Террорист по прозвищу Капитан Свобода - Александр Абердин

— Даже не надейся на это, Кобра. — Ответил женщине Валерий — Вы своё уже отвоевали, а потому лучше подумай о том, чем ты займёшься после победы. Ну, всё, ребята, пошли.

Так и не присев, Капитан Свобода вышел из столовой, а весь его отряд последовал вслед за ним. Первыми на Сантиру были отправлены бойцы его отряда и четверо людей, спасённых Бракеном Яголо, после чего траканец спросил:

— Капитан Бабич, мы сто же, так и не поговорим?

Валерий пожал плечами и ответил глухим голосом:

— Извини, Бракен, но я не настроен сейчас на разговоры. Не знаю, захочется мне разговаривать с тобой о чём-либо позднее, но сейчас я точно не хочу с тобой разговаривать. У тебя есть две моих рации, так что постарайся одну из них постоянно держать при себе. И вот ещё что, Бракен, я отправил в Москву генерала Семёнова, который должен вскоре начать свою собственную войну. Если тебе не будет это в напряг, надави на Товало, чтобы они сняли блокаду с руин этого города.

— Сделаю, Капитан Свобода. — Кивнув головой ответил ему траканец и протянув руку сказал — Поверь, я не в обиде на то, что тебе не до разговоров со мной. Когда ты поймёшь, что я и без приказа своего деда готов отдать жизнь за свободу всех людей, тогда и поговорим, но только и после этого наш разговор будет касаться только нашей работы.

Валерий пожал руку сначала ему, затем Джону Мак-Грегору и открыл для них проход в их особняк. Выключив генератор он сложил его, вышел из пещеры и отправился в свою берлогу, где ещё пахло женщиной. Лайналы постарались и здесь, сделав рецепторы в его носу ничуть не менее чувствительными, чем у хорошей овчарки. Он глубоко вздохнул, разделся, лёг на кровать и быстро уснул, поскольку чертовски устал за последние несколько недель и держался на одних транквилизаторах.

За три часа до захвата российской ракетно-ядерной базы в городе Малышанске

В тот воскресный день, когда начался кошмар, длившийся на Земле вот уже пятнадцать лет, капитан Бабич приехал в часть на пять часов раньше, чем ему следовало. Причиной тому был самый банальный скандал, который устроила ему жена.

Однако, самым обидным для него было то, что причин для этого скандала не было ровным счётом никаких. Ирина почему-то приревновала его к их соседке, которую Валерий при всей его страсти к женскому полу не видел даже в упор по той причине, что эта особа на его взгляд была лишена даже намёков на страстность натуры, а именно это, — страсть, он ценил в женщинах более всего. Так что с таким же, если не большим, успехом жена могла приревновать его к снежной бабе. Хотя их соседка Валентина и была довольно симпатичной девицей, у Валерия она не вызывала совершенно никаких чувств. Глаз на женщин у него был намётан ещё со времён Качки и потому той было просто не дано затащить его на себя, да, она и не делала к этому никаких поползновений.

Поэтому поняв, что Ирина так просто не угомонится, он молча покрутил пальцем у виска, быстро собрался, одел форму и вышел из дому в начале первого ночи. Бурча себе под нос всяческие определения в адрес жены, он открыл гараж и выгнал из него свой новенький джип «Фольксваген Туарег». Сначала он хотел доехать до аэродрома, поставить машину на стоянке и поспать в ней хотя бы несколько часов, но потом передумал и на выезде из Малышанска заехал в круглосуточный магазин, где купил торт, пирожные, конфеты, шоколад апельсины и четыре бутылки детского, безалкогольного шампанского с дальним прицелом. Военврач лейтенант Алябьева давно уже строила капитану Бабичу глазки и хотя он никогда не заводил романов на службе, решил сегодня ночью заглянуть в медсанчасть и устроить там маленькую, дружескую пирушку, если начальник медсанчасти, майор Сологуб не будет против. В том, что Генка Сологуб разрешит ему попить чая с медичками, он не сомневался, ведь он должен был утром сдавать дежурство, а ему только предстояло на него заступать и целые сутки вплоть до понедельника бить баклуши, поскольку летать в это воскресенье будут другие.

На КПП дежурный долго рассматривал бутылки и лишь только после того, как капитан Бабич сунул ему под нос свой здоровенный кулачище, согласился, что в детском шампанском по определению не может быть спирта. Весело насвистывая песенку про девушек и самолёты, он пошел к тому капониру, через который было ближе всего добраться до медсанчасти. Тот военный аэродром, на котором базировался двести пятый отдельный авиационный полк, как и ракетно-ядерная база был сдан в эксплуатацию всего четыре года назад. Это был уникальный военный комплекс.

Аэродром был подземный и буквально все его службы находились на тридцатиметровой глубине под защитой многометровых железобетонных перекрытий. Даже все его три взлётные полосы находились практически под землёй, новейшие высотные истребители-перехватчики Миг-39 разгонялись в огромных тоннелях и затем, пробежав по трамплину отрыва всего лишь сто метров, взлетали в небо.

На поверхности находилась одна только посадочная полоса, про которую лётчики говорили, что в случае начала третьей мировой войны им уже не придётся ею воспользоваться. После того, как отстреляется ракетный полк, делать в Малышанске уже будет просто нечего, да, и вряд ли этот небольшой военный городок уцелеет. В случае обострения ситуации в международной политике, его население будет эвакуировано даже раньше, чем правительство в Москве. Так во всяком случае ракетчикам и лётчикам говорили отцы-командиры. Это успокаивало, поскольку все прекрасно понимали, что дюжина ракетных шахт, в которых стояли на боевом дежурстве новейшие гиперзвуковые ракеты, способные поразить любую цель на планете, является самым мощным оружием России и ракетно-ядерная база в Малышанске стоит костью в горле натовских вояк.

Правда, капитан Бабич считал, что третья мировая война невозможна. В первую очередь потому, что Россия имела пять таких ракетных баз и они могли уничтожить чуть ли не половину мира, поскольку каждая ракета несла по шесть боеголовок мощностью в полторы мегатонны и через две минуты после старта их уже нельзя было сбить. Они могли пройти сквозь любую систему противоракетной обороны и нанести по врагу такой удар, после которого он уже никогда не оправится. Это было оружие возмездия и потому все ракеты были нацелены не на военные, а на гражданские объекты и это было известно всему миру. Самое же примечательное заключалось в том, что все пять ракетных баз были расположены в Приволжско-Уральском военном округе и являлись последним рубежом обороны. По договору с США на каждой такой базе и в штабе округа находилось по двенадцать американских офицеров связи, которые должны были в случае чего обеспечить прямую связь с американским командованием.