, когда они остались наедине, и вовсе обязывало к самым решительным действиям. Оглядевшись вокруг, они сидели в большом помещении с несколькими столами, на которых стояли компьютеры, но не было ни одной кушетки, Валерий широко заулыбался и аккуратно откупорил последнюю бутылку шампанского, после чего отлил из него неё немного фруктового напитка, влил в бутылку оставшиеся грамм сто спирта, накрыл её двумя пластиковыми стаканчиками и поднялся из-за стола. Лейтенант Алябьева быстро положила на крышку стерилизатора, как на поднос, шоколадку, с десяток конфет и несколько пирожков, после чего пристально посмотрела на капитана Бабича. Валерий улыбнулся ей ещё шире и сказал добродушным тоном:

— Галчонок, я этот кносский лабиринт знаю, как свои пять пальцев и если ты не против, покажу тебе одно местечко, где можно так спрятаться, что тебя не то что Иваницкий, а даже особисты с собаками не найдут. Только чур никому не рассказывать об этом, но особенно о том, что я знаю коды допуска.

— Ну, веди меня туда, Минотавр. — Смеясь ответила ему девушка и поставила бутылку с бормотухой на поднос — А я последую за тобой, хоть на край света.

Капитан Бабич действительно очень хорошо знал объект дислокации своего авиаполка.

Это, как и многое другое, входило в его должностные обязанности. Он не случайно назвал подземный аэродром кносский лабиринтом, хотя лабиринтом он вовсе и не был.

Просто это подземное сооружение было спроектировано и построено так, что в любое место в нём можно было пройти несколькими путями, но многие ходы были секретными и о их расположении знали только офицеры лётного состава на тот случай, если аэродром попытается кто-нибудь захватить. Поэтому уже через полчаса они вошли в небольшую комнату отдыха, расположенную этажом ниже рядом с запасным командным пунктом, где к их услугам было предоставлено четыре удобных кровати, правда, без белья. Ханыги из интендантской службы сволокли постельные принадлежности на склад, но это нисколько не смутило Галочку Алябьеву, которая, поставив импровизированный поднос на тумбочку, сразу же постелила на кровать свой докторский халат. Валерий, не долго думая о последствиях этого шага, сразу же обнял женщину, всю дрожащую от страсти, и принялся её целовать, медленно раздевая при этом.

У них была впереди практически вся ночь и потому он не особенно торопился, но военврача Алябьевой на этот счёт имелось своё собственное мнение. Валерию пришлось подчиниться этой молодой, высокой красивой девушке с рыжевато-русыми волосами и зелёными глазами и он даже подивился тому, как можно было имея такую жену, променять её на водку. Под утро они заснули, но проснулись не от мелодии мобильника капитана Бабича, будильник которого он поставил на семь двадцать утра, а от монотонного сигнала тревоги, известившего их о чьём-то несанкционированном проникновении на подземный аэродром. Валерий этому был очень удивлён и спросонья буркнул: